Весенняя звезда
* * *
Где-то падает звезда
В никуда,
Ты уходишь из гнезда
Навсегда,
Я слова свои листу
На лету,
Просто душу я мету
В пустоту.
На звезду мою падет
Этот сор.
И кому-то перейдет
Мой позор,
Никого не огорчит
Моя ночь,
И строка моя горчит — не помочь.
Кто кому дарил давно
Все равно,
Всем нам прошлое дано
Заодно,
Вот и падает звезда
В никуда,
И строка идет туда
Без следа.
1994 * * *
Не бывает ветер старым,
Все, что он приносит ново.
Все вокруг зеленым стало
Не найдешь теперь другого.
А потом примчится пестрый
Ветер — листьям в салки бегать,
Станет ветер белым…
Просто
Будем в темноте обедать.
Был бы вечно старым ветер,
Чтобы жизнь не летела,
До того, что есть на свете,
Никакого ветру дела.
Подневольный он бродяга
Ни воды ему, ни хлеба
Дремлет у любого флага,
Если вызвездило небо.
Не жалея сил и духа,
Дует, дует,
Веет, веет,
По проверенным по слухам
Никогда не постареет.
1998 * * *
Откуда эта тяга к обновленью?
От смен в году
от марта, сентября…
нам в душу Бог вложил,
что мы не зря
не подвергаем череду сомненью.
Не в постоянстве благо и покой,
Приносит ветер солнце или влагу,
И мы привыкли: перемены к благу,
И не к добру смиренье и застой.
Уже в утробе перемены ждем,
И так — весь век…
преследуемы страхом…
что остановим перемены махом,
когда в дубовый ящик упадем.
1998 * * *
Чем дальше свет моей звезды,
Тем здесь он видится яснее,
И я сказать уже не смею,
Что это прошлого следы.
И может, не напрасен труд
Любви и самоотреченья,
Когда далекого свеченья
Еще сердца другие ждут.
И наступает звездный час,
Когда с далекого плафона
Беспечно и непринужденно
Согреет свет звезды хоть раз.
1995 * * *
Его явление похоже
На свет, идущий изнутри,
Мурашки по спине, по коже,
Предвосхищение пари
Двух тел в любовном беспокойстве,
Мерцанье жадное огня,
И рифмы сыплются из горсти,
Бросая навсегда меня.
И тянут за собою строки
Те нервы, что во мне живут,
И отправляются на строгий
И как всегда неверный суд.
Так в тягостном опустошенье
Ни жить не в силах, ни грешить,
Гадаю лишь, за что мишенью
По божью промыслу служить!?.
Взамен — ни счастья, ни участья,
Наветы зависти слепой
И крест, распятье без причастья
Тупой озлобленной толпой.
1995 * * *
Шло весеннее тепло,
Примеряясь понемногу,
На разбитую дорогу
Щедро тратило стекло.
Не хотело прогонять
Стужу, чтоб не стать привычным,
Что считаем необычным,
В том находим благодать.
Да, по-правде, неспроста,
Вспомнив прошлые печали,
Радость солнышка вначале
После пыль и духота.
И томленье от жары,
От прилипчивого зноя,
Нам бы только, что другое
Не навечно, до поры.
Да и это, как сказать,
Надоевшая привычка,
То, что близко и обычно,
На чужое поменять.
1998 * * *
Сомненья дух посеян
В привычности простой,
Владеет лист осенний
Чужою наготой.
Любовная привычка
Расширить просит круг,
Все так же, все обычно,
А все таки, а вдруг…
Боязнь и тревога:
Пройти и не успеть,
Короткая дорога,
Безвыходная сеть.
Улыбки и походки
Невыносимый свет,
Презренья миг короткий,
Звезда на много лет.
Воображенье дразнит,
Но обжигает страх,
И нет однообразья
Лишь в горе и стихах.
1995 * * *
Я снова старый том возьму,
В который верил свято
И поверял тоску ему,
В него записки прятал.
Прочту опять я стих, другой…
Но что же с книгой стало?!
Она была мне дорогой
И часто выручала.
Теперь… теперь я удивлен:
Все плоско в ней и глупо,
Во что же был я тут влюблен,
Во что так верил тупо.
Поднялся выше на чуть-чуть,
И… новые сравненья,
А кто просил меня вернуть
Тома былого чтенья?
Пускай бы в памяти они
Легендой милой жили
И мне напоминали дни,
Когда мы так дружили.
А то беда, совсем беда,
И дни упрямо мчатся…
О, как опасно иногда
В былое возвращаться.
1995 * * *
Звезда запуталась в ветвях,
плывет в сосновом аромате,
кто не участвовал в захвате,
беднее в чувствах и словах.
Какая проповедь жива,
в тех иглах, что сошлись едино?..
Бессильны звуки и слова,
но вечна тихая картина.
1997 * * *
Третьи лица — чужие глаза,
Бережем сокровенные тайны.
Неприметны, опасны, случайны,
Те, при ком ничего не сказать.
А потом публикуем стихи
Все наружу — ничуть не скрывая,
На Руси это мода такая:
Покаянье при всех за грехи.
1998 * * *
Разгоняется ветер по насту
И влетает в студеный февраль
Тут зима коренна, коренаста
И короче белесая даль.
Но на Сретенье в пору оглядки
За морозным узором окна:
Далеко
отшумевшие святки,
Вдалеке за капелью весна.
1998 * * *
Так ветрено и так неповторимо
Все то, что мне досталось на бегу.
Но лишь его уверенно и зримо
Я повторить в строках своих могу.
Оно в меня вошло и вырастает
Из этого тревога и печаль.
Я отдаю, но ничего не тает,
И ничего мне для себя не жаль.
1997 * * *
Осенний лес светло страдает,
а я о нем да про свое
какая пошлость оправдает
мое житейское вранье.
Ему не надо оправданья
грехов и горестных причин,
он жив ему страданьем данным,
как пламя горестью свечи,
И никакого приближенья,
сравненья верности людской
он капля вечного движенья
неуязвимого тоской.
1997 * * *
За частоколом тоненьких сосенок,
Между стволов отроческих берез
Остался притаившийся поселок,
А новости любые — под откос.
Как черви, вечность нашу пожирая,
Мы причинить не можем ей вреда.
Жизнь только здесь — от края и до края
Зачем я там…
и все стремлюсь сюда?..
1998 * * *
Откуда снова холода?
Они приходят к нам всегда,
Когда еще совсем не ждешь,
Когда октябрь так хорош…
Но вдруг из листьев дождь и снег,
И ветра ледяной набег,
Душа, продутая насквозь…
Не из нее ли все взялось?..
1998 * * *
Какое мужество: опять
Весной листвою наряжаться,
Когда дано наверно знать,
Кто будет ей распоряжаться.
Что просто выбросят ее,
Сметут, как сор,
Сожгут, как мусор,
Упорно повторять свое,
Упрямо класть ружье на бруствер.
Тревогой ветреной объят,
Продут сомненьем и печалью
Невольный и надежный брат
С непостигаемою далью.
Где колокольчики любви
Не станут бить колоколами,
И как удачу ни зови,
Она лишь гостья между нами.
1999 * * *
Выпадает снег и тает
Сердце снова ждет чудес.
Все, как в детстве обретает
Непонятный рост и вес.
И на этом белом фоне,
И над этой белизной
Без следа обида тонет
Или видится иной.
Ненадежные надежды
Непорочной белизны,
Сбросив суеты одежды,
Как подснежники видны.
И приходится поверить
В этот день и в этот час,
Чтобы их к себе примерить,
Может быть, последний раз.
1998 * * *
Яблоня, не задумываясь,
Приносит свои плоды.
Красота и ценность яблок
Ничуть не страдают от тиража,
Что же мы так стремимся
К оригинальности и единственности
Своих творений и поступков.
Отчего так мучительно
Ищем единственную форму,
Выражающую неповторимую суть,
Отчего так страстно жаждем
Единственного понимающего тебя.
Отчего чахнем от обыденности
Прекрасных повторений
И отвергаем тиражирование чувства
Так щедро и не без умысла
Предлагаемое нам веком.
Как горько и невыносимо,
Что даже зная ответ,
Мы вынуждены поступать иначе.
1982 * * *
По картофельному полю
Я иду. По оспам лунок.
И по змеям желтых стеблей,
По гороху мелких клубней.
Где недавно был порядок
Гряды ровные, межи,
Разоренье, запустенье,
Как всегда после победы.
И еще не скоро вспашут
Это поле жаркой битвы
И засеют, и взлелеют,
Чтобы снова разорить.
На обочине недвижно
Словно брызги солнца пижма
Над поникшею травой.
Я вдыхаю запах терпкий,
Я ломаю стебель крепкий,
Я несу горячий зонтик,
Я такая же частица
Этой осени спокойной,
Поля этого и пижмы,
Солнца, неба и земли.
1982 * * *
От людской утомившись стаи,
Где не веришь, кто враг, кто друг,
Километры перелистаю
Тут осинки спешат на луг.
Я хочу тут дружить со всеми,
Душу им до конца открыть,
Подставляюсь под дождь осенний,
Под холодного ветра прыть.
Обретаю реальность мира,
Каждый лист, каждый луч ценю
Тут свершенья иная мера,
Тут иная цена огню.
Возвращаются слух и зренье,
И как голос издалека,
Как пророчество, как прозренье,
Вновь приходит сама строка.
Не ищи в пустоте спасенья
Ради жизни не стоит жить…
Не сжигай на костре осеннем
То, что может еще служить!..
1985 * * *
Какие осени уходят!
Какие тайны бередят!
О многом говорят в народе,
Страшнее то, о чем молчат…
Да что ж испытывать терпенье,
Пусть до конца не доживешь:
Сначала самоотреченье,
А там — и правды не найдешь…
Но выйду в поле… на опушке
Осины рдяные стоят,
И отбазарили кукушки,
И пни в осинниках опят.
Что ж вечно тут? Что сердцу мило?
Зачем тревога, непокой?..
Все было. Сколь раз уж было!
Что будет? — Вот вопрос какой.
1983 * * *
Когда дыханье облаков
Клубами поле настигает,
Ложится настом над снегами
И над папахами стогов,
Сочится первая капель,
В полдневный час тревожа память,
Рябину заставляет падать
Небережливый свиристель,
В сыром полупрозрачном дне
Одно всплывает неизбежно
В платке пуховом белоснежном
Приходишь снова ты ко мне.
Рисунок твоего лица
Сквозит в ветвях заиндевелых,
Его отчаянно и смело
Взгляд настигает без конца.
И так сентиментально прост
В тот день, оторванный от лета,
Так долго жаждущий ответа
Все опрокинувший вопрос.
1998 * * *
И никак мне теперь не осилить
Тот пропущенный где-то урок,
Что с тобой мы не раз повторили
В темноте бесконечных дорог.
Мне не каяться страшно и больно,
Не хула мне страшна, не друзья,
Но не знаю я слова «довольно»,
И не верю я слову «нельзя».
Для меня богоматерь ты в храме,
Как она, ты безумно нежна,
Знаю я лишь, как день тебя ранит,
Ты мне клеточкой каждой нужна.
И не в мочь одному мне осилить,
Тот пропущенный где-то урок…
Только сердце, как листик осины,
Что октябрьским утром продрог.
1982 * * *
Пришла любовь,
И вдруг услышал я
Обиды трав,
Тревогу камышей,
Борьбу холмов
И жалобы болот.
Пришла любовь,
И вдруг услышал я
Сомненья скал,
Беспомощность пещер,
Усталость звезд,
Растерянность дорог.
Пришла любовь,
И вдруг поверил я
В ее неодолимость,
В могущество сердец,
Бессмертье слов
И бесконечность дня.
1982
Ах, времени напрасно ждать
