Михаил Херасков - Собрание сочинений

                                      Останьтеся со мной,
                   Разрыву дел моих нельзя вам быть виной.
                   Мой разум никогда смешаться не удобен,
                   Я всякой час к делам прилежен и способен.
                   Не могут помешать мне праздные слова,
                   Моя поставлена не криво голова,
                   И, если бы на ней законы учреждали,
                   Давно бы дождались златых мы дней, не ждали.

                   О! вижу век златой, и вижу не во сне, —
                   Торговка давеча рассказывала мне,
                   Которая от вас к нам штофы приносила,
                   Хоть дочь моя о том у вас и не просила.
                   Она мне сказочку сказала или две,

                   Сколь много разума вот в этой голове.
                   Сказала: мы хотя презренны, подлы, низки,
                   Однако здесь, по вас, весьма ко счастью близки.
                   Услыша дочь о том — всю радость изъявить
                   И, чтоб поздравить вас, взялася горько выть.
                   А я, проведав то, как много вы трудитесь,
                   И, обществу служа, нимало не гордитесь —
                   Благодарение воскликнуть небесам.
                   Увидя дочь в слезах, заплакал я и сам.
                   Вот так-то смолоду однажды мне случилось,
                   Что плакал я тогда, как сердце веселилось;
                   Меня Приятою господь благословил,
                   А я на радости с женою и завыл!
                   О! дочка у меня воспитана нарочно,
                   Как будто бы для вас, умно и беспорочно.
                   Не станет мыкаться с двора во двор она,
                   Кроить и в пяльцах шить у нас приучена.
                   Мы с матерью ее как ласточки сидели,
                   Друг с другом обнявшись, да все в окно глядели,
                   Так было перенять ей что-нибудь у нас…
                   Да, правда, нонича девицы-то у вас
                   Гораздо сделались, я слышу, поумнее;
                   Выходят замуж с тем, чтоб только жить вольнее,
                   И будто разлучать женитьба нас должна:
                   Муж в сторону пойдет, и в сторону жена;
                   Не видит по году супруг свою супругу,
                   Лытают да и ввек не встретятся друг другу.
                   Нет, дочка у меня не так приучена,
                   Что муж глава жене — всегда твердит она.
                   Однако ревности моей не обвините,
                   Уймитеся от дел, здоровье вы храните.

                   Весьма благодарю за искренний совет,
                   Но общество меня гулякой назовет,
                   Когда от дел моих отстану я на сутки.
                   Другие все дела и должность ставят в шутки,
                   А я потею в них, тружусь, не ем, не сплю,
                   Затем что я свое отечество люблю.

                   Поверьте мне, что все, как солнце, это видят.

                   Однако все меня за то и ненавидят.
                   Меж нами молвлено — слабеньки здесь умы.
                   Способен я к делам, сказать не можно — мы.
                   А тем-то я врагов себе и нажил много,
                   Что я о всех делах сужу немножко строго.
                   Хвалить других людей отнюдь я не привык,
                   Мой сделан для меня, не для других, язык.
                   Да льзя ли что хвалить? Здесь пишут и указы,
                   Как будто к старостам и к выборным приказы,
                   Чтоб каждый-де их мог крестьянин разуметь.
                   Прилично ль подлости писание уметь
                   И делать целый свет ученым и понятным?
                   Рассудками сиять пристойно только знатным.

                   Вот так-то грамоте рабята у меня
                   Учились у дьячка; да стали день от дня
                   Вести себя в селе и жить при доме гаже.
                   Сперва они ко лжи, потом привыкли к краже.
                   Так это ради слуг живой пример у нас,
                   Чтоб им не толковать, что ижица, что аз.

                   Конечно, просвещать не всякого годится,
                   Иной к сохе у нас, иной к чинам родится.
                   Когда бы здесь людей умели разбирать,
                   Не стали б всем у нас как шашками играть.
                   За тайну я скажу, всё эдак перебито,
                   Отечество у нас и бедно и не сыто,
                   И видно, что мой ум сияет не везде,
                   Но я до времени держу его в узде.
                   Пускай куда хотят людей распределяют
                   И слыть разумными невежам позволяют.
                   Назло отечеству о том хочу молчать,
                   Как умных, например, от глупых отличать.

                   Конечно, есть у вас какой завистник адской,
                   Что вы не канцлер здесь или не член Сенатской,
                   Хотя, по всем словам, к тому родились вы.

                   Здесь ищут не всегда способной головы!
                   В сие время входит Развед и шепчет нечто на ухо Змеяду.

                   Однако и теперь вить вы таки при месте.
                   Итак, поговорим немножко о невесте.
                   Но что смутились вы и стали бледны вдруг?
                   А! радуетесь вы, что к вам пришел ваш друг.
                   Вам нужда, видно, есть, так я отсюда выду.
                   О! это я сочту за честь, не за обиду,
                   Что вышлете меня.

                                      Мне точно нужда есть!

                   Вот так-то надлежит себя с большими весть!

                   Так подлинно его в Сенат определяют?

                   Дармысла при дворе, я слышал, поздравляют,
                   И я не видывал, кто б счастлив столько был:
                   Хвалы ему теперь весь город затрубил;
                   Другому во пример его дела приводят,
                   И в нем защитника несчастливых находят,
                   Другой отменные способности ума;
                   Достоинств у него теперь открылась тьма.
                   Иной порядок в нем, иной прилежность хвалит.
                   Всех радует тот слух, как видно, не печалит,
                   Но вы задумались?

                                      Возможно ль это снесть!
                   До вышних градусов у нас доходит лесть.
                   И только надобно немножко стать знатнее,
                   Чтоб честным сделаться и сделаться умнее.
                   Ласкатель, трус, подлец и всякой этот здор
                   Ползут, как муравьи, к боярину на двор,
                   Прийти ему в себя на час не допускают
                   И всем его словам и мыслям притакают.
                   Наделали таких отменными людьми,
                   Которым бы стоять пристойно за дверьми,
                   С которыми сказать полслова я гнушаюсь.
                   Возможно ль в свете жить! я рвусь, ума лишаюсь!