Ознакомительная версия.
2
Ты выходишь, говоришь, утром с опухшей рожей
Как будто я тебя бил
Да, ты бил, товарищ, давай не будем пиздеть своим
ребятам
Да и я тебе отвечала матом
См. сцену из Mr and Mss Smith
Когда Брэд Питт накидывает Анхелине
Которая за бабки снялась у Бекмамабетова
Я всего ожидала, но только не этого
Это ставит под сомнение её подвиги
На ниве благотворительности в Африке
И превращает их в индульгенции
Это нечестно
Да, ты пиздил меня ботинком в лицо
Ну и цо? Оно всё равно разбито
В старой аварии.
Сильнее того, что со мною произошло,
Уже всё равно нельзя
Сильнее таких сюжетов
Уже нельзя
Какие там нахуй Лукьяненко и Бекмамбетов
В 19 лет я выезжала на трассу
На отцовском спортивном велике
И тормозила передним ручным тормозом
И это была неверное решение
Меня подобрали дальнобойщики
Довезли до больницы
Где работал когда-то отец
И разбитую губу мне грубо и больно шили
И многим мужчинам потом это казалось секси
Это невоенный шрам,
Я не буду его оперировать
Скорее, сделаю татуировку
На левом плече
Я хочу,
Чтобы у нас были человеческие отношения
Куплю красное платье
Пч
Моё нью-йоркское протёрлось на жопе
Пч
Я слишком часто его носила
В Мюнхене с рюкзаком
В 2003 году
Когда мне Саша
По смс говорил:
Посмотри направо-налево
Ты увидишь нереальную красоту
Могилу Людвига и подвиг фашистов
Старые барочные церкви
Черные жемчужины
Пьеро в роли Христа
Запомни навсегда
Ничто не отслоится
От старого холста
Я смотрю эту карту по Интернету
Я вижу тебя на ней
Вас с Машкой
Поднимающихся на башню
Ты же боишься высоты
Но оставайся на ней
Иначе это будешь не ты
И я с тобою не справлюсь
И ты со мною не справишься
Старое красное платье было льняным
Новое будет шёлковым
Мы пойдём в нём с Алматом на вечеринку
И будем там лучшей парой
Рисунок тату обещает Эдик
Говорит Уме Турман
Отец её ребёнка
Специалист по разным единоборствам
Дэвид Кэррэдайн
В конце второй самой важной серии
Пытаясь её урезонить
Положи детка пжлст наземь
Свое оружие
Ну, вы сами знаете
Чем это закончилось
Но я попробую к нему прислушаться
Она встает на обе ноги
Она идет на перекличку
В программе Итоги
И прикрепляет табличку
Ей благодать ни за что даруется
Но боже мой она гримируется
Никак не может успокоиться
Она еще, дрянь, смеется
У нее черный лифчик и белые чулки
Лаковые каблуки
Ее окружают мертвые моряки
И жиголо танго
И прочие грустные мудаки
Она ведет себя как блядь
Ее невозможно понять невозможно забыть невозможно
Она меняет свои решенья
Какие ее связывают отношенья
Со всеми этими людьми,
Персонажами ее пьесы?
У них различные интересы.
Ни одного движения ложного.
Она надевает чулки и боди
Серебряной кольчуги нечто вроде,
А сверху носит Levi’s и худи.
Что говорят об этом люди?
Что в глазах ее лед
И никто ей не брат
Не медбрат, вот.
А по ночам она плачет как девочка
Ходит по ножам как чужая дочка
Плетет рубашки из крапивы
По лекалам французских пижам
Вынимает из-под ногтей булавки
Словом делает все что положено
Бедному ангелу нашей провинции
Женскому ангелу в отставке
Молится: хоть бы остались живы
Ее братцы сестрицы ее братцы
Он пишет однозначным почерком
Ей только что П
онравившимся:
Ты моя роза и язва
Ты моя жизнь и смерть
И чем ты бессмысленней
Тем больше тебя не стереть
С остальными я все искусственней
Все боле и более врозь
Ты моя тайная рана
Ты моя тайная связь
Как вырванный под наркозом
Корень, не действует наркоз.
Как говорит европейский разум:
Все это только джаз
Мы еблись без гондонов
Знаешь ли, мы еблись
Как разжалованные без погонов.
Сюрприз.
Но это можно разве что в прозе.
Я буду лучше тебя разве?
Не стой возле.
Не стой на таком большом морозе.
Согласен, она никто
Твоя королева ню
В красном дешевом белье
На черных лаковых каблуках
В драных шелках
Но девушка может одеться
За две копейки, если ее
Сопровождают ангелы танго
О мое сердце
В черно-красном белье
И дешевом фальшивом колье
Не имея сваровски в ближайшем киоске
Там продаются сердечки из красного камня.
Твоя королева фавелл
Ступает в Пушкинский переход
Мертвенная как мел
Один джин-тоник, другой джин-тоник, ей этого мало
Ей нужно величье другое обличье
Беличье птичье
Не бизнес ее от ментов
Как нам теперь с ней быть
Когда продают дивиди
Со всеми фильмами о любви
А потом говорят: уходи
Форгот, форгив, фаревелл.
Кто она есть
Ни целовать ни выпить ни съесть
Бессмертная как Ван Дамм
Настоящая жесть
Не ходи по её следам
Не смотри ей в тоске вослед
Не ищи в ней благую весть
Как заезжий корнет
На ее лице только тень
Крыльев ангелов танго
Само ее лицо, поверь
Ничего не выражает
С ее тела падает жаркое платье
Сегодня буду звезды с неба срывать я
Бросать астероиды к этим ногам
А завтра стану прямой хулиганкой
Маленькой дрянью французской цыганкой
Светскою пьянью кабацкою львицей обаятельной блядью
И шерстка дыбом
Не чета вашим гламурным рыбам
Напевая проклятия как Вальсингам
Знаю он любит меня и желает
В смысле хочет но молчит
Иногда мне кажется: щас залает
Мой мальчик, мой друг и брат
Меч и щит
Приезжает парень на мазератти
С ее тела падает жаркое платье
Как с актрисы Светличной
У него на шее цепочка в палец
Говорит с акцентом: тебе нужно мужские объятья
Отвечает: пока погуляй как Мельмот-скиталец
Пойди на луну полай милый
Подумай о жизни личной
Мы потом разберемся с нездешней силой
Что стоит над нами как алое знамя
Пионерской клятвы военной мощи
Ка́рмен, пока ты будешь кривляться,
Мир наш пойдет ко дну.
Я не отдам и пятнадцати сольдо
За его свет, антр ну.
Ни за то, как свистят твои братцы
Перед корридой, ни как креститься
Начинает тореадор.
Кармен, пока ты будешь кривляться,
Нам закроют единственный коридор.
Ка́рмен, пока ты не отделяешь Личное от общественного,
Это опасно и это нечестно.
Никто из нас не выйдет отсюда живым,
Ты знаешь.
И знаешь ли, Кармен, между нами,
Ты никогда не казалась мне прекрасной
Но что-то необъяснимое
Интриговало меня в тебе
То ли свет на скуле, то ли карие глазки,
То ли смешная мальчишечья стрижка,
То ли детский шрам на губе
Ты глупа как пробка краткая юбка
Черные каблуки
И мне обсуждать с тобою голубка
Мужские дела не с руки
Красные коготки
Белые колготки
И солнечные трусы
Золотые сердца весы
Ты лучшая тварь вековых генераций
Горящее дерево на образах
Ка́рмен, пока ты будешь кривляться,
Я тысячу раз умру у тебя на глазах
Ты лучшая девушка старых традиций
Звезда европейских провинций
Но я увижу тебя с этим парнем
И я убью тебя, Кармен
Твои письма валяются и пылятся,
Словно ты в постели моего детства,
Покуда ты продолжаешь кривляться.
Я не просил тебя раздеться,
Но ты начала раздеваться.
Соберись тряпка соберись тряпка
В театральных занавесях паруса, хлопка
Скажи публике что она хочет
За тебя выступает твоя холопка
Ка́рмен, пока Пречистая Дева
Еще потакает нам
Пока ты еще моя королева
Дай доплыть пацанам
Я должен стоять к тебе близко
Одним из твоего блядского списка
Я не должен пройти тебя мимо
Хоть это необъяснимо
Пока ты будешь кривляться
Но это известная старая пантомима
Пока нам читают Псалтырь и Святцы
Береги себя моя душенька лапка
Господь и Бог мой, Ты видишь: это декабрь, тюрьма.
Те, кого я люблю, в одночасье сошли с ума.
И как в блокаду в столице пустые дома.
У храма ХС стоит большая толпа.
Я хочу записаться в УПА.
Куда Ты дел любовь Свою, спрятал в подол?
Да нет, висишь над Москвой распятый, вроде всем далеко видать.
Она говорит что меня любит но мочит в упор с носка
Она говорит что он ее любит но он ей никто, тоска.
Он говорит что меня любит но моя любовь ему не нужна.
Этого ли Ты хотел, мой Господин, когда ночь нежна?
Что за хуйня
Любовь зла и слепа
Тайное дело в мире творится, мой Господин.
Я как в глазу
Твоем спица больше не сплю
(То есть Ты не один)
Ни днем ни ночью
Хочу быть Твоею дочью
Подбирая соплю
Москва заебала не могу ее защищать
Твои святые и то еле-еле держали щит
Не принадлежать вещам
Не принадлежать любви
Как говорят в попсе иностранной: хочет, но молчит
Я, мелкая вошь, сосущая кровь Твоих ран —
Не ставь между нами экран.
Я вошь на Твоем плаще
Я плащ для Тебя вообще
Который Ты попрал ногами
Как бесприданница в грязи
Провинциальных моногамий.
Потом встает и говорит: вези.
Я, нежная ложь, для всех наркотик и сон
Не давай мне вставать с колен
Не давай мне надеяться
Быть одной среди нас
Самое важное в мире —
Сердце моего братца
Сердце моей сестрицы
Хотя она бывала неласкова
И он бывал отвратителен
Не тому нас учили наши родители
Маршируя у Мавзолея с пробитой косткою
И фотомодель Паулина Прохазкова,
Ускользающая красота Твоего присутствия
Ознакомительная версия.
