— Нунский пунский.
— Кто-кто?
— Нанский панский. Ой, пупский нанский. Ой, папский нунский…
— Пошел вон, дурак.
По театрам гуляют оговорочные непристойности вроде того, как «князь Волобуев, вот вам х…» (вместо «вот вам меч»), вместо «гонец из Пизы» следует совсем нечто неприличное из Ганы. И в конце концов, редкий «Вишневый сад» обходился без классической оговорки в гробовой тишине:
— А Епиходов бильярдный х… сломал (вместо «Епиходов бильярдный кий сломал»).
Причем, переходя из уст в уста, эта оговорка лишилась авторского слова бильярдный. Видимо, в актерском подсознании бильярд никак не может сочетаться с мужским половым органом.
Правда это или легенды — теперь не скажет никто. Но театральные предания на оговорочные темы продолжаются.
В театре Маяковского идет спектакль «Круг» (режиссер Татьяна Ахрамкова). В одной из сцен персонажи уходят, стремительно, чтобы переодеться, а в это время мажордом сообщает публике: «Прошло несколько лет». Вместо этого он почему-то говорит: «Прошло несколько дней».
Впрочем, публике что дни, что годы — все равно. Только искушенный зритель заподозрит здесь что-то неладное: почему это спустя много лет герои «Круга» не изменились — ни в лице, ни в одежде?
Или в этом же театре много лет назад играли «Детей Ванюшина» по пьесе Найденова. В финале дворник, которого всегда играл заслуженный или народный артист, сообщал героям пьесы, что «Ванюшин в саду застрелился». И вот эту «ответственную» роль дают трагику, который всю силу своего таланта должен вложить в эту реплику. Он прочувствовал и вложил:
— Ванюшин в стрелу запилился.
Как говорится, занавес.
Театр имени Моссовета. Спектакль «Красавец мужчина». Актриса Этель Марголина, обращаясь к тетушке, вместо «Ах, тетя, я полюбила его с первого взгляда» выпалила:
— Ах, тетя, я полюбила его с первого раза.
Получилась интимная вольность. Но еще дальше в этом вопросе пошла прима Вера Марецкая из этой же труппы. В спектакле «Рассвет над Москвой» она играла вместе с Николаем Мордвиновым. По ходу пьесы у героев случалась размолвка, и героиня решала первой пойти на примирение. Заходила к нему обычно с такими словами: «Мужик скучает, дай, думаю, зайду первая». Что случилось с Верой Петровной, не знает никто, но она на одном из спектаклей оговорилась:
— Мужик скучает, дай, думаю, дам первая.
А поскольку актриса была смешливая, брови у нее поползли домиком, и она с трудом доиграла сцену.
Но, как правило, на театре помнят те случайные оговорки, которые потом попадают в классичесские. Вот пример хрестоматийной оговорки.
Театр Российской Армии. Спектакль «Ревизор». Городничий сообщает то, что знает зритель с малых лет: «Господа, я пригласил вас для того, чтобы сообщить пренеприятное известие — к нам едет ревизор». И вдруг, ни с того ни с сего заявляет: «Господа, я пригласил вас для того, чтобы сообщить пренеприятное известие — к нам едет… Хлестаков».
Немая сцена. Что делать — занавес давать? Или поблагодарить публику за внимание? Самое интересное, что каждый театр почитает за честь приписать историю с выдачей Хлестакова в первой же мизансцене себе.
Интрига, предательски раскрытая с самого начала, повторяется и по сей день. Так, на генеральном прогоне «Венецианского купца» во втором акте Басанио — Андрей Ильин — должен сказать своей возлюбленной Порции — Евгении Крюковой, которая переодевается доктором права:
— Ты доктором была? И не узнал я.
Вместо этого Ильин выпалил:
— Так ты был Порция? И не узнал я.
Что происходит с артистами, когда они путают текст, никто объяснить не может. Что-то подсознательное, скорее всего.
Театр Сатиры. Спектакль «Интервенция». Артист Клеон Протасов, исполняющий роль парторга Черноморского флота, выходит и держит речь: «Сегодня мы должны вспомнить наших погибших товарищей Петренко, Лазаренко, Нестеренко, Назаренко и еще семьдесят пять матросов». А он на одном из спектаклей:
— Сегодня мы должны вспомнить наших погибших товарищей Петренко, Лазаренко, Нестеренко, Назаренко и еще семьдесят пять способов.
Почему «способов»? О чем он думал в этот момент? А о чем думал артист Овечкин, который простейшую реплику: «Не баба, а зверь лютый» переделал так: «Не бас, не газ, а что-то земляное». Не спрашивайте, какое затмение нашло на Спартака Мишулина в спектакле «Счастливцев-Несчастливцев», когда он слова «Эти чертовы следопыты» переиначил как «Эти чертовы педослиты».
Вообще со Спартаком Мишулиным очень часто происходили казусы. Спектакль «Бремя решения» про Карибский кризис. Братьев Кеннеди играют Андрей Миронов и Юрий Васильев. Министра обороны Макнамару — Михаил Державин, а Спартак Мишулин выступает в роли начальника штабов американской армии. Там был такой диалог:
Президент Кеннеди (Миронов): «Что у вас, Томпсон?» — обращается он к Мишулину.
— На пятницу назначена брам-бам-брам…
Спартак Мишулин все время не мог правильно произнести слово «бомбардировка». Ему посоветовали написать это слово крупными буквами в тетрадке, что он и сделал. Вышел, держа трубочку в руке. На вопрос президента «Что у вас, Томпсон?», развернул ее, хотел прочесть «бомбардировка», а тетрадка предательски свернулась обратно в трубочку. И история с проклятым словом повторилась. Эту сцену все ждали с ужасом.
И вот на одном из спектаклей выходит Спартак Мишулин. Следует вопрос президента. И вдруг в ответ раздается: «На пятницу назначен бомбовый удар». Все от неожиданности забыли текст. Миронов так растерялся, что набросился на другого генерала:
— А вы почему молчите?
Тот с перепугу брякнул:
— А я-то чего? Я вообще в конце сцены говорю.
Чувствуя, что события приобретают непредвиденный оборот, режиссер закричала радисту: «Давай выстрел!» Раньше времени грянул выстрел, и Андрей Миронов, прыгнув в луч света, упал подстреленным президентом. В общем, вторую часть сыграли за семь минут и дали занавес, за которым артисты в истерике отползали к заднику. А зрители, сопереживая убитому президенту, ушли в тихом недоумении.
С этой карибской историей вечно были казусы. На роль военного вводили Евгения Графкина, роль которого сводилась к тому, что он выносил чемоданчик с ядерной кнопкой и говорит: «Внимание! Приказ Верховного главнокомандующего…» Артист так волновался — все-таки срочный ввод, что, поставив чемодан, не нашел ничего лучшего, как сказать:
— Внимание! Приказ Верховного говнокомандующего…
Разные обстоятельства могут повлиять на актера. Например, первый утренний спектакль, назначенный на 1 января. В каком состоянии, собрав все мужество и волю, артисты выходят после новогодней ночи, можно только представить. И вот 1 января, чтобы порадовать детей, во МХАТе традиционно дают «Синюю птицу». Артист Владимир Правальцев играл роль Хлеба. Вместе с детьми — Тильтилем и Митилью, а также Огнем, Водой и другими персонажами чудесной сказки он приходит во дворец Ночи. Хлеб обращается к Ночи:
— В силу того, что я стар и опытен и преисполнен любви и преданности детям, я являюсь их единственным защитником. Поэтому я должен вам предложить вопрос — каким путем нам бежать отсюда?
Очевидно, новогодняя ночь внесла в сознание актера путаницу. На его лице отразилась мучительная борьба слов и предложений. Он начал:
— В силу того, что я стар и опытен…
Молчит. И вместо того, чтобы посмотреть на суфлера, готового ему подсказать продолжение фразы, он начинает выпутываться сам. Смотрит на Тильтиля и Митиль, которых всегда играли во МХАТе женщины, и собравшись с силами, произносит:
— В силу того, что я стар и опытен… я очень люблю… девочек.
Все, кто находился в этот момент рядом с Хлебом, расползлись в кулисы, и только Ночь, подвешенная на качелях, сильнее уцепилась за деревянные перекладины, чтобы не рухнуть он хохота вниз.
Оговорка с извращением вышла во МХАТе на спектакле «Последние» по Горькому. Два брата — Иван и Яков Коломийцевы выясняют отношения. Яков любит жену Ивана всю жизнь. Иван должен упрекнуть брата: «Ты был ее любовником». Вместо этого Яков с удивлением слышит:
— Ты был моим любовником.
Вообразите удивление и ужас зала, услышавшего в строгие советские времена, что братья Коломийцевы, оказывается, гомосексуалисты.
Вообще попасть в подобное положение может каждый артист, а вот достойно выйти из него — не всякий. К мастерам выпутываться из пикантных ситуаций относится Георгий Менглет.
Спектакль «Бешеные деньги». Актриса спрашивает Менглета: «Вы привезли деньги?» По Островскому, ответ звучит так: «Конечно. Нет. Дело в том, что мой человек обокрал меня и, должно быть, уехал в Америку». На что Телятев — Михаил Державин — отвечал ему: «С тем, что у тебя можно украсть, не то что до Америки, до Звенигорода не доедешь».
