"Многие скажут: "А зачем нам покупать эти книги? Мы знаем все песни БГ наизусть, да и в интернете есть 100500 сайтов с этими текстами..." Все так, но каждую строчку этой книги Борис Борисович вычитал и привел в строгое соответствие с первоисточником. Поэтому мы беремся утверждать, что в этой книге самые правильные тексты, вариации которых разошлись по интернету в бессчетных количествах." Редакция Бабук
"БАбук отчасти превращается в БГбук.
В книжном клубе BAbook открылась полка Бориса Гребенщикова.
С сегодняшнего дня там появились в продаже две книги: «Книга слов» и «Книга песен» (ссылка внизу), которые Борис Борисович составлял так долго, что все в издательстве успели состариться, а некоторые даже впасть в детство. Но ожидание того стоило.
Я открыл «Книгу песен», где они расположены в хронологическом порядке. Прочитал текст самой первой, из самого первого «Синего альбома» и подумал, что Боря уже в 1981 году знал всё заранее.
Что будут те, кто верит и кто смотрит из лож. И про поезд, на который не попасть.
Есть те, что верят, и те, что смотрят из лож.И даже я порой уверен, что вижу, где ложь.Но когда ты проснешься, скрой свой испуг:Это был не призрак, это был только звук;Это тронулся поезд, на который ты не попадешь. " Борис Акунин
этой ветке
Крепкой ветке древнего дуба
И мы заметны лишь друг для друга
Сидим.
Море качает, а ветер носит
А что то значит — никто не спросит
Никто не спросит, а очень жалко
А то бы в стужу стало жарко
Ясно, жарко и невесомо
Но здесь пределы любого слова
Молчи.
Так мы сидим здесь, напившись чаю
Пойду-ка встану, тебя встречая
Где ж ты ходишь? Где летаешь?
Стужей завоешь, снегом растаешь
Ну сколько ж можно играться в цацки?
У нас есть дело — дело по-царски
Весне на радость, беде на горе
С кошкой ветра и с кошкой моря
И со мной…
Из хрустального захолустья
Парадоксально, но факт;
Я не сразу открыл Ваш конверт;
Я знать не знал, что нас до сих пор считают своими;
У вас, наверное, снег
И железные цветы рвутся вверх;
И мне весело то, что вы помните мое имя.
А здесь как всегда:
В хрустальном захолустьи светло;
Здесь нет ничего, что бы могло измениться.
И время идет;
Но, по-моему, то туда, то сюда,
И в прозрачной его глубине мне чудится птица.
И я смотрю, как в вашем сегодня
Бешено летят поезда;
Не поймите меня не так — я рад их движенью;
Но когда сегодня становится завтра
У нас здесь восходит звезда
И каждую ночь я лицом к лицу с твоей тенью.
Ну вот наверное и все —
Спасибо Вам за Ваше письмо;
Спасибо за беспокойство и попытку спасти нас;
Но в наших краях
Все медленней почтовая связь;
Не знаю, сможет ли Ваше следующее найти нас.
И я останусь смотреть, как в вашем сегодня
Бешено летят поезда;
Не поймите меня не так — я рад их движенью;
Но когда сегодня становится завтра
У нас здесь восходит звезда —
И каждую ночь я лицом к лицу с твоей тенью;
Каждую ночь я глаза в глаза
С твоей тенью.
Песнь весеннего восстановления
Над прозрачной водой тает дивная сень,
Я называю происходящее воскресеньем.
Иногда меня нет здесь,
Иногда нас два или три,
И лед на реке, текущей снаружи,
Тает в точности так, как лед, что внутри.
Долгие зимние дни, пыльная лень;
Я приветствую время весеннего восстановления;
Я смеюсь из омутов,
Брожу по рощам нагой:
Наблюдатели из независимой прессы
Сходятся в том, что я — это кто-то другой.
Растолку в уксусе мел;
Увижу, кто меня ел.
Властью, дарованной мне синклитом сердец
Я всегда отрицал, что материя — дура, а дух — молодец.
Я беседую с башней,
Жгу костры тишины
И всю мою жизнь я иду по цветущим лесам
Моей Нерушимой Стены.
Праздник урожая во Дворце Труда
Сколько мы ни пели — все равно, что молчали
От этого мертвой стала наша святая вода;
По нам проехали колеса печали
И вот мы идем
На Праздник Урожая во Дворец Труда.
Время уклоняться, но как уклониться?
Уйти с этой зоны, вырвать из себя провода;
А Роза Леспромхоза и Мария Подвенечная Птица
Готовы отдать все, что есть, за билет
На Праздник Урожая во Дворце Труда.
Мы знаем, что машина вконец неисправна;
Мы знаем, что дороги нет, и не было здесь никогда;
Закрой глаза, чтоб не видеть
Крадущегося по полю фавна;
В двери стучит сорвавшаяся с неба звезда.
Праздник Урожая во Дворце Труда.
Красный краплак и черная сажа;
В античных руинах разорванные в хлам поезда;
Под ногами прохожих — холсты Эрмитажа;
Дирижер абсолютно глухой:
Праздник Урожая во Дворце Труда.
Сколько мы ни пели — все равно, что молчали;
Поэтому мертвой стала наша святая вода;
Беззвездной ночью я буду ждать на причале;
Мы в самом начале.
Праздник Урожая во Дворце Труда.
Пришел пить воду; не смог узнать ее вкус.
Пришел пить воду; не смог узнать ее вкус.
Железные скобы вбиты в крылья,
Источник задушен золотой пылью —
Закрой за мной; едва ли я вернусь.
Будешь в Москве — остерегайся говорить о святом;
Будешь в Москве — остерегайся говорить о святом;
Не то кроткие как голуби поймают тебя,
Безгрешные оседлают тебя,
Служители любви вобьют тебя в землю крестом.
А нищие духом блаженны, вопрос снят.
Но имеющие уши слышат, и Покров свят.
Бессмысленны против и за,
Просто что-то изменилось у тебя в глазах;
Когда соль теряет силу, она становится яд.
Пришел пить воду; не смог узнать ее вкус.
Пришел пить воду; не смог узнать ее вкус.
Железные скобы вбиты в крылья,
Источник задушен золотой пылью.
Закрой за мной. Я не вернусь.
У нас в деревне праздник
Горит небесный свод
На пепелище сельсовета
Девки водят хоровод;
Губернатор, пляши;
У нас есть новость, губернатор,
Новость для тела и души.
Ты думал — шито-крыто,
Ты думал — нож на дне,
Проплата в Дойче-банке,
Но губерния в огне;
Губернатор,
Как сладко пахнет дым,
Уже недолго, губернатор,
Осталось
