Михаил Херасков - Собрание сочинений

                   Какие выдумки! какие тут затеи!

                   Стихами говорить там будут и лакеи,
                   А мы, собравшися в один кружок вверху,
                   Всё будем принимать за вздор и чепуху
                   И будем всем назло кричать, шуметь, смеяться.

                   Однако умыслы его не утаятся;
                   Отцу Приятину стихи сии вручу
                   И их слагателя, конечно, проучу.

                   Писатели от нас и все актеры струсят.
                   Поедемте, сударь! вас там вить не укусят.

                   Кусают уж меня, терзают, мучат, рвут!

                   Однако сей же день писателя уймут.
                   Бесстыдства золотник да браней шесть в притраву
                   На свете лучшую с пути столкают славу, —
                   И будет подлинно игрушка не смешна.

                   Да! скоро сделалась бесстыдною она.

                   Не скоро, говорят; три месяца писатель
                   Над драмою потел, мне сказывал приятель,
                   Она-де вся гадка и не смешна притом.

                   О ком ты говоришь?

                                      Какой вопрос! о ком?
                   О той комедии, которую увидим;
                   Пойдем, и взапуски писателя обидим.

                   Мне кажется, дружок, что ты немножко пьян.

                   У кума, правда, я хватил пивца стакан.
                   Давно то сказано: что ставят, то и кушай,
                   И пей, что поднесут, хозяев в доме слушай.
                   Пословицы такой нарушить я не смел,
                   Мне что ни ставили, я то и пил и ел.
                   Однако, господин! в театр, я чаю, время.

                   Театр, комедии, и всё я чту за бремя!

                   Я чаю, сердится и так на вас Змеяд.

                   Поедем!

                           Только я тотчас приду назад.

                   Когда ты не о том советоваться хочешь,
                   Что идешь за него, так суетно хлопочешь,
                   Ни слова ни на что не сделаю в ответ;
                   Змеяду будь женой — и вот мой весь совет.

                   Ах, батюшка, того я точно и желаю!

                   Ах! дочка, я тебя с умом и поздравляю.
                   Обрадуй бог тебя подобными детьми.
                   Поди же ты меня, дружок мой, обними;
                   О! сколько же я рад! теперь я прямо ожил,
                   Поступок твой меня немножечко тревожил:
                   Я думал, ежели не станешь ты любить,
                   Так мне в знати вовек и здесь в чести не быть.
                   Теперь дорога мне к фортуне отворилась,
                   И всё покорно мне, коль дочка покорилась.
                   Ну! вы, старинные приятели, теперь
                   Не будете ко мне соваться прямо в дверь…
                   А! вот вы ищете в Здорусте обороны,
                   И делаете мне заранее поклоны.
                   Ну! братцы, здравствуйте; могу я вам помочь,
                   Замолви слова два о них Змеяду, дочь.
                   Мне кажется, у ней целуют обе рунки,
                   Вон ходят в золоте мои любезны внучки.
                   Их учат танцевать, петь, ездить и всему.
                   От радости я слез горячих не уйму,
                   О, дочка милая! ты старость обновила
                   И счастья на верху меня постановила.

                   Не ради счастия иду я за него,
                   Не сыщем через то мы вечно ничего,
                   Я только быть хочу отцу во всем послушна,
                   И в этом, может быть, довольно малодушна.

                   Ах! дочка, в этаком сомнении не будь,
                   Нам скоро к счастию широкий ляжет путь.
                   Мы будем и в чести, мы будем и богати,
                   Мне очень толковал Змеяд о нашей знати:
                   Лишь только-де женюсь, рассказывал мне он,
                   Богатые к тебе приедут на поклон
                   И станут дружески беседовать со мною, —
                   Вот сколько прибыльно быть знатною женою!
                   Все будут кланяться, все будут почитать
                   И каждый наш поклон за милости считать.
                   Дорогу всякой даст, куда ты ни поскачешь.
                   Однако, дочка, ты не радуешься, плачешь?
                   Что сделалось тебе, дружок мой?

                                                   Ничего!

                   О! это, слышал я, обиднее всего,
                   Когда расплачется девица пред замужством,
                   Нет, замуж нонича идут с другим искусством;
                   Слезами моему ты зятю досадишь,
                   Меня при старости, как девку, пристыдишь.

                   Не стыдно о своих родных жалеть невесте.

                   О чем тебе жалеть, вить жить мы станем вместе.
                   А! братец мой идет; пойдем отсюда прочь.

                   Скажи мне, долго ли ты будешь мучить дочь?
                   Постой, не уходи! тебе я не наскучу,
                   Позволь мне слова два…

                                            Я дочь свою не мучу.

                   Не мучишь, а она рыдает и теперь.
                   Нет, ты ей не отец, ты самый лютый зверь.
                   Рабу свою никто так много не неволит.

                   Она от радости печалиться изволит.

                   Насмешек к варварству не должно прибавлять.

                   Да чем же ты велишь мне дочку забавлять?

                   Когда хоть несколько тебе рожденья жаль,
                   Не забавляй ее, лишь только не печаль.