Героическая драма
Ермаков Михаил Николаевич (Ермаков старый) — 64 лет.
Ермаков молодой — 19–20 лет.
Ковалев Герман Вячеславович — 35 лет.
Барабанова Полина Викторовна — врач.
Борис — ее сын, студент.
Лена — студентка.
Барабанов Геннадий Александрович — юрист.
Барабанова Нина — его жена.
Людмила — их дочь.
Тимофей — дворник.
Старик в очках (Павел Тимофеевич) — его сын.
Горшков Иван Никифорович — домовладелец.
Горшкова — его жена.
Семен — их сын.
Валерий — секретарь комсомольской ячейки.
Игорь Иванов, Олег Мазуров, Николай Чумаков — друзья Бориса.
Сабуров — работник ЧК.
Чекисты, люди с носилками, друзья Семена
Открывается занавес, и совсем у рампы — посередине сцены, обнявшись, стоя целуются долгим поцелуем юноша и девушка.
На сцене — просторная комната в старом московском доме, с большим камином из старинных русских изразцов; с потолка свисает большая люстра. Видно, эта комната— часть бывшей богатой квартиры.
Сейчас здесь — этажерки и много книг, рабочий стол, на нем какие-то чертежи, в беспорядке разбросаны газеты, журналы; диван, тахта; на стенах — фотографии. Это — комната студента. Борис и Лена целуются.
В приоткрытых дверях с правой стороны появляется мать Бориса — Полина Викторовна. Это красивая, стройная женщина. Увидев целующихся, она уходит обратно, чтобы не смущать их.
Голос Полины Викторовны (за сценой). Боря!
Лена быстро вырвалась из объятий Бориса, но Борис, схватив ее за руку, останавливает.
Борис (глядя Лене в глаза). Да, мама!..
Полина Викторовна (за сценой). Который час?..
Борис (не отрывая глаз от Лены). Половина девятого… кажется… Половина десятого!..
Лена (шепотом). Отпусти!..
Борис (взяв ее за обе руки). Смотри на меня вот так!.. Вот так смотри!..
Лена (шепотом). Любишь?..
Борис. Очень! Очень люблю!.. Безумно люблю!..
Лена. А я не люблю!..
Борис. Врешь, любишь!
Лена. Люблю! Люблю!..
Борис. Как?.. Как ты любишь?..
Лена. Вот… вот так! (Закрыла глаза; сжала кулаки.) Вот так люблю!
Борис. А я тебя еще больше!
Лена. Нет! Сильней любить уже невозможно!
Борис (порывисто обнимает Лену). Нет, возможно! Сильней, чем я люблю, — вот это действительно невозможно! (Снова обнимает Лену, целует.)
Лена испуганно вырывается из его рук, подходит к столу и начинает рассматривать газеты. В комнату входит Полина Викторовна.
Полина Викторовна (словно только сейчас увидела Лену). A-а! Девочка пришла!
Лена (смущенно). Пришла… Полина Викторовна!
Полина Викторовна. Здравствуй!
Лена. Здравствуйте, Полина Викторовна!
Полина Викторовна (собирая со стола посуду после завтрака, Борису). Допей свой чай! Боже мой, всегда куда-то спешит! Никогда по-человечески не позавтракает… Леночка, чашку чая?..
Лена. Спасибо, Полина Викторовна, я уже завтракала.
Полина Викторовна. Мы едем в Валентиновку, на дачу к моей сестре. Поедешь с нами?
Лена. С удовольствием!.. Но удобно ли, Полина Викторовна?..
Но Полина Викторовна выходит из комнаты и не слышит ответа Лены.
Борис (допивая чай). Глупости какие! «Удобно ли?» Меня увозят на целый день за город, а тебе — «удобно ли»?..
Лена (не глядя на Бориса и продолжая просматривать газеты). А почему тебе обязательно нужно ехать в эту… Валентиновку?.. Остался бы!
Борис. Мама просит хоть раз в год съездить к тете. И этот раз — как раз сегодня!
Лена (просматривая газету, вдруг от неожиданности даже присела). Какая нелепость! (Читает.) «Николай остался без глаза!» (Продолжает читать.)… «Двенадцатилетний Алеша Карпов, ученик пятого класса, во время игры, нечаянно из рогатки выбил глаз своему товарищу— Николаю, сыну школьной уборщицы Надежды Иннокентьевны Дедухиной…»
Как только Лена начала читать, в комнату вошла Полина Викторовна, она останавливается и слушает Лену.
Борис (уже стоя за спиной Лены, продолжает читать громче).…«Мальчика доставили в больницу районного центра Адамовск, но, как установили врачи, у Николая нарушена роговица, и он ослеп».
Полина Викторовна. Вот к чему приводят детские шалости!..
Борис (выхватывая из рук Лены газету, продолжает читать). «Я никогда не прощу себе, что Николай остался по моей вине слепым! Умоляю вас, помогите! Столько у нас хороших врачей! Неужели нельзя вернуть Николаю зрение? Я буду работать год, два! Сколько угодно буду работать! Соберу деньги на дорогу в Москву Николаю и его матери. Помогите, чтобы Николай видел! Иначе я не знаю, как мне дальше жить!» Это письмо дал мне прочитать молодой директор школы Анатолий Кричко из поселка целинного совхоза «Комсомольский». И он сказал мне: «Зрение Николаю, наверно, уже не вернут. Но вы понимаете трагедию двенадцатилетнего Алеши Карпова?! Он не оставляет его ни на минуту одного…» (Отложил газету, взглянул на мать.)
Лена. Какая трагедия!
Полина Викторовна. Да… Жалко! Обоих мальчиков жалко!
Борис. Мама, это правда, что ему нельзя вернуть зрение?..
Полина Викторовна. Не знаю. Наверно, мальчика там смотрели опытные окулисты. Они же знают!
Борис (вдруг). А если спросить Верховцева?
Полина Викторовна. Что ты! Неудобно.
Борис. Что тут неудобного?! Может быть, от этого зависит жизнь человека!
Полина Викторовна (укоризненно). Ты понимаешь, что будет с Василием Егоровичем, если каждый москвич, кто сегодня прочтет эту заметку, — будет звонить ему домой?..
Борис. Что будет?.. Ничего не будет! (Вопросительно взглянул на Лену.)
Лена (горячо). Да, конечно, ничего не будет! (Но. сообразив, что неудобно противоречить Полине Викторовне, быстро поправилась.) Да, может быть, неудобно! Сегодня воскресенье — вот что!..
Полина Викторовна. Василия Егоровича, наверно, и дома нет! Он, вероятно, сегодня на даче.
Борис. А вдруг дома? (Быстро перелистывает записную книжку, и пока Полина Викторовна еще не опомниласъ, он набирает номер телефона.)
Полина Викторовна. Подожди! Что ты делаешь?! (Схватила сына за руку.) Дай подумать, что сказать человеку!..
Борис (успел набрать номер, передает матери телефонную трубку). Скажи, что мальчик — сын твоих хороших знакомых… потерял глаз…
Полина Викторовна (растерянно — в трубку). Дуся?.. Здравствуйте! Это Полина Викторовна Барабанова. Профессор, наверно, на даче?.. Дома?.. Неужели? (Борису, сердито.) Как же так можно?..
Лена (Борису, шепотом). А кто такой Василий Егорович?
Борис. Глазник. Академик! Светило!
Полина Викторовна (улыбаясь). Василий Егорович! Здравствуйте, дорогой! Ничего. Хорошо. Спасибо! Василий Егорович, извините, что беспокою вас в воскресенье. Но вот мой сумасшедший сын… Он виноват!.. Понимаете… у моих хороших знакомых в Оренбурге случилось с мальчиком большое несчастье… Ему рогаткой изуродовали глаз и пишут, что нарушена роговица. Скажите, дорогой, это безнадежно?.. А-га! Спасибо… большое спасибо. Да ничего! Собираемся на дачу, к Ларисе Викторовне. Привет! Спасибо! (Кладет трубку.)
Борис (нетерпеливо). Ну что?..
Полина Викторовна. Говорит, что, наверно безнадежно, если местные врачи так считают… Но сказал — раз я так беспокоюсь о мальчике, пусть привезут его в Москву. Ты понимаешь, в какое глупое положение ты поставил меня… Вынудил соврать!.. А Василий Егорович говорит: «Пусть ваши знакомые привезут мальчика, а я испробую все возможное…»
