Настоящее издание – самое полное на сегодня собрание произведений Роальда Мандельштама (1932–1961), легендарного поэта, замечательного представителя героического периода ленинградской неподцензурной словесности. Несмотря на высочайшую оценку его творчества историками литературы, он до сих пор находится в тени своего великого однофамильца. Издание сопровождается аналитическими статьями и подробными примечаниями.
1955* * *Расцветает даль и поёт,Золотой краснеет восток,И на тонкий утренний лёдЗа листком слетает листок.Каждый день идёт поутруВозле окон гравёр-морозИ звенит на лёгком ветруСеребристой толпой берёз.И в прозрачный розовый час,Золотою луной полна,В глубине задумчивых глаз —Голубых небес глубина.Расцветает искрами сад —На земле сверкают огни,И, как листья, звонко летятЗолотые синие дни.20 апреля 1954* * *В небе идёт война Алой и Белой розы —Сохнут в её огнях звёзды и ламп слёзы.Красной квадриги путь нескончаем —Золотом встала заря, —В красном золоте крепкого чаяТаять сахарным фонарям.– Кань! Исчезни! Значит, не местоГород стенанием омрачать:Если Пьеро потерял невесту,Бедный Пьеро обречён молчать…Девочка спит в голубом шезлонге,Но: конец голубой глуши, —Снова строится Альба-ЛонгаВ Риме моей души.Пусть недовольные ропщут глухо,Пусть мимолётно счастье моё, —Я не пожертвую Индии духаТелом Эллады, мифом её!
Рассвет
Долгие минуты выжидая,Ночь велит погаснуть фонарю,Нехотя себя перерождаяВ фиолетовую зарю.А она едва-едва колышетКрыльями на сером полотне,Медленно очерчивая крышиВ медленно синеющем окне,Словно хочет вырваться на волюИ к тому, что день недалеко, —Разбросать по пепельному полюОгненные розы облаков.
Возрождение
Посвящается циклу «Прогулки» М. Петрова
Как кожа милой под вуалью,Нежна закатная река,И мерно-розовые далиВ змеиных гаснут облаках.Тревожно-звонкие каналыХранят томительные сны,Мечты, под стать зарницам алым,И бред классической весны.Я выйду в улицы кривые,Когда погаснут фонари,И лентой брошу мостовыеНа тело утренней зари.Из расцветающих мечтанийБукет для гибнущей певуч,А вместо тёмных причитаний —О камень бьётся лунный луч.Пока над мёртвой вьются тениИ звёзды падают, звеня,Я жду: родится чудный фениксВ огне сверкающего дня.Апрель 1954
Прелюдия утра
– Радуйся, звёзды бледнеют —Близко туманное утро,Небо уже зеленеет,Окна горят перламутром!– Радуйся, красные тучи —Птицы весенних восходов —Хлынули стаей летучейВ тихие тёмные воды!– Радуйся, в белых туманахПесня рассвета возникла —Первая песня КоранаВ грёзах весеннего цикла.Февраль 1954* * *В заре, расцветающей рано, —Минуты, но ясны они:В сетях золотистых тумановУловлены синие дни.Несущие золото рыбыВ горячих чешуйках оконц, —Волнами, как красные глыбы,На море расплавленных солнц.Минута, минута – другая,Растает последняя тень…– Но ярок, как ты, дорогая,Летящий по городу день.Но снова и снова, и сноваЗа крышами вянет заря,И ярок фонарь трёхголовыйНа тихо поре фонаря.А звёзды, что остро и больноСияют на рёбрах мостов,Удят до утра колокольниНа удочки медных крестов.* * *Час чердачной возни.То ли к дому спешат запоздалые мыши,То ли серые когтиРассвета коснулись стены,То ли дождь подступилИ ломает стеклянные пальцыО холодный карниз,О худой водосток,О карниз?..Или просто за тридевять стенИ за тридесять лестницСкупо звякнула медь,Кратко щёлкнули дверью:Незнакомый поэтНа рассвете вернулся домой?13 марта 1959
Утро
Обнажив коснеющие тумбы,Сто ворот распахивают рты.Ветер с крыш:Над морем ржавой умбрыСмят и порван парус темноты…Я бросаю радостные кладыФонарей,Как нитку янтаря, —За печальный час твоей прохлады,Эос, розоперстая заря!
Из поэмы
А. Арефьеву, Р. Гудзенко
Маленького, маленького серого котёнкаВо дворе хотели дети удавить,Он всё время плачет, хвостик мокрый, тонкий,Даже в тёплой комнате жалобно дрожит.Слабенькая шейка сломана верёвкой,Грустно потускнели глупые глаза,И котёнку больно, и лежать неловко —Мордочка заплакана, лапки все в слезах.Он наутро умер, бедный, глупый котик,Не закрыв померкшие изумруды глаз.И мяукнул синий пересохший ротикПеред самой смертью тихо, только раз.* * *Долго-долго мучили котёнка,Наконец решили удавить, —Мёртвого, послушного ребёнкаУтащила киска хоронить.На заре у кошкиного лазаСобралась пушистая братва:Шкурники,Мокрятники,Пролазы —Знатная готовится жратва!Лысый кот – сиятельный эрцгерцог —Запросто,По-дружески,На «ты» —Говорил: «Я ваш душой и сердцем!Господа пушистые коты!Поднимите павшие знамёна!Смерть собакам!Горе поварам!Римляне! Солдаты! Легионы!Наступил Великий ТАРАРАМ!»
Алые трамваи
Заоблачный край разворочен,И каждый, взглянув, говорит:– В тяжёлом дредноуте ночиВзорвалась торпеда зари.Разбита чернильная глыба!И в синем квадрате окнаВсплывает, как мёртвая рыба,Убитая взрывом, луна.А снизу, где рельсы схлестнулисьИ чёрств площадной каравай,Сползла с колесованных улицКровавая капля – трамвай…* * *Под утро над ночными крышамиНа слёзы стынущих берёзЗвонок метнулся недослышанныйИ два огня светлее звёзд.По Колокольной, по Литейному,До неизвестного кольца, —До парка, скрытого метелями,Звенели рельсы без конца.На остановке – дом заляпанный, —На плащ слезится водосток,А в нём, от глаз прохожих спрятанный,Блестящей молнией – клинок.Я не ошибся: эту бородуИ эту шпагу знает мир…Идёт по замершему городуВ туманных сумерках Шекспир.1953* * *В трамваи нельзя не садиться,А сев, – не сидеть до конца,Луна, обливая ресницы,У многих стекает с лица.Луна наливается в окнаИ льётся уже через край —Сосной золотистой и тёплойСверкает вечерний трамвай.Здесь шутят удачней и больше,Спасаясь сюда от дождей,Все девушки кажутся тоньше,Задумчивей и нежней.У них золотые ресницы,В глазах – глубина без конца.В трамвай нельзя не садиться,А сев, – не сидеть до кольца.
Встреча с весной
Уличный ветер хохочетСмехом, похожим на лай:В звёздную изморозь ночиВыброшен алый трамвай.Долгим серебряным звономДолго клонило ко сну…– Кто в задремавшем вагонеГромко сказал про весну?– Чей это пасмурной ранью,В серую скуку и дождь,Прыгнул, неяркий и странный,Зайчик от новых калош?Пусто скользнула по стёкламЧья-то прозрачная тень,Тронула поручень жёлтый —Тихо качнулся ремень.Кто бы сумел не заметить?Видя, сумел не попастьВ солнечный-солнечный ветер,В море смеющихся глаз?Будто из мартовской ночиБросил в апрель или в майСвой ледяной колокольчикУтренний алый трамвай.
Алый трамвай
Сон оборвался, не кончен:Хохот и каменный лай.В звёздную изморозь ночиВыброшен алый трамвай.Пара пустых коридоровМчится, один за другим.В каждом – двойник Командора —Холод гранитной ноги.– Кто тут?– Кондуктор могилы!Молния взгляда черна,Синее горло сдавилаЦепь золотого руна.– Где я? (кондуктор хохочет)– Что это? Ад или рай?– В звёздную изморозь ночиВыброшен алый трамвай.– Кто остановит вагоны?Нас закружило кольцо!Мёртвой, чугунной воронойВетер ударил в лицо.Лопнул, как медная бочка,Неба пылающий край:В звёздную изморозь ночиВыброшен Алый Трамвай!22 мая 1955
Импровизации
1
Ранний звонок трамваяИщет начало дня,Песня, едва живая, —Спасения у меня.Песня роняет звуки,Звёзды – её кольцо, —Лёгкие бросив рукиВсплесками мне в лицо.
2
Милая, ты полнаЛунного яда.– Что же тебе, Луна,Что тебе надо?Я от тебя дрожу,Я ли виною,Завтра я ухожу.– Ты не со мною?– О, не дрожи,Руки твои как птицы!Их положиМне на ресницы.
Радуга на мостике Калинкином
Дождь звонкими синими струнамиПовис на кустике, выросшемПод куполом старой башенкиВ кольце мостовых цепей,А лёгкий смычок из радуги,Над нами внезапно вспыхнувший,Высек из струн невиданныхСто разноцветных брызг…
Рассвет на пр. Маклина
– Сейчас привезут макароныНа потных конях, а пока —В чугунной авоське балконаОзябшие, спят облакаИз лёгких шелков и резины, —На всех, огоньками, роса —В плетёном железе корзиныВздремнули на четверть часа.А сонных готовятся ветры —Дождям, как японцы, косым,Отмеривать – метры за метром —Раздетым, голодным, босым.– Бери чёрно-бурые крыши,Набейте чердачный кошель!Напяльте, чтоб выглядеть рыжимПод рисовой пудрой «Рашель»!И ждите, терпением по́лны,В зелёных и красных шелках,Пока привезут макароныНа потных, как день, лошаках!
Воскресное утро
Солёные медные воблы!Железные пилы – лещи!Взывают могучие соплаТрёхсот сорока продавщиц.Сегодня – засилие сельди.Витрины набиты с утраТреской из коричневой медиИ окислов серебра.
Базар
Засилье веников и крынок.Триумф весны и нищеты —Цветной базар.…Мятежный рынокРекламой принят на щиты.И солнца плеск,И стёкол плесеньОтныне собраны в аккордКлавиатурой чёрных лестницВ минорной клумбе клавикорд.
Тряпичник
Туман по-осеннему пресныйОт ветра шатается, – пьян.Пришёл ко двору неизвестный,Воскликнул: «Тряпьё-бутыл-бан!»Приму ли диковинный вызов —Нелепый татарский девиз?Ворона, бродившая низом,Стремительно ринулась ввысь.– О, думаю, мудрая птица!Не любит дворовых тревог,Но, молча,швыряюв бойницуБутылку и рваный сапог.24 июля 1957* * *Вечерами в застывших улицах,От наскучивших мыслей вдали,Я
