Михаил Херасков - Собрание сочинений

                   Вот в этой комнате мне это он вручил,
                   Меня обманывать вас всех троих учил
                   И сверх того со мной изволил изъясниться,
                   Что хочет для одной корысти он жениться,
                   Цветами заметав мошенническу лесть,
                   Приданым завладеть, жену в распутство ввесть;
                   И что везде язвит и честь и добродетель
                   Змеяд ее письмом — тому Развед свидетель.

                   Мой боже! до чего дошла я наконец!

                   Причиной слез твоих упрямый твой отец.

                   Когда любовию твоей польститься смею,
                   Поправить это все я способы имею,
                   Позволь вступиться мне!

                                        Ах! друг мой, признаюсь:
                   Не только я теперь сама себя стыжусь,
                   И жить я не хочу в такой судьбе превратной.

                   Да как же! вить Змеяд боярин не беззнатной,
                   Так можно ль обмануть кого-нибудь ему?
                   Я, право, этакой причины не пойму!

                   Свидетельствуюсь в том я целым государством,
                   Что ложно хвастает Змеяд своим боярством, —
                   Он знатным не бывал и им не будет ввек,
                   Что самый низкий он и вредный человек.
                   Кого он в городе приезжего встречает, —
                   Пред тем вельможею себя возвеличает;
                   Незнатный будучи и бедный дворянин, —
                   Является другим, как сильный господин.
                   Я, впрочем, новое в театре нынче слышал,
                   И вас уведомить скорей оттуда вышел.
                   Свое терпение и скромность иетребя,
                   Обиженные им вступились за себя.
                   И что Правленье, знав его опасность яда,
                   Намерено, сыскав, к суду позвать Змеяда.
                   Противу он себя вооружил весь свет
                   И завтра, может быть, как муха, пропадет.
                   Погибнет скоро он, я тако рассуждаю.

                   Что, братец, скажешь ты?

                                          Я то же подтверждаю.

                   А я дочернюю покорность приношу;
                   В последний раз тебя, родителя, прошу:
                   Позволь сердцами нам с Милатом съединиться
                   Или позволь ты мне все кончить и постричься.

                   За то, что ты довел ее до бед таких,
                   Дай волю их сердцам, соедини ты их.

                   Мы вечно прославлять щедроты ваши будем.

                   Да как же письмецо вон это мы добудем,
                   Которым дочку я Змеяду обязал;
                   Он будет всё казать, коль раз его казал.

                   Позвольте раз еще прибегнуть мне к обману, —
                   Я это письмецо из рук его достану.

                   Однако верить ли мне письмам и речам?
                   Не лучше ль собственным отдаться в суд очам
                   И в том, что слышу я, как в вере утвердиться?
                   Наушников иметь при ссоре не годится.

                   Однако думаю, что почерк здесь его.

                   Прибраться к этому не трудно ничего.
                   Вот так-то сделалось с одним канцеляристом:
                   Он имя на листе свое набрякал чистом,
                   Ан дельцо намахал какой-то плут над тем,
                   Так наш канцелярист, как червь, пропал совсем.
                   Вить это водится у нас в бездельных людях.
                   Я мышлю о таких подобно как Июдах,
                   Которые друзей злодеям предают.

                   Предательства, Здоруст, не выйдет капли тут.
                   Змеяд, я думаю, в минуту возвратится,
                   Прошу вас всех троих за дверью притаиться,
                   Приказы мне свои при вас он подтвердит.
                   Чу! он сюда идет и очень, знать, сердит.
                   Извольте скрыться вы, а я один побуду.
                   Вы все увидите, кто сходен на Июду.

                   Однако ежели оправится мой зять,
                   Так я скажу о всем!

                                       Извольте всё сказать.

                   Теперь я покажусь Змеяду крайне дружным,
                   Покорным, ласковым, приветливым, услужным.
                   Для гордых сладостен и нужен сей приман,
                   И должно выводить обманами обман.

                   Куда девался ты, бессовестный приятель?
                   Ты недруг, ты мне враг, изменник и предатель!
                   Я волосы свои в отчаяньи деру,
                   И скоро, может быть, с досады я умру,
                   Причиною тому — твое, твое злодейство!

                   Скажите, почему?

                                     Не в первое ли действо
                   Ты спрятался от нас, о подлая душа!
                   Ты все испакостил, подпоры нас лиша!
                   Мы ног союзных нам две дюжины считали,
                   И наше торжество надежным почитали,
                   Как вдруг тебя от нас сокрыл куда-то бес,
                   И две ноги твои, я чаю, в ад унес.
                   Убавку такову приметя всё из счёта,
                   Пропала у моих товарищей охота
                   Шуметь, писца бранить и действо разрывать, —
                   Все стали от меня тихонько отставать.
                   Увидя, что мои друзья поразбежались
                   И близко ко моим противникам прижались,
                   Я, следуя другим невежам и трусам,
                   Забывшись, иногда в ладоши хлопал сам.
                   Да что меня притом до крайности взбесило, —
                   Мне эхо речи в слух такие приносило:
                   Что это точный-де играется Змеяд.
                   Я чаю, принимать гораздо легче яд,
                   Чем слушать от врагов такие речи колки.
                   В партере разнеслись везде такие толки,
                   Что точно на меня составлен этот бред.
                   И начал, слыша то, в ладоши бить Развед.