Много веков еврейский народ жил вдали от этой земли, другие завоеватели прошли по ней, давая ей свои названия и оставляя осколки своих цивилизаций. Только для евреев она всегда оставалась желанной Эрец Израэль — землей Израиля, духовная связь с которой никогда не нарушалась. Может, в этом и есть объяснение загадки евреев, о которой писал нееврей Марк Твен? Египет, Вавилон и Персия возвеличились, расцвели, заполнили планету блеском и грохотом своей славы, а затем растворились в небытии истории. Греки и римляне последовали за ними. Многие прочие нации возвышались, держа высоко факел своего величия. Но факел догорел… Еврей всех их видел, и сегодня он такой же, как был всегда. Все та же неуемная энергия, все то же неукротимое движение.
В чем же загадка евреев? В чем секрет их бессмертия? Здесь собрались люди со всего мира. Все они принесли с собой кусочек культуры той страны, где родились. Слышите, они поют древнееврейские тексты на латиноамериканский мотив? Отец семейства — выходец из Мексики, его супруга родом из Индии, познакомились они в Париже, а теперь живут в Израиле. Наверное, ни в какой другой стране нет такого разнообразного репертуара. Любимые песни новых репатриантов переводятся на иврит, и вот уже распевает весь Израиль русскую “Катюшу” или бродвейскую песенку на библейском языке.
Улица Бен-Иегуды носит имя человека, которого сто лет назад считали сумасшедшим. Он взялся за невозможное, решив возродить иврит, язык, на котором люди не общались уже 17 веков. Трудами этого человека чудо свершилось: мертвый язык воскрес. Говорят, язык — душа народа. Иврит — это по-прежнему язык Библии, на котором вместо “это мне нравится” приходится говорить “это находит милость в глазах моих”.
Правда, высокий штиль древнего языка успели засорить и арабскими междометиями, и английским сленгом, и русскими ругательствами. Современный Израиль похож на свой язык: где еще найдешь такую смесь суетного и вечного, ничтожного и великого, такую пестроту культуры или культур? А если сосчитать всех музыкантов и врачей в этой стране, то получится, что это самая музыкальная страна в мире и самая здоровая. И это неудивительно, если вспомнить, что на протяжении веков изгнания евреи не имели права ни владеть землей, ни обрабатывать ее. “Как можно скорее возвращайтесь в Иудею, — писал Вольтер французским евреям, — обрабатывайте эту убогую пустыню, как ее обрабатывали некогда, поднимайте земли на оголенные вершины иссушенных гор. Награда за труд не будет щедрой, но у вас будет доброе вино и много финиковых пальм, оливковых деревьев и стада. Упорный труд сделает плодородной землю, доведенную до запустения и упадка ее владельцами из Константинополя и Малой Азии”.
Сегодня маленький Израиль, со всех сторон окруженный врагами, не избалованный щедростью природы, смог стать одной из двадцати наиболее развитых стран мира. Израиль не только полностью обеспечивает себя продуктами питания, но и продает их в Европу».
Судя по тексту фильма, соавтором которого был Гердт, Зиновий Ефимович неплохо изучил не только историю Израиля, но и географию: «Хорошо, что войска тут начеку — границы близко.
А из нашего окна Иордания видна,
А из вашего окошка — только Сирии немножко…
Так шутят в приграничных поселениях те, кто помнят стихи Сергея Михалкова.
Север, юг, запад, восток. Для крошечной страны, состоящей как будто из одних границ, эти понятия должны быть условными, но только не для этой страны. Ведь земля Израиля — это буквально маленькая модель планеты Земля со снегами Хермона на севере и почти африканской саванной на юге, у Красного моря, с зелеными холмами Галилеи и пустынями. Такой же калейдоскоп и с погодой: когда в Иерусалиме идет снег, в сорока километрах на Мертвом море можно купаться».
Конечно, Гердт побывал и на Мертвом море и искупался в его воде, небылицы о которой слышал еще в детстве в Себеже: «Тот, кто посетил эту местность, может похвастать, что он ступил на дно мира. Эта долина лежит на 400 метров ниже уровня океана. Кстати, Теодор Герцль, основоположник сионизма, то есть движения за возвращение еврейского народа на Сион, в Израиль, предлагал соединить Мертвое море каналом со Средиземным и использовать гигантский перепад высот для получения электрической энергии, которой хватило бы всему Израилю. Так сказать, сионизм плюс электрификация всей страны».
Уж коли мы заговорили о сионизме, то хочу воспроизвести записанные мною мысли Зиновия Ефимовича об этом движении: «Я убежден, что сионизм направил евреев к новой жизни. И хотя я сам далек от сионизма, но уверен, что именно сионизм стимулировал евреев всего мира вернуться к своей истории после 18 веков угнетения. Вы ведь знаете, что очень немногие евреи вернулись из вавилонского пленения. Невернувшиеся же оказались опавшими листьями от дерева, то есть остались евреями только в силу душевной слабости и нежелания сохранить верность своему народу». Такие рассуждения я услышал от Гердта — я даже не поверил своим ушам. Разумеется, сионистом он никогда не был, однако любил историю своего народа и никогда не отрекался от нее.
И снова вернемся к размышлениям вслух Гердта об Израиле: «Мертвое море, знаменитое соленое море Библии. Можно считать библейские предания сказками, но даже у самого неисправимого скептика замирает сердце, когда он впервые читает на придорожном указателе слово “Содом”. Да, где-то здесь стояли печально знаменитые города Содом и Гоморра. Из обреченных городов дано было выйти лишь семье праведника Лота. Может быть, в эту соляную глыбу и превратилась жена Лота, нарушившая запрет и обернувшаяся в сторону гибнущих городов». Сделав паузу, Гердт сказал: «Послушайте одно из лучших стихотворений Анны Андреевны Ахматовой, очень любимое мною. Называется оно “Лотова жена”:
И праведник шел за посланником Бога,
Огромный и светлый, по черной горе.
Но громко жене говорила тревога:
Не поздно, ты можешь еще посмотреть
На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила.
Взглянула — и, скованы смертною болью,
Глаза ее больше смотреть не могли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.
Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?
Лишь сердце мое никогда не забудет
Отдавшую жизнь за единственный взгляд.
Неподалеку от Мертвого моря расположен Иерихон — самый, думается мне, древний город мира: ему больше чем десять тысяч лет. И до наших дней здесь сохранились развалины, руины этого города. Сегодня здесь живут арабы и несколько отважных еврейских семей, у которых нет сил покинуть этот город. Десятки раз он был разрушен и вновь возрождался, словно вырастал из этой земли, самой плодородной в Израиле. В Иерихоне стояли роскошные зимние дворцы иудейских царей. Иерихонскую долину подарил Клеопатре влюбленный Марк Антоний, и это был поистине царский подарок. А за тысячу лет до этого стены Иерихона пали от звука труб израильтян, пришедших в обетованную Землю из египетского рабства после сорокалетних скитаний по пустыне.
Для иных пустыня — нечто унылое, безжизненное, однообразное. Но для евреев пустыня — символ свободы. В пустыню уходили правдоискатели и пророки, разгневанные неправедностью царей. Когда-то ее пьянящий воздух превратил племя рабов в свободный и гордый народ. В пустыне Бог вручил Моисею скрижали с десятью заповедями, которые стали основой морали для всех народов. Давно минули времена, когда Бог много и охотно напоминал евреям о своем присутствии в этом мире. Вручив свои заповеди Моисею, Господь оставил людей наедине с Торой. Но случилось реальное чудо: законы Торы накрепко связали еврейский народ, не позволив ему смешаться с другими народами, раствориться в мире, исчезнуть во время тысячелетних скитаний. Во все времена ежедневно Тора напоминала евреям, кто они такие и где их дом».
* * *
Зимой 1995 года в Доме актера на Арбате происходила презентация коллективного сборника «Гостевая виза. 29 взглядов на Израиль». В числе его авторов были Нонна Мордюкова, Борис Чичибабин, Евгений Леонов, Лев Разгон, Лидия Либединская, Марк Захаров, Александр Иванов, Борис Жутовский, Зиновий Гердт. В тот вечер наша «пятиминутка» получилась особенно длинной.
Среди прочего Зиновий Ефимович говорил: «Если человек слишком углубляется в национальный вопрос, недолог путь к национализму… А внешность, черты лица — неужто по этому судить о национальной принадлежности того или иного человека?..
Помню, не раз говорил мне покойный Дезик (Давид Самойлов. — М. Г.): “Национализм возникает у людей, потерявших не только уверенность в себе, но и уважение к себе. Национализм не только не синоним слову патриотизм, но скорее антоним”».
