Печатается по автографу (третья редакция). См. «Другие редакции и варианты» и коммент. к стих. «Пробуждение». С. 230, 321.
Третья редакция стихотворения не имеет названия в отличие от первых двух, озаглавленных — «Пробуждение». Действительно, поэт сосредоточен не на моменте пробуждения, а на ночных впечатлениях, которые оказываются контрастными впечатлениям от дневной жизни, в этом отношении стихотворение подобно более раннему — «День и ночь». В рассматриваемой, третьей, редакции поэт усилил этот контраст, введя новую вторую строфу («И доносилися порой...»), посвященную «благодатному» дню, полному оживления. Появилась также новая, четвертая строфа («Затих повсюду шум и гам...»), в которой усилен мотив молчания («И воцарилося молчанье», было — «И ночи зыбкое молчанье»); 2-я строка поддержала идею-настроение 1-й (тишины), а 4-я — дополнила эти же ночные впечатления указанием на особое состояние человека — «полусонное мерцанье» (романтическое выражение, имеющее импрессионистическую тенденцию: мерцающее сознание как бы отождествляется с мерцающим ночным светом— звезд или луны). Строфа запечатлела новую черту в романтизме Тютчева. Подверглась изменению последняя строфа: в нее вошел повтор слов предыдущей строфы — «И мне казалось», чего не было в ранних редакциях. Поэт продолжает усиливать идею «кажущегося», идею «странностей» ночного мира, слияния субъективного с объективным, их нерасчленения: человеческое «я» «увлечено», уведено в иное бытие, сливается с ночью, с «царством теней». Дважды использовав однокоренные слова— «воцарилося», «царством», поэт усилил философскую идею господства ночи, но без того отрицательного аспекта, который есть в стих. «День и ночь», «О чем ты воешь, ветр ночной...», а отчасти и «Видение», «Как океан объемлет шар земной...». Только в рассматриваемой третьей редакции «Гений ночи» получил положительный эпитет — «миротворный», в первых двух поэт ограничился словами «какой-то гений». Именно в этой редакции запечатлено двойственное субъективное состояние человека: для него и дневная жизнь «благодатная», «пышно-золотая», день «веселый», дает «блеск» и «свет» всему, но и ночь при всех странностях «миротворна», поэтично-успокаивающа и не страшна, не мрачна, а освещена лунным светом и ночными мерцаниями. Стихотворение не включается в художественные создания Тютчева о хаосе (это слово здесь отсутствует), хотя примыкает к ним, дополняя их поэтическими созерцаниями ночного бытия. Во все прижизненные издания и первые посмертные вошел текст третьей редакции. Везде название «Пробуждение» отсутствует.
В Москв. стихотворение разделено на две части: первая — рисует ситуацию до пробуждения, и она обозначена арабской цифрой «1», вторая, под цифрой «2» — ночное состояние человека; «день» и «ночь» графически отделены. Звездочками отделены друг от друга и строфы. В 8-й строке — «Стозвучный, шумный и невнятный», в 24-й — «Увлек, незримый, в царство теней» — варианты автографа. В изданиях, подготовленных И.С. Тургеневым, внесены поправки в эти строки: 8-я — «Строй звучный, шумный и невнятный» (получился неудачный повтор слова «строй»: он внес в строку неуместную определенность — «строй звучный»; слово «шумный» оказалось ненужным синонимом, а «строй... невнятный» — это уже скорее отрицание строя). У Тютчева образ более сложно романтический: у него строй «стозвучный», слово «сто» может подразумевать многозначность, различие и диссонансы, нечто «невнятное». Также неудачна правка последней строки: «Увлек незримо в царство теней». У Тютчева «гений... незримый», «какой-то», в печатном варианте уменьшены романтические краски, но «увлек незримо» — образ и в реальном отношении неточен (засыпающего человека можно видеть), тютчевский автограф более точен и поэтичен. Однако тургеневские варианты этих строк приняты и в Изд. 1868, СПб., 1886, но в Изд. 1900 только 8-я строка — в тургеневском варианте, а 24-я — в варианте автографа. Во всех указанных изданиях стихотворение печатается в контексте поэзии 1830-х гг.
Датируется концом 1840-х гг. на основании первой публикации в Москв. в 1851 г.
«COMME EN AIMANT LE COEUR DEVIENT PUSILLANIME...»
Автограф неизвестен.
Список Д.Ф. Тютчевой — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 52. Л. 60–60 об.
В прижизненные издания не входило.
Первая публикация — Звенья. 1933. Т. II. С. 270.
Печатается по списку.
В списке помещено среди произведений конца 1840-х гг., посвященных женщинам, любви, страданиям, — «Еще томлюсь тоской желаний...», «Слезы людские, о слезы людские...», «Я очи знал, — о, эти очи!..». Мотивом трагического единения любви, печали, ужаса, предчувствия угасания стихотворение близко предыдущему французскому — «Un rêve» (см. коммент. С. 483), а также «денисьевскому циклу».
Датируется концом 1840-х — началом 1850-х гг.
К.В. Пигарев (см. Новооткрытые тексты Тютчева / Звенья. 1933. Т. II. С. 270–273), указав на то, что стихотворение было записано Д.Ф. Тютчевой, в тщательном текстологическом анализе доказал принадлежность произведения Федору Ивановичу.
В Лирике II (с. 416) помещены переводы С.М. Соловьева и М.П. Кудинова.
РАССВЕТ
Автографы (3) — РГАЛИ. Ф. 195. Оп. 1. Ед. хр. 5083. Л. 192 об.; Альбом Тютч.-Бирилевой (с. 73); Муран. альбом. С. 81–83. Список с поправками Ф.И. Тютчева.
Первая публикация — Совр. 1854. Т. XLIV. С. 57–58 (цензурное разрешение — 28 февраля 1853 г.). Затем — сб. «С нами Бог! Вперед!.. Ура!.. Собр. стихотворений на нынешнюю войну, изд. В. Дементьевым». М., 1854. С. 45–46 (цензурное разрешение — 29 марта 1854 г.); Изд. 1854. С. 138–139 (цензурное разрешение — 30 мая 1854 г.); сб. «Братьям-славянам». М., май, 1867. С. 49–50; Изд. 1868. С. 125–126; Изд. СПб., 1886. С. 150–151; Изд. 1900. С. 154–155.
Печатается по авторизованному списку в Муран. альбоме. См. «Другие редакции и варианты». С. 259.
В первом автографе перед текстом в скобках — «(Посвящено Фуад-Эфенди)». В этом автографе 2-я строка — «Кричит он бодро, живо, смело». Вторая строфа («Еще молчат колокола») в этом варианте отсутствует, сразу после окончания первой строфы следует: «Вставай, о Русь — уж близок час...» и т. д.
В автографе из Альбома Тютч.-Бирилевой есть название — «Рассвет» и в скобках помета — «(ноябрь 1849)». Вторая строка — «Кричит он бодро, живо, смело», мотив бодрости в обоих автографах выдвинут на первое место. 15-я строка — «О Русь, к тебе взывает он».
В списке Муран. альбома Тютчевым исправлены описки, а также некоторые выражения и знаки препинания в конце строк. В 12-й строке был пропущен предлог «в» перед словом «колокол», предлог был вставлен. В 14-й строке — правка в слове «огласился», зачеркнуто второе «л», получилось слово «огласися». В конце этой строки поэт поставил восклицательный знак и многоточие (пять точек), первоначально здесь не было никакого знака. В 15-й строке зачеркнуто «О Русь, к тебе взывает» и сверху написано — «Тебя зовет и будит». Г.И. Чулков (Чулков II. С. 303–304) справедливо полагал: правка вызвана тем, что в стихотворении трижды использовано обращение «О Русь». В конце этой (15-й) строки поставлено тире (раньше здесь был восклицательный знак), в конце 16-й строки поставлена запятая вместо восклицательного знака. В конце 18-й строки к восклицательному знаку, стоящему здесь, дописано многоточие. Правка сделана синими чернилами, а другие стихотворения в этом альбоме написаны черными чернилами, поэтому поправки резко выделяются. Синтаксическая правка снова свидетельствует о том, что поэт придавал значение интонационному рисунку и для него были важны многоточия, тире, восклицательные знаки.
В Муран. альбоме сразу после пятой строфы была переписана строфа «Не гул молвы прошел в народе». Тютчев отделил эту строфу синей чертой от предыдущей, а сбоку написал название нового стих. — «Пророчество».
Первая публикация отличается от автографов 2-й строкой — «Кричит он живо, бодро, смело» (в автографах — «бодро, живо»). В следующих изданиях принят вариант первого. Издания не имеют текстовых отличий, во всех название «Рассвет», но в Изд. 1854 и в Изд. 1868 есть подзаголовок — «(писано в 1850 году)», в последующих — подзаголовок снят, а в Изд. СПб., 1886 в конце указан год — «1849», в Изд. 1900 и его нет. В сб. стихотворение подписано — «Ф. Тютчев». Во всех указанных изданиях поправки Тютчева, касающиеся синтаксического оформления, не учтены. Обилие прижизненных переизданий стихотворения, особенно в 1854 г., во время Крымской войны, свидетельствовало о его актуальности. В первый сб. кроме стих. Тютчева вошли патриотические стихотворения П.А. Вяземского, Ф.Н. Глинки, А.Н. Майкова, А.П. Ознобишина, Н.П. Огарева, С.Е. Раича, Е.П. Ростопчиной, С.П. Шевырева и других; во второй — близкие по теме стих. К.С. Аксакова, Ф.Н. Берга, П.А. Вяземского и А.С. Хомякова. Так вырисовывается общий социальный и литературный контекст стихотворения Тютчева.
