Михаил Херасков - Собрание сочинений

                   Ты можешь тайну мне сердечну поручить.
                   Тебе и мне твоя любовь (подаст отраду,
                   К другому будь склонна, но только не к Змеяду.

                   К другому чувствую я пламенную страсть,
                   Но спорит против ней родительская власть.
                   Ах! выслушайте всё: когда в селе мы были,
                   С одним соседом там друг друга полюбили
                   И вечной верностью взаимно заклялись.
                   Но скоро наши дни златые прервались.
                   Любовник мой от нас на время отлучился,
                   Прощаяся со мной, стенал, рыдал, горчился…
                   Горчился, будто бы предвидел в этот час,
                   Что мы прощаемся уже в последний раз.
                   И подлинно, с тех пор его я не видала,
                   В селе его и здесь всечасно ожидала,
                   Однако и поднесь не вижу я его,
                   А мысли все мои и сердце у него.

                   Но кто же твой сосед, он дяде неизвестен?

                   Милатом он слывет, он молод, скромен, честен.
                   И только я его на мысли вображу,
                   То больше мерзости в Змеяде нахожу.

                   Я рад, что всю твою доверенность имею,
                   И, может быть, тебе помочь еще успею.
                   По крайности, беды тебе не приключу,
                   А вот и для чего тебя спасать хочу:
                   Отцу, а не тебе то кажется в награду,
                   Что он тебя отдаст несносному Змеяду;
                   Пленился знатностью по слову он его;
                   Однако здесь Змеяд не значит ничего.
                   Он вредный человек и в дружбе нестерпимый,
                   Кто враг его врагам, тот друг его любимый;
                   И для того никто не хочет знаться с ним,
                   Не терпит никого, он всеми не терпим,
                   Лукав, обманчив, хитр и, что всего смешнее,
                   Из смертных никого не чтит себя умнее.
                   Где слово доброе кто молвит про людей,
                   Тому останется вовеки он злодей.
                   И яд, лежащий в нем, всему народу виден,
                   Однако, будучи и дерзок и бесстыден,
                   Неволит он себя отменно почитать.
                   В собраньях силится с боярами шептать,
                   И, может быть, когда от них и брани внемлет,
                   Довольный на себя и гордый вид приемлет.
                   Уверить хочет свет, что он вельможам друг,
                   И всем является готовым для услуг.
                   Чрез это простачков в свои он сети ловит,
                   Посредством их весь свет и ссорит и злословит.
                   Язык свой ближнего направил ко вреду,
                   Но вот и друг его! так я отсель уйду.

                   Возможно ли кому так много лицемерить?

                   Милат — Змеядов друг! Возможно ли поверить?

                   Прията милая! но что за гордый взгляд?

                   Так сделал и тебя негодником Змеяд?

                   Подобно как тебя любовницей своею.

                   Ты служишь? ты знаком обманщику, злодею?
                   Ты ищешь дружбы с ним, а я тебя люблю?
                   Нет! я любовь к тебе в минуту истреблю,
                   Оставлю я тебя, навек возненавижу!

                   Для новые любви, я это ясно вижу.
                   Оставь меня, оставь, Змеяда полюбя!

                   Бесстыдный человек! оставлю я тебя.
                   С Змеядом оба вы мне гадки и несносны,
                   И мне ужасны вы, как яды смертоносны.
                   Но в наказание за страсть к тебе мою
                   Змеяду руку я и сердце отдаю.

                   О! ты себя к тому изрядно приучила,
                   Ты письменно себя Змеяду обручила
                   И, кажется, ему давно принадлежишь.

                   Когда ты честностью своей не дорожишь,
                   Так будь злодеем мне и будь Змеяда другом.

                   Когда Змеяда ты назначила супругом,
                   Не можешь мне вовек любовницею быть.

                   Мой боже! можно ли кого-нибудь любить!
                   Теперь я целый свет неверным представляю,
                   Я плачу, но тебя вовеки оставляю.

                   Взгляни ты, что Змеяд в уроки мне писал!..

                   Меня боярин к вам с каретою прислал
                   И требует, чтоб вы скорей к нему скакали
                   И тотчас бы его в комедии сыскали.

                   Подите, жертвуйте все тамо честь ему,
                   Я слезы между тем и горести уйму.

                   Неволею тебя к раскаянью принужу,
                   Обманы выведу Змеядовы наружу.
                   Опомнитеся вы — и ты, и твой отец.

                   Уж поздно, я во всем решилась наконец!

                   Ах! сколько же стеклось в комедии народа.

                   Возможно ль! чтобы кем ругалась так природа.
                   Недавно нежное казалось сердце в ком,
                   Неверность родилась и подлость после в том

                   Однако разуму хочу повиноваться.

                   Да как? от этого нельзя вам отказаться.
                   Змеяд велел просить весьма прилежно вас,
                   Чтоб ехали к нему в театр вы сей же час.

                   Такие новости мне очень непонятны!

                   И свету целому они невероятны.
                   Я слышал, сделана комедия в стихах,
                   Как будто вирши есть у нас в простых словах…

                   Какие выдумки! какие тут затеи!