Вишни
Перевод Инны Шафаренко
Сбегает в лог ночная тень,
Теплом июльский ветер веет,
И холм, встречая новый день,
В лучах зари оранжевеет,
А солнце начало палить,
И счастлив пешеход усталый:
Как сладко жажду утолить
Созревших вишен гроздью алой!
Что за праздник для ребят,
Что за пиршество для птицы:
В ветках ягоды горят,
Вишня спелая лоснится!
В зеленых кронах гомон, свист,
Тут для лесных пичуг раздолье,
И словно ожил каждый лист,
И ветка каждая — застолье.
Глаза от сытости завел
И, привалившись к ветке боком,
Так заливается щегол,
Как будто пьян вишневым соком.
Что за праздник для ребят,
Что за пиршество для птицы:
В ветках ягоды горят,
Вишня спелая лоснится.
Вот к вишне, красной от плодов,
Летит мальчишечья ватага.
Любой к верхушке лезть готов,
В глазах лукавство и отвага;
Толкаясь, набивают рот,
Пятнают руки, платье, лица,
А сучья гнутся и вот-вот
Грозят под ними обломиться.
Что за праздник для ребят,
Что за пиршество для птицы:
В ветках ягоды горят,
Вишня спелая лоснится.
Идет к закату день. В саду,
К стволу с раскидистою кроной
Приставив лестницу, я жду
Тебя, как в юности, влюбленный.
Ты помнишь вечер голубой
И старый сад, где сам всевышний
Друг с другом свел нас? Там с тобой
Мы тоже собирали вишни.
Что за праздник для ребят,
Что за пиршество для птицы:
В ветках ягоды горят,
Вишня спелая лоснится.
С тех пор, любя их яркий цвет,
Ты для детей рукой искусной
Пекла в теченье многих лет
Вишневый торт, отменно вкусный,
А если гость к нам забредал,
Встречала ты его бокалом
Густой наливки — и сверкал
Вишневый сок рубином алым.
Что за праздник для ребят,
Что за пиршество для птицы:
В ветках ягоды горят,
Вишня спелая лоснится!
Дюпон. «Хлеб».
Художник Андрие.
Вечерний отдых
Перевод Инны Шафаренко
Когда садится солнце в облака
И край их загорается, блистая,
Лучи в долину льются, как река
Пшеничных зерен темно-золотая.
Теряет четкость тени силуэт,
Туман в лугах плывет клоками ваты,
И постепенно меркнет алый свет,
И тонет небо в дымке розоватой.
Мы славно потрудились днем,
Давайте, братцы, отдохнем!
Тревогам двери затвори,
Пусть спят заботы до зари!
Устало дремлет плуг на борозде,
Он до зари останется в покое;
Рабочий день идет к концу везде:
Пастух скотину гонит к водопою,
Ведет пастушка пересчет голов,
Над ними мерно машет хворостина;
Распряг погонщик медленных волов,
И шумно дышат кони у овина.
Мы славно потрудились днем,
Давайте, братцы, отдохнем!
Тревогам двери затвори,
Пусть спят заботы до зари!
Кто клещи целый день держал в руках,
Спешит под вечер к тихому жилищу.
Курятся трубы — значит, в очагах
Готовят незатейливую пищу.
Пора шабашить. Колокол звонит.
Окончен труд тяжелый и торопкий.
Наверно, дома стол уже накрыт
И ждет котел с дымящейся похлебкой.
Мы славно потрудились днем,
Давайте, братцы, отдохнем!
Тревогам двери затвори,
Пусть спят заботы до зари!
Отца встречает дружный хор ребят:
«Пришел, пришел!» Семья за стол садится,
И радостно у всех глаза блестят,
И розовеют худенькие лица.
Еда, вино, жены довольный вид —
С души отца как будто бремя спало.
Он может быть спокоен: не грозит
Им завтра голод. Так ли это мало?
Мы славно потрудились днем,
Давайте, братцы, отдохнем!
Тревогам двери затвори,
Пусть спят заботы до зари!
Но гаснут окна в домиках. Заглох
Шум города, и замирает дальний
Машинный гул, как тяжкий сонный вздох;
Спит молот на груди у наковальни.
Да снизойдет покой на каждый дом!
Заслужен честно этот краткий роздых.
Пусть будет сладок сон их под крылом
У темной ночи в теплящихся звездах.
Мы славно потрудились днем,
Давайте, братцы, отдохнем!
Тревогам двери затвори,
Пусть спят заботы до зари!
Жан Тремалю
Перевод Инны Шафаренко
Жан Тремалю душевный малый
И золотая голова.
Во все рабочие кварталы
О нем доносится молва.
Покинув глушь родной Бретани,
Крестьянский паренек, глядишь,
Пройдя, как воин, ряд кампаний,
Уже завоевал Париж.
Но, хоть нужда его учила
И труд нелегкий выручал,
Жизнь парня не ожесточила,
И нрав его не одичал.
Жан Тремалю душевный малый
И золотая голова.
Во все рабочие кварталы
О нем доносится молва.
Не раз, скользя на сходнях длинных,
Он ночью, в дождь и в темноту,
На рынке снедь таскал в корзинах,
А днем был грузчиком в порту.
И сколько бочка ни потянет,
Как ни велик мешок с мукой,
Жан и прикидывать не станет,
Шутя снесет одной рукой.
Жан Тремалю душевный малый
И золотая голова.
Во все рабочие кварталы
О нем доносится молва.
Как пес, который в непогоду
Спасает гибнущих в воде,
Жан бросится в огонь и в воду,
Увидев ближнего в беде.
Когда настал ненастный, хмурый,
Тяжелый для народа час,
Он, собственной рискуя шкурой,
Спасал других без громких фраз.
Жан Тремалю душевный малый
И золотая голова.
Во все рабочие кварталы
О нем доносится молва.
По вечерам, в часы досуга,
Читать учился по складам;
То, что другим дается туго,
Жан без труда осилил сам.
Он не похож на кавалера?
Он неотесан? — Ну и пусть!
Зато он нашего Мольера
Без книжки шпарит, наизусть!
Жан Тремалю душевный малый
И золотая голова.
Во все рабочие кварталы
О нем доносится молва.
Кто знает Жана, не возьмется
Его деньгой в соблазн ввести:
Он лишь с презреньем усмехнется
Да постарается уйти.
Он горд как черт, и всем известно,
Возьмет, — он парень деловой! —
Лишь то, что заработал честно
Горбом, руками, головой.
Жан Тремалю душевный малый
И золотая голова.
Во все рабочие кварталы
О нем доносится молва.
Вот новость! Жан решил жениться!
Толкуют люди, что она
Ему под пару — мастерица,
Добра, красива и умна.
Все радуются этой вести.
Пусть женится, да поскорей,
И дарит нам с женою вместе
Таких же славных сыновей!
Деревенский цирюльник
Перевод Ю. Денисова
Невелика деревня эта,
Прохожий здесь внушает страх.
Ее в листве скрывает лето,
Зима — в туманах и снегах.
Здесь парикмахерское дело
Вел странный тип былых времен.
Однажды сел я в кресло смело,
И вот за бритву взялся он.
Любезный Фигаро! Как грустно
Без каватин твоих — хоть плачь!
Здесь бреет нас цирюльник гнусный,
А он палач, да-да, палач!
Заметить вывеску — задача!
Когда идете по двору,
Она, в углу качаясь, плачет,
Как старый флюгер на ветру.
Коль вы не поддались испугу,
Пройдите мимо груды дров,
Ищите темную лачугу,
Где мастер услужить готов.
Любезный Фигаро! Как грустно
Без каватин твоих — хоть плачь!
Здесь бреет нас цирюльник гнусный,
А он палач, да-да, палач!
Сбежать вам не удастся! Лучше
Дверь отворите! Ну, смелей!
Пред вами с бородой колючей,
С недобрым взглядом брадобрей.
Вам померещатся в потемках
Топор кровавый, эшафот,
Герои преступлений громких,
Которых описал Сен-Клод.
Любезный Фигаро! Как грустно
Без каватин твоих — хоть плачь!
Здесь бреет нас цирюльник гнусный,
А он палач, да-да, палач!
Воды вам свежей? Что ж, из лужи
Ее спешите зачерпнуть!
Поторопитесь! Будет хуже,
Коль высохнет на солнце муть.
Разбитый таз дают вам в руки, —
Ваш гневный взгляд его отверг.
Побриться? Бросьте эти штуки
И ждите дождичка в четверг!
Любезный Фигаро! Как грустно
Без каватин твоих — хоть плачь!
Здесь бреет нас цирюльник гнусный,
А он палач, да-да, палач!
Вздыхает висельник елейно!
«Рука моя дрожит — беда!
Стаканчик доброго портвейна —
И вновь была б она тверда!»
Вы вместе пьете гадость эту,
Но платите один сполна.
За влагу отдали монеты —
И глотку бреет вам она.
Любезный Фигаро! Как грустно
Без каватин твоих — хоть плачь!
Здесь бреет нас цирюльник гнусный,
А он палач, да-да, палач!
Его рука дрожит сильнее,
Дрожите вместе с нею вы,
Когда увидите, немея,
Ее у вашей головы.
Вам зеркало туманно явит
Обломок ржавый лезвия.
А вдруг он щеку окровавит
И кровь польется в три ручья?!
Любезный Фигаро! Как грустно
Без каватин твоих — хоть плачь!
Здесь бреет нас цирюльник гнусный,
А он палач, да-да, палач!
Вам полотенце? Ну отлично!
Что для других — то и для вас.
Для вашей физии столичной
Есть полотенце в самый раз;
Им пользуются ежечасно!
Чем он расстроен? Ну и нрав!
Вы только смотрите несчастно —
Другой бы убежал стремглав!
Любезный Фигаро! Как грустно
Без каватин твоих — хоть плачь!
Здесь бреет нас цирюльник гнусный,
А он палач, да-да, палач!
В цирюльне сам я бреюсь тихо,
Пока кружок пьянчуг-гостей
Вино и водку хлещет лихо,
Шумя в азарте все сильней.
Смеются, спорят и горланят,
И жертва шуток едких — я.
Что в этой пре со мною станет?
Струится кровь, а кровь — моя.
Любезный Фигаро! Как грустно
Без каватин твоих — хоть плачь!
Здесь бреет нас цирюльник гнусный,
А он палач, да-да, палач!
Я разозлен, и к брадобрею
Вновь не зайду я никогда.
Клянусь вам бородой своею!
И стала длинной борода.
Стать жертвою невежд безвинно
Под бритвой ржавою — зачем?
Ходите с бородою длинной,
Как Вечный Жид и Полифем!
Любезный Фигаро! Как грустно
Без каватин твоих — хоть плачь!
Здесь бреет нас цирюльник гнусный,
А он палач, да-да, палач!
