Великолепен драматический выплеск неосознанной боли в танце Нины, в полетной легкости ее стройных ног, в зазывных движениях, в почти физическом блаженстве от того, что она любима, любима, любима… Эту высоту Михалкова берет, кажется, без особых усилий. С необыкновенной простотой и правдивостью, данной ей природой.
Меж тем любовь уходит, истекает. Поначалу незаметно. Но вот уже раздается слабый звук капель, он становится звучнее, чаще. Параллельно встречи Нины и Ильи обретают некий ритуальный оттенок, предвещая ту самую жесткую очерченность, от которой оба бежали. Это поездки друг к другу, безликие гостиничные номера, ночь и утро, когда надо спешить домой, там лгать, таиться, причинять боль близким. И все уже так привычно в любимом Илье: перепады от ласки к агрессии, внезапные уходы в себя. Все возвращается на круги своя, только с другим партнером.
Нина не уйдет от мужа. Совесть не позволит бросить его, у которого и без того жизнь не сложилась. Михалкова приближается к одному из своих любимых мотивов: мужчина для ее женщин сродни их взрослому ребенку. Она напоминает об этом, когда стрижет ногти мужу — осторожно, бережно, словно своему дитяти. Стрижет, сдерживая рыдания, потому что с неумолимой ясностью понимает в эти минуты: все кончается у нее с Ильей.
«Любовь — тема вечная, — говорила она о своей работе в картине «Связь». — Мне кажется, что фильм Дуни Смирновой по настроению напоминает хорошее кино семидесятых-восьмидесятых годов. Как «Осенний марафон» или «Отпуск в сентябре». Речь идет о любви, которая в Дунином понимании — страдание для всех, как о большом несчастии…
Это история об адюльтере двух женатых людей, о том, как случайно начавшаяся связь превращается в катастрофу».
Картина Смирновой снималась вскоре после того, как Анна родила второго сына, Сережу. «Все это, — сказала актриса, имея в виду роли, карьеру, — становится абсолютно незначительным по сравнению с тем ожиданием, в котором ты находишься. И тем счастьем, которое приносят дети. Никто не переубедит меня в том, что рождение ребенка и перерыв в карьере можно поставить на одну чашу весов.
Меня Бог миловал: я беременность переносила легко. Это не было ни обузой, ни тяжелым бременем. Когда я была уже беременна Андрюшей, я заканчивала сниматься у Ильи Хотиненко в фильме «Лицо французской национальности». На шестом месяце я озвучивала роль. И мне ничто не мешало это делать. Я родила с перерывом в год и один день. Четвертого мая мы отпраздновали первый Андрюшин день рождения и вечером я попала в роддом…»
Появление Анны Михалковой в качестве одной из ведущих в любимой всеми программе «Спокойной ночи, малыши!» оказалось для нее одним из постоянных мест работы. Она ведет ее по сей день. Что заставляет ее, всегда занятую на съемочной площадке, ставшую успешным продюсером, не покидать телевидение? Однажды я спросила ее об этом, и она четко объяснила, что так восполняет то, что не успевает дать своим сыновьям из-за отсутствия времени, занятости, в какой-то мере отнимающих ее у детей. Передача посвящена им и еще миллионам маленьких, да и взрослых зрителей.
Она сразу нашла личную интонацию в общении с маленькими зрителями, обращаясь со своими уважаемыми партнерами Хрюшей и Степашкой как с равноправными товарищами. Без снисхождения взрослой тети Ани в отношениях с персонажами-игрушками, не умиляясь их забавными стычками, с некоторой долей строгости — без этого не обойтись… Возможно, такая точность пришла к Анне от ее взаимоотношения со своими сыновьями. Мне довелось слышать, как она рассказывает о них. Слушаешь и ощущаешь непосредственность малышей в их первых столкновениях с реалиями. Они восхитительно наивны в своей детской логике, в детской бескомпромиссности, чистоте и трогательности. В эти минуты Аня казалась их подругой, разве что чуть постарше…
Но вот и пора вспомнить о ее Катерине, сыгранной в «Своих», где все оказалось новым: материал картины, время действия, сама роль.
Автор сценария Валентин Черных, по его словам, написал о своем деде, он стал для него прототипом сельского старосты в оккупированной немцами деревне. Бытописатель по преимуществу, Черных как бы хотел воссоздать реальную народную драму. Одним из ее героев стал немолодой человек, чью жизнь не раз круто ломала советская власть. Но сохранивший, несмотря ни на что, волю к жизни, ясный, ироничный ум, умение точно ориентироваться в потоке дней. И постоянное недоверие ко всему, что связано с ненавистной ему советской системой. Старостой он стал, поскольку не выразил протеста против оккупантов. Но в силу неожиданно сложившихся личных обстоятельств вынужден действовать против них.
В руках режиссера Дмитрия Месхиева эта история обрела иные обертоны и параметры. Прежде всего став острым социально-нравственным повествованием. Ее корни уходят в путь советской страны, в ее трагические изломы, отозвавшиеся уничтожением миллионов людей. Уходит в потаенное противостояние простого человека власти, оно жило в сознании миллионов, но люди не позволяли ему вырваться наружу. Каждый из них знал: вокруг все построено на лжи, несправедливости, на государственном грабеже. На унижении. И вечном ожидании беды, она стояла на пороге почти каждого дома. Для деревни начало всему в большевистской продразверстке, в набегах отрядов, в приказах комиссаров (Марина Цветаева называла их «опричниками»), грабивших селян до последней нитки.
Собственно, война, грянувшая в 1941 году, тоже великая несправедливость. Феномен нашего народа в том, что перед этой сжигающей страну силой, именуемой фашизмом, отступили прежние обиды. Они не были забыты — забыть невозможно, но отступили на время.
Все это будоражит, волнует душу старосты, когда-то раскулаченного, высланного в Сибирь, откуда он бежал, жил в Ленинграде. Жил в нескольких шагах от смерти, будь он схвачен и осужден. Жизнь в оккупации, общение с карателями, всех презирающими, палачами и садистами тоже ему ненавистна. Для старосты оккупанты — нелюдь. Но с этой нелюдью он должен заигрывать, изображать покорность, смирение, выполнять их приказы. Он молчит, гнет спину, склоняет голову, отчего ненависть его еще сильнее.
Все это было сконцентрировано в характере, в судьбе главного героя, он как бы стягивал на себя основные сюжетные узлы. Староста — одна из лучших ролей в кино выдающегося украинского артиста Богдана Ступки, заражавшего зрителей своей огромной внутренней силой и огромной волей. Благодаря нему в фильме возникал еще один герой — государство, и сценарий Валентина Черныха транспонировался в социальную притчу. Другие персонажи, каждый по-своему, вторили главному герою. Это были его родственники, дети, близкие, и степень их боли в итоге оказывалась не меньшей.
Катерина, которую играла Михалкова, — деревенская девушка, подруга сына старосты Митьки (Михаил Евланов). Бежавший из плена вместе с товарищами Митька чудом попадает в родную деревню, где у большинства одна и та же фамилия — Блиновы. С Митькой его товарищи: бывший особист, готовый хладнокровно перерезать горло молодому бойцу, опасаясь, что тот его выдаст, и политрук, еврей, которого двое других откровенно шантажируют в связи с его национальностью.
Митька приводит их к отцу, которому не остается ничего другого, как спрятать этих троих от немцев. Так Митька снова встречает Катерину, с которой у него до войны любовь была…
Короткое отступление — о том, как пришла в картину «Свои» Анна Михалкова. Поначалу на роль Катерины ее кандидатуру назвала продюсер Елена Яцура, на что режиссер Месхиев не выразил согласия. Но вскоре, очевидно, посмотрев фильмы с участием актрисы, заинтересовался ею. Но теперь уже Анна отказывалась от роли. К счастью, в конце концов режиссер и актриса пришли к консенсусу.
А затем Месхиев волевым решением на месяц отправил Анну вместе с талантливой петербургской актрисой Натальей Сурковой (она играла сожительницу старосты) в псковскую деревню, где Михалкова и Суркова должны были освоить сельскую жизнь, обучиться тому, чем с утра до вечера заняты их героини: доить, копнить, убирать двор, ясли, ходить за скотом и т. д.
Давалось все это артисткам кровью. Но отказаться, уехать, не выдержать, сломаться — это не в характере Анны Михалковой. Как оказалось — и Натальи Сурковой. Потом, на съемках, они оценили, как помог им пройденный ими «испытательный срок».
…И вот встреча Катерины с Митькой. С одной стороны, тянет ее к парню. Тянет в душный, темный сарай, где только и могут они видеться. С другой — беда в том, что полюбилась Катерина местному полицаю, парню хитрому, ушлому, злобному и упрямому. Есть в Катерине та неотразимая женская прелесть, бабья независимость и дерзость, которые дают ей власть над мужчинами, о чем она хорошо знает. Хотя не всегда этому рада. Из-за того же полицая, который и раньше был ей поперек горла, а уж с возвращением Митьки и вовсе невмоготу.
