Письма водяных девочек - Мария Семеновна Галина

Уснул в автобусе, вроде совсем немного и спал,

А как вышел — смотрит, совершенно чужой квартал,

Лужи на мостовой, подстанции, пустыри,

Лиловым мусорным светом горящие фонари,

Вдобавок кто-то за спиной неразборчиво говорит:

А ну-ка посмотрим, что у него внутри!

Его окружают, он дышит едва-едва,

Смотрит: у говорившего песия голова,

И у стоящего рядом такая же голова.

Думает, господи, куда это я попал!

Черт же меня занес.

Тут, по счастью, мимо проехал мусоровоз,

Нападающих разогнал.

Больше, думает, не буду спать в автобусе, в прошлый раз

Занесло к каким-то козлоногим, вонючим, напоили невнятной бурдой,

Еле добрался домой,

До чего довели город, сплошные трущобы, молодежные банды, сброд,

Этим, которые в креслах, наплевать на простой народ,

А я за этого мэра сам же голосовал. 

Аллергию свою лелея под шум прибоя,

носоглотка отекшая, белое, голубое

гистаминный удар, летучая пыль полыни

мы не станем в сторону эту глядеть отныне.

Загорелая дева приносит шашлык и пиво,

я уже не сумею двигаться так красиво,

уперевши в ребро подноса тугие перси,

где ее ложбинка, татуировка, пирсинг.

Якорей не ложить — написано здесь на пирсе.

Обними же скорее друга, рыбачка Соня,

не боись, что синий он и опух спросонья,

слишком долго спал он на водном лоне,

погляди какой на нем полосатый тельник...

На соседнем причале поет массовик-затейник,

над тобою, море, поет он, встают как зори...

димедрол в таблетках и что-то в аэрозоле,

мы вернемся, задернем шторы, таблетки примем

и не будем в сторону эту глядеть отныне. 

вот некий куст что развернул павлиний алый хвост

что некто лепит этот воск но в человечий рост

что говорит тому кому глядящему во тьму

вот я леплю тебя леплю вот я терплю тебя треплю

и мну и комкаю тебя

что я тебя любя

но тот кто сидя под кустом не ведая о том

он всё сидит с открытым ртом и вздутым животом

и мухи ползают по нем на стыках и в пазах

и огнь пылающий огнем цветет в пустых глазах 

Голоса в лесу

тех кто потерялся в восьмом часу

вечера двадцать лет назад

до сих пор звучат

невзирая что их потерявший лес

двадцать лет назад сам собой исчез

что на вырубках борщевик кипрей

и не стало больших зверей

но для тех как прежде стоят стволы

с лоскутами вечерней мглы

бурелом татарник кукушкин лен

комариный звон

перекличка шорохи меж ветвей

может стоило взять левей

не о том ли поет комариный хор

что теперь здесь озеро и забор

и ленивый дачник глядит в закат

сам себе не рад

что природа пялясь в десятки глаз

ненавидит нас

и скулит царапая лапой мох

чей-то рыженький кабысдох

если

двигаться вдоль световых пятен

мы увидим мир который нам непонятен

но прекрасен

примерно как этот ясень

пламенеющий между зеленых сосен

этот бакен

пускающий по теченью

нити огненных бусин

чтобы скоро погаснуть

потому что близится осень

 и шипит волна набегая на мелкий берег

словно соседский вася

или ваня не описать словами

как какое во тьме сиянье

источает заточка в его кармане