Прежде я никогда не видел такого сигнала и поэтому, желая разглядеть его внимательней, стал вытаскивать других муравьев, потонувших в сиропе. Но никто из них не хотел совершать круговой танец. Тонущих было много, и я терпеливо продолжал эксперименты. Вскоре один из лечившихся стал неожиданно ползти вспять и закончил таким же круговым танцем, как и его предшественник. Покрутился, потом вскочил на ноги и помчался, как и все, по какому-то делу.
Кувыркающийся муравей. У самого края муравейника муравей странно подпрыгивает. Что с ним случилось? Может, его кто-нибудь укусил, и он умирает в страшных муках.
Но муравей не похож на умирающего. Вскочил на ноги, расчесал усики и стал кувыркаться боком, то в одну, то в другую сторону, как собака на траве.
Наверное, это какой-то сигнал. И как я сразу не догадался! Посмотрим, что он значит, кто на него обратит внимание и что из этого получится.
Мне и раньше приходилось видеть кувыркающегося муравья.
Зрелище это меня заинтересовало. Никто из ученых, изучавших муравьев, не видел подобного. С тех пор я стал внимательно присматриваться к странным муравьям.
Загадочные пляски. Муравьи подпрыгивали, кувыркались, ложились на бок, вздрагивая всем телом, дрыгали ногами. Иногда этим занимались несколько муравьев, совершая странные движения по очереди.
Долго я не мог найти объяснения этому поведению муравьев. Наконец, один муравейник немного помог разобраться.
Муравейник был очень большой, старый, с высоким конусом. Находился он на пологом песчаном берегу реки Катуни. Мимо муравейника шла тропинка, протоптанная коровами, и по ней оживленно двигались муравьи.
День был теплый, тихий. Сосны источали аромат, шумела река. Масса муравьев бродила по песчаному берегу, шныряла по траве, ползала по стволам деревьев. Но особенно много муравьев было на пологой поверхности земляного вала. Здесь они собрались кучками. Они будто ничем не были заняты, иногда переползали с места на место, шевелили усами и постукивали головой соседей.
В солнечный день почти возле каждого муравейника, где-нибудь на широком листе растения, на поверхности пня, послужившего основанием муравейнику, на кусочке голой земли насыпного вала, можно видеть группки бездействующих муравьев. Одно время я их принимал за отдыхающих, потом решил, что это наблюдатели, предостерегающие от опасности. Действительно, многие из них, завидев человека, привставали, принимали боевую позу и так застывали на долгое время, вытянув вперед усики. Но такого количества бездействующих муравьев, как возле муравейника у реки Катуни, я никогда еще не встречал. Среди них-то и находились кувыркающиеся муравьи. Периодически каждый из этих муравьев вздрагивал, подпрыгивал, кувыркался, совершал самые разнообразные движения. Да, да, самые разнообразные. И это напоминало танцы. Стандарта в пляске не было. Каждый «танцевал» чуть-чуть по-своему.
Танцующий муравей никогда не был одинок. Танец совершался обязательно в присутствии товарищей.
У большого муравейника танцы проходили на хорошо освещенной солнцем площадке, размером с обеденную тарелку. Иногда через площадку стремительно проносился муравей, торопившийся по какому-то делу. На ходу он отвешивал сигнальные удары встречным, приглашая их следовать за собою, но никто не обращал внимания на делового муравья. Напрягая силы, муравей тащил для жилища палочку. Но здесь ему никто не пытался помочь. Даже к муравьям-охотникам, волокущим трофеи, муравьи-бездельники были равнодушны.
А что будут делать муравьи-бездельники, если им подбросить какое-нибудь насекомое? Слегка придавленного слепня я кладу в центр странной компании. Около слепня собирается несколько муравьев. Они ощупывают его усиками, что-то с ним делают. Но разве так встречают муравьи добычу!
Вообще в поведении муравьев нет ничего такого, что было бы лишено значения. Как же объяснить поведение «бездельников»? Проще всего сказать, что это отдых отлично потрудившихся муравьев. От избытка сил они затевают своеобразные игры. Но почему отдыхающие муравьи так равнодушны к окружающему?
А может, это последствие разделения труда, которое неизменно существует в любом большом и слаженном обществе? Часть членов общества не беспокоится о пище, жилище или опасности.
Незадачливый игрок. Старый-престарый муравейник около большой лиственницы я знаю уже несколько лет. Как-то осенью, глядя на него, я увидал муравьев-носильщиков, перетаскивавших своих товарищей. А один, напрягая все силы, волочил большую и грузную самку. Поведение для закоренелого одиночного старого муравейника было необычное. Неужели муравьи решили организовать дочерний муравейник? Несколько минут поисков в том направлении, куда спешили носильщики, и предположение оправдалось: муравейник действительно обрел соседа, и, кто знает, быть может, он призван омолодить дряхлеющую жизнь старого общества.
Но какой несуразный конус у дочернего муравейника! Кучка хвоинок и палочек длинным барьером прислонена к лежащему стволу дерева. Но зато муравьи побеспокоились о предстоящей зимовке: по обе стороны барьера из-под палочек видна земля, выброшенная из глубоких ходов.
На молодом муравейничке оживление и согласная работа. Строительство еще не закончено, и дел по горло.
Рядом с этим муравейничком, на чистой площадке, большой и полный муравей кувыркается вот уже целых полчаса. Но никто не обращает на него никакого внимания: все заняты, обстановка самая деловая. Тогда танцор отправляется по длинной дороге к старому муравейнику, откуда, наверное, пришел. Там он найдет себе подражателей. На желтых листиках березы, упавших на муравейник, согретые теплыми солнечными лучами солнца, танцоры уже демонстрируют свое мастерство друг перед другом.
Муравьи очень хорошо умеют переключать друг друга на разные занятия. Для этого муравей-инициатор просто берет за челюсти своего товарища и переносит туда, где выполняется какая-нибудь первоочередная работа. Но пляшущих муравьев никто не трогает. Маленькая кучка муравьев, освобожденных от забот, от общего труда во имя существования, посвящает себя непроизводительным занятиям — пляскам. Возможно, странное поведение муравьев имеет какое-то другое объяснение. Но какое? Пока я бессилен его найти. Так много еще загадочного остается в жизни муравьев.
Марьин корень. Отцвели большие пунцовые цветы марьина корня, завязались коробочки. Пришло время им раскрываться, и вот через щелочку глянули ярко-красные, круглые, гладкие и блестящие семена. Я сорвал коробочку и, разломав ее, высыпал семена на конус муравейника. Появление необычного предмета сразу приковало внимание муравьев. Они стали тщательно обследовать семена, а некоторые без раздумий хватали их и волокли с муравейника.
Круглое семечко трудно тащить: не за что ухватить, да и весит оно немало. К тому же нашлись любопытные, мешают, не дают выбрасывать, отнимают. Один, другой подскочили. Наконец, отняли, завладели, потащили обратно на конус.
Спор из-за семян марьина корня продолжается долго. Часть семян утащили с муравейника, часть занесли во входы. К ярким, красивым семенам марьина корня муравьи оказались явно неравнодушными. Но только не все.
Синяя игрушка. Чем объяснить, что муравьям нравятся блестящие предметы? Вот уже несколько дней по небольшому муравейнику погорельцев перетаскивается с места на место кусочек хитина с двумя передними ногами жука-геотрупа. Остатки жука давным-давно обглоданы, как пища не представляют никакого интереса, и синий кусочек волокут вниз, оттаскивают подальше и бросают на свалку.
