Михаил Херасков - Собрание сочинений

                   Нет! я с тобой, дружок, конечно, не шучу
                   И требую теперь подробного ответа,

                   К чему написана тобой бумажка эта?

                   По мыслям вижу здесь я вашего врага.
                   Ба! это все писал наемный мой слуга,
                   Чтоб целый честной свет при этом был утешен;
                   Извольте — сделаю, что будет он повешен.

                   Стовид ее принес!

                                     А он откуда взял?
                   Что это я чертил, не ты ли им сказал?

                   Не вы ли здесь ее мне в комнате вручили,
                   Когда бездельничать и ссорить их учили?
                   Я грешен и своих грехов не притаю.

                   Бесстыдный человек! напомни честь твою.
                   О! небо, докажи, что прав я пред тобою —
                   Когда вы тронетесь и клятвой и божбою,
                   Так я клянусь теперь, клянусь у ваших ног,
                   Что если вам я враг, не дай мне счастья бог!

                   Пристойнее, чтоб мы у ваших ног лежали,
                   Так подлинно, вы нас ничем не обижали.

                   Чтоб солнца завтра мне в сем городе не зреть.

                   Мне это странно всё, ей-ей, как умереть.
                   Вот так-то в городе воров хватали скора,
                   Да честного купца и взяли вместо вора.

                   О! Боже мой! Стовид, мой друг, меня язвит!

                   Нет, это вить Милат, Милат, а не Стовид!
                   В селе еще у нас в Прияту он влюбился.
                   И, будто в бабочку червяк преобразился,
                   За ними следом он в сей город прилетел
                   И дочь мою сманить отсюда захотел.

                   Бездельника узнав, честных людей язвите!

                   Как это сделалось, пожалуй, объявите.

                   На что ж Приятиным ссужался ты письмом?

                   Ах! мог ли я узнать, что враг вошел в мой дом?

                   Враг этот, сделавшись услужливым, покорным,
                   Втеснился в дом к тебе под именем притворным.

                   Чему ж дивитесь вы, что он меня язвит?
                   Однако он в тюрьме всю тайну объявит!
                   С Грублоном их пошлю…

                                         Не страшны ваши вести!
                   Злодеям отнимать нельзя у добрых чести;
                   Что ты злодей им всем, что верный друг им я —
                   То сердце подтвердит и шпага здесь моя!

                   Тебе помощник я, и подтверждаю тоже.

                   Э, братцы! ссориться у знатных не пригоже.

                   Добро! не здесь тебя я, друга, проучу.

                   Ах! батюшка, я всё в минуту прекрачу:
                   Я чувствую, что вас любовью прогневляю,
                   Итак, навеки мир и вас я оставляю.

                   Нет, дочка, я теперь опомнился опять.

                   На, вот жених тебе, а мне любезный зять.
                   Ну, мы теперь к своей сторонке отделимся,
                   Два на два мы пойдем иль с ними помиримся.

                   Что хочешь делай с ней!

                                           Она вить ваша дочь!

                   Не подходите к ней: подите оба прочь!

                   Ах! я одна теперь погибнуть осужденна!
                   На горести ли я, на слезы в свет рожденна?

                   Стыдись дурачиться, дочь мучить и терзать!

                   Ответствуй за меня и за невесту, зять.

                   О! дочь несчастная!

                                       Я всё прощу Милату,
                   Что он ругал меня, что он любил Прияту,
                   В награду за сие я требую, чтоб он
                   Сказал, что вместе с ним стихи слепил Грублон.

                   Всего дороже я любовь ко правде ставлю,
                   И чести никогда своей не обесславлю.

                   Не стоящим ее я сердца покажусь,
                   Противу истины когда вооружусь.

                   А я злодейкою любви и чести буду,
                   Когда достоинства Милатовы забуду.
                   И буду чьей другой женой, а не его.

                   О! будь что хочешь ты — не выдам за него.

                   Когда друг в друга вы влюбились так сердечно,
                   Живите вместе вы, но в заточенье вечно,
                   И третий к вам Грублон приедет для утех.

                   Угрозы я твои и знатность ставлю в смех!

                   Ни в ком я не видал души такой злодейской.

                   Пришел сюда сержант, какой-то полицейской,
                   И хочет прямо лезть с приказами сюда.

                   Твоя, а не моя, мошенник, та беда.
                   Скажи-ка, знаешь ли, дружок, бумажку эту?
                   Кто, кто ее писал и по чьему совету?

                   Скажи, Стовид велел.

                                        Весь свет да заявит,
                   Что мне советовал стихи марать Стовид.

                   Бездельник! смеешь ли ты честь мою бесславить?