Ермаков молодой. Детей нет, ведь ребенок у них умер. Летом… от дифтерии…
Семен. Да-да, умер… Жалко Ковалева! Познакомьтесь! Михаил Ермаков — мой сосед! А это — мои друзья, с юридического… (Встает, хватает Ермакова за руку.) Миша, пошли с нами! Я сегодня экзамен выдержал! И вот…
Ермаков молодой. Спасибо, не могу. Устал. Голова болит. Хочу посидеть на воздухе…
Ермаков старый (в зрительный зал). Я уже ненавидел его и безумно ревновал. И, конечно, не мог пойти к нему в гости…
Семен. Да не валяй ты дурака! Пошли! Выпьем немного!
Ермаков молодой. Не могу! Пойми, не могу!
Семен. Ну как хочешь!
Ермаков молодой (провожая глазами Семена и его друзей, пожав плечами). Как бы я хотел поговорить сейчас с Германом Ковалевым! Мне уже кажется, что весь наш дом — это пороховая бочка, которая вот-вот взлетит на воздух!
Ермаков старый. Да, тогда мы были наивными! И, кажется, наивнее всех был я, Михаил Ермаков!..
Из дома выбегает Людмила. Это холеная, красивая девушка. Молодой Ермаков бросается ей навстречу.
Когда ты встречаешься с любимой девушкой и хочешь, чтобы ты был красивее всех, привлекательнее всех, — твое далекое настоящее, даже самое умудренное, самое почтенное — плохой тебе помощник, старик! Пусть моя молодость сама говорит с вами! (Уходит.)
Молодой Ермаков обнимает Людмилу. Они целуются.
Людмила (глядя в глаза). Мне кажется, ты чем-то озабочен?
Ермаков молодой. Мне жаль Ковалева!
Людмила. Да, очень жалко! Правда… говорят, он сам многих убивал…
Ермаков молодой. Кого он убивал?
Людмила. Не знаю… людей! Он же в этом… в Чека…
Ермаков молодой. Ты ничего не понимаешь, Людмила!
Людмила. Может быть, ничего и не понимаю. Но так говорят. Папа же лучше знает, чем мы с тобой!
Ермаков молодой. Ты, пожалуйста, никому не рассказывай, о чем говорят у вас дома. А то еще чего доброго…
Людмила (испугавшись, наивно). Нет-нет, что ты! Это я только тебе говорю!
Садятся на скамейку.
Ермаков молодой (обняв Людмилу, глядит куда-то вдаль). Никто не знает, что нас ждет…
Людмила (не поняв). Все будет хорошо! Наши переезжают на дачу… Я ужасно не хочу ехать с ними! А мама так прикрикнула сегодня на меня: «Я знаю, почему ты хочешь остаться в городе!» А я ей ответила: «Разве я скрываю — почему?!» Мама ведь о нас с тобой все знает.
Ермаков молодой. Ты думаешь?
Людмила. По-моему, абсолютно все! А отец как налетит на меня: «Что? Что ты сказала? Говори, что ты не скрываешь?» Снова вмешалась мама: «Чего ты кричишь на нее? Девушке девятнадцать лет! Она имеет право и увлекаться! И любить! И иметь свое мнение!» А папа — не своим голосом: «Какое мнение?! Дура! Теперь надо знать, кем увлекаться! С кем дружить! И кого любить! Время такое!..» В общем в доме у нас сплошной кошмар! (Шепчет.) Папа все время нервничает… То и дело прибегает к нему Горшков…
Ермаков молодой. Горшков? А что ему нужно у вас?
Людмила (наивно). Не знаю! Запираются у отца в кабинете, о чем-то спорят… Долго спорят! Ну… папа, как юрист, всегда вел дела Горшковых…
Ермаков молодой (у него вдруг вырвалось). Не надо дружить с Горшковыми!.. (Испугался своих же слов.)
Людмила. А почему?..
Ермаков молодой. Да так! Не надо! Не надо, Люда!
Людмила. А недавно папа за обедом намекнул, что Семен Горшков — вот кто достойный молодой человек, c которым мне было бы неплохо подружиться…
Ермаков молодой. С Семеном? Неужели Геннадий Александрович мог так сказать?
Людмила. А мама так вскипела, возмутилась: «Кому нужен твой Семен? Он пьяница! Развратник! Этого еще не хватало в нашей семье!» (Тяжело вздохнула, посмотрела ему в глаза.) А ты чего такой угрюмый… такой расстроенный?..
Ермаков молодой. Ковалев!
Людмила. Да, безумно жалко! А я даже не знала, как его звали…
Ермаков молодой. Герман.
Людмила (без тени иронии). Как в «Пиковой даме»… Страшно! Человек жил в этом дворе… Приходил, уходил… Каждый день возвращался домой. Сидел на этой скамейке… Именно на этой скамейке, где мы сейчас с тобой сидим… А потом вдруг узнаём, что его убили… И значит, никогда он больше домой не вернется!.. Как это страшно!..
Ермаков молодой (повторил). Страшно…
Людмила. Боже мой! Я хотела бы бросить Москву! Весь этот шум… Эту революцию, приносящую людям только несчастье… И убежать вместе с тобой куда-нибудь в деревню, в такое тихое место, чтобы никто нас не трогал…
Ермаков молодой. А ты думаешь, в деревне легче? В деревне сейчас голод! Тиф!..
Людмила (заплакала, прижалась головой к груди Ермакова). Я чего-то боюсь, сама не знаю чего… Неужели никогда больше не будет спокойно?..
Ермаков молодой. Когда-нибудь да будет!
Людмила (плачет). А мне хочется, чтобы это «когда-нибудь» было сейчас! (Крепко прижимается к Ермакову.) Ты знаешь… мама все время вопросительно глядит на меня, будто ожидая, что вот-вот я скажу ей что-то такое… очень страшное для нее…
Ермаков молодой. Ведь все равно она скоро узнает! (Взяв Людмилу обеими руками за голову, улыбаясь, глядит ей в глаза.) Пусть ничего тебе не будет страшно! Я люблю тебя, Людочка моя! А если мама и папа будут сердиться — ну что ж, мамам и папам полагается сердиться! Как бы они ни сердились — они у нас с тобой хорошие. (Улыбается.) Правда, хорошие?
Людмила (шепчет). Ты мой хороший. (Целует его.)
Затемнение
* * *
Угол комнаты. Рабочий стол. На столе плакаты РОСТа. За столом сидит Валерий — молодой человек, с взъерошенными волосами. Поверх солдатской гимнастерки на нем мундир студента политехнического института.
Входит Ермаков молодой.
Ермаков молодой. Здравствуй, Валерий!
Валерий. Здравствуй, товарищ Ермаков!
Ермаков молодой (присаживаясь). Зачем искал меня?
Валерий (оторвавшись от бумаг). Дело есть к тебе. Очень серьезное дело!
Ермаков молодой. Слушаю.
Валерий. Товарищ Ленин обратился с призывом: рекомендовать самых честных и преданных делу революции членов партии и комсомольцев для работы в ВЧК. И бюро нашей комсомольской ячейки единогласно остановилось на твоей кандидатуре. Решили направить тебя в распоряжение ВЧК!
Ермаков молодой (ошарашен). Меня? В Чека?..
Валерий. Тебя, Михаил!
Ермаков молодой. Я никогда в руках оружия не держал!
Валерий. Мы тебя рекомендуем не как стрелка-снайпера, а как честного и преданного человека: так Ленин просит!
Ермаков молодой (взволнованно). Валерий, пойми! Какой же из меня чекист?..
Валерий. А что такое Чека, ты знаешь?
Ермаков молодой. Чека?.. (Задумался. После паузы.) Должно быть, не знаю..
Валерий. Раз Ленин требует направить туда самых честных и преданных людей… ты понимаешь, что это такое — Чека?
Ермаков молодой (задыхаясь от волнения). Нет, нет, Валерий! Я не могу! Не могу идти в Чека!.. Умоляю тебя, не надо! Я это не умею! Я все испорчу!..
Валерий. Чепуха! Ты все можешь! Ничего ты не испортишь! Наоборот, ты все можешь! Все будет хорошо, только не волнуйся. Подумай, какое доверие тебе оказывает комсомол! Все товарищи оказывают тебе такое доверие!
Ермаков молодой. Дай мне хоть немного подумать…
Валерий. Пожалуйста, думай. Думай!..
Ермаков молодой. Хорошо! Завтра… Нет, послезавтра я тебе отвечу.
Валерий. Нет, не выйдет! Ты сегодня должен идти туда!
Ермаков молодой. Но я же должен подумать… Ты же сказал: подумай!
Валерий. Ну сиди и думай!
Ермаков молодой. Здесь? У тебя?..
Валерий. Да, у меня!
Ермаков молодой. Ты что, рехнулся? Сколько я могу здесь сидеть и думать?
Валерий. Сколько хочешь! Я тоже буду сидеть здесь, с тобой…
Ермаков молодой (в отчаянии). Что ты, Валерий? Дай мне подумать хотя бы до вечера…
