Страшно закричала Суфия, заплакал ребенок.
Этот крик долетел до лавки Шафикула; где, присев на корточки за полками с деревянными буддами, шивами, слонами, закусила губы от ужаса Моми. Шафикул стоял над ней, как бы заслоняя своим телом.
Обмякшее тело Анвара волокли вниз по лестнице. Следом скатывалась мать. Волосы ее были растрепаны, платье разорвано, лицо, руки выпачканы кровью — то ли своей, то ли сына.
Анвара забросили в джип, туда же попрыгали ребята в рубашках, и, взревев, машина умчалась.
Растерзанная старая женщина ползла в пыли, и из нее с хрипом вырывалось одно слово:
— Отдайте! Отдайте!..
На мраморных ступенях внутренней лестницы стояли и сидели студенты. Двое юношей с узкими смуглыми лицами пели, аккомпанируя себе на инструментах, чем-то напоминающих гитары. Песня была о солнце, которое каждый день приводит за собой молодое утро; о тонком месяце, выводящем на черный небосвод череду молодых веселых звезд; о старом дереве, которое вот уже сто лет выбрасывает, отбиваясь от смерти, молодые зеленые побеги. Они пели о любимой, поцелуй которой прекрасен, как раннее утро, а взгляд бесконечен и мудр, как вечность.
Певцы поднялись в полный рост и двинулись вниз, к выходу. Молодежь последовала за ними.
…И вот студенты появились в портале университета, растеклись по ступеням внешней лестницы. Между студентами и солдатами была сейчас только полоса брусчатки за чугунной оградой. Дальше шел сквер, и в сгустившихся сумерках угадывались пушечные дула и силуэты бронетранспортеров, полицейских фургонов.
Афсал и Селина опустились на раскаленные за день ступени. Бородатый Радж встал неподалеку, надвинув на брови остроконечную соломенную шляпу. Рядом присел профессор и устало опустил голову.
В полицейской машине с распахнутыми дверцами, выкинув одну ногу наружу, развалился майор Базлур, держа возле уха переговорное устройство. Подъехал длинный лакированный лимузин, из которого сначала выпрыгнула большая собака, а следом с достоинством вылез Аванг Сулонг. Огляделся, подошел к Базлуру.
— Что вы затеваете? — строго спросил он. — Вы хотите стрелять? В них? Этого нельзя делать, господин Базлур.
Базлур удивленно воззрился на Сулонга.
— Там Селина… Моя дочь!.. Единственная… — стараясь не терять лица, пояснил Аванг Сулонг.
— Так не пускали бы, господин Сулонг. Поведение девочки бросает тень на отца. На такого отца…
— Спасите ее… Нельзя стрелять!
— Дочь ваша, вы и спасайте.
— Я не знаю как, — растерянно сказал Сулонг.
— И я не знаю… Нате, попробуйте.
Базлур протянул Сулонгу мегафон. Тот неловко взял его и поторопился к чугунной ограде. Усиленный мегафоном, в темноту понесся его голос:
— Селина, это я, твой отец, подойди сюда!
На ступенях заулюлюкали и засвистели. Усмехнулся Радж, поднял голову профессор.
— Я не пойду, — побледневшая Селина теснее прижалась к Афсалу.
— Умоляю, памятью твоей матери, подойди ко мне! — взывал через мегафон Аванг Сулонг.
Собака встала передними лапами на парапет решетки и просунула морду сквозь прутья.
— Иди! — мягко подтолкнул Афсал Селину. Она поднялась и, пробираясь между сидящими, стала спускаться по лестнице. Ее провожали репликами: «Смотри, собачка покусает!», «Зови папочку сюда!», «Прощай, красотка!», «Селина, не слушай его».
Она близко увидела испуганное, покрытое крапинками пота лицо отца. Собака заскулила, перебирая лапами. Селина положила ей ладонь на темя.
— Папа, я отсюда не уйду, — сказала она.
— Тебя убьют, доченька. Убьют!
— Если можешь, спаси всех. Почему за твоей спиной пушки?
— Я не отвечаю за них, — почти закричал Сулонг. — Не время рассуждать!.. Пойдем, пойдем, будет поздно, Селина!
— Прощай, отец, — сказала Селина. — Очень жаль. Ты прости меня. Дай поцелую…
Она поцеловала его сквозь решетку и пошла обратно. Он окаменел, вцепившись в прутья руками.
Собака забегала, заметалась у парапета, нашла лазейку пошире и, легко подскочив, скользнула за Селиной, догнала, запрыгала рядом.
— Тасма! — лицо девушки просветлело. — Домой! Быстро, домой!
Собака не слушала, подпрыгивала, норовя лизнуть Селину в губы.
— Глупая собака! Большая глупая собака.
На ступеньках восторженно приветствовали возвращение Селины.
Расчеты встали у орудий. Разводящие вывели подразделения автоматчиков и расположили их перед оградой.
— Эй вы, щенки! — крикнул майор Базлур в мегафон. — Через пять минут, если не покинете здание, будем стрелять. Понятно? Не делайте глупостей…
Свист и улюлюканье были ему ответом.
— Засекаю время!
Стало тихо. Движение на ступенях прекратилось. Окаменели солдаты. Ни птиц, ни ветра, ни человеческого голоса.
— Радж, — сказал профессор бородатому, — вели уходить. Это же глупо…
— Пугает. Провокация.
— Огонь! — рявкнул Базлур и мегафон. Из орудий изрыгнулось пламя. Один снаряд вышиб чугунные ворота, они рухнули. В пролом устремились солдаты.
— Стойте! — крикнула какая-то девушка. Она вдруг вся выгнулась, сжала пальчики в кулаки и, сраженная пулей, упала на ступени.
Автоматная очередь прошила деки музыкальных инструментов. Они вывалились из рук осевших наземь певцов.
— Мальчики, мальчики… — забормотал профессор, упав перед ними на колени.
Удар прикладом, и он рухнул лицом на камни.
Радж расшвырял нескольких солдат, но на него навалились, подмяли и поволокли.
Студентов заталкивали в фургоны; тех, кто сопротивлялся, били дубинками, прикладами, ногами.
Афсал старался оттащить Селину в безопасное место, но такого не было. Рядом с ними свирепствовала огромная собака Тасма. Вот её челюсти лязгнули у горла одного из солдат, вот вцепилась она в бедро другому и тот, взвыв от боли, лягнул ее ботинком. Не разобравшись, прихватила за рукав и кого-то из студентов.
— Тасма! Фас! — крикнула Селина.
Собака, оскалившись, кинула передние лапы на грудь автоматчику. Солдат нажал на спусковой крючок. Животное взвыло, взметнулось в воздух и поползло по ступеням, волоча за собой красный след…
— Надо уходить! За мной! — крикнул Афсал.
Они продвинулись вверх по лестнице. Потом свернули за колонну, пригнувшись, преодолели балюстраду, попали в длинный коридор и побежали. Справа хмелькали тяжелые двери в аудитории, слева тянулись просторные окна. В одном из них со звоном разлетелось стекло.
Афсал толкнул низкую железную дверь, за ней круто убегали в полумрак ступени.
Но уйти незамеченными не удалось. По коридору, преследуя беглецов, бежали солдаты.
Афсал и Селина вбежали в просторное гулкое помещение с плавательным бассейном в центре. В ванне не было воды. Афсал рванул на себя еще одну железную дверь. Она не поддалась.
Преследователи приближались.
— Сюда! — выдохнул Афсал, и нм пришлось вернуться обратно, чтобы нырнуть в тесную сауну, а затем — в котельную. За ней открылся узкий каменный рукав, по низкому потолку которого тянулись черные трубы.
Погоня не отставала. Если бы не крутые повороты, беглецы и преследователи поняли бы, что их разделяют всего несколько шагов.
Коридор раздваивался под прямым углом. Афсал бросился направо и тут же почувствовал, что остался один. Они разминулись. Афсал рванулся обратно, но замер, вжавшись в темную сырую нишу.
— Афсал! — услышал он призыв Селины, а следом глухие удары, стон.
Солдаты протащили Селину по коридору. Стало тихо. Афсал метнулся в одну сторону, в другую — никого. Пошатываясь, он побрел по коридору.
Через внутренний двор университета Афсал вышел на узкую улочку. Ветер с моря гнал мусор, клочки мятой бумаги. От университета полз черный дым, в простенках здания прыгали языки пламени.
— Библиотеку жалко… — Афсал вздрогнул, услышав этот голос. Рядом стоял невысокий квадратный человек с усиками — майор Базлур. — Мы насилия не хотим… Но — вынуждают! Очень жаль… А когда ко мне?.. Не щадите вы своих близких. С огнем играете!
— С огнем играете вы! — ответил Афсал, показав на объятые пламенем окна.
— Мы не играем, мы действуем! — последние слова Базлур произнес уже из притормозившего джипа, который возглавлял колонну полицейских машин и войсковых бронетранспортеров. Колонна прогрохотала мимо Афсала.
Афсал открыл дверь квартиры Деманов. Навстречу бросилась Суфия:
— Они арестовали Анвара! Они били его…
— Анвара?!
— Да, — сурово сказала старая Ненек, — Анвара. И все еще нет Мелина…
На постельном покрывале Афсал увидел пятна крови.
Моми протирала тряпкой пол.
— Вон кровищи сколько, — сказала она. — Ои дрался…
Афсал сел за стол, тяжело уперся локтями:
— Откуда у Лима такая сила?
— Ему помогли! — сказала старая Ненек.
