роль птиц в распространении вирусных заболеваний.
Нельзя смотреть без замирания сердца на причудливый брачный танец индийских журавлей. Они широко раскрывают крылья, описывают круги, кланяются, танцуют. Это одно из наиболее увлекательных зрелищ, которое мне довелось видеть, наблюдая жизнь птиц в Индии.
Соединившись в пару, индийские журавли больше не разлучаются и отличаются необычайной верностью. Если одного из них убивают, другой долго остается на месте трагедии, тоскует и громко кричит. Говорят, что осиротевшая птица постепенно чахнет и в конце концов погибает. Во многих районах журавли считаются символом счастливой брачной жизни и охраняются населением. Видимо, этим и объясняется их доверчивость и отсутствие страха перед людьми.
В самой Гхане и ее окрестностях всегда гнездятся несколько пар этих красивых птиц. Гнезда их, в которых обычно лежит по два яйца, представляют собой груды травы и мусора, расположенные почти у самой воды. Я фотографировал здесь журавлей в 1957 и 1961 годах, но более удачными оказались последние снимки, когда я приобрел некоторый опыт и стал снимать птиц из укрытия.
Как-то мне пришлось наблюдать с плотины журавлиную пару. Одна птица сидела в гнезде, другая кормилась невдалеке. По-видимому, настало время, когда супруги должны были сменить друг друга; во всяком случае, вторая птица перестала искать корм и подошла к гнезду. Сидевшая в нем птица поднялась, и в гнезде мелькнуло одно бело-розовое яйцо; из второго только что вылупился золотисто-желтый птенец. Сначала он побродил вокруг гнезда, обозревая новый для него мир, а затем направился к кочке, покрытой густой травой.
Кто-то из родителей подал голос. Птенец учуял тревожную нотку и замер на месте. Ему, наверное, казалось, что его никто не видит, да и действительно, если бы я не следил за ним, а случайно бросил взгляд на болото, я бы никогда его не заметил.
За это время смена родителей закончилась, и освободившаяся птица ушла кормиться. Через некоторое время она позвала птенца. Птенец поднялся и вслед за родителем отправился в свою первую в жизни «экспедицию» за кормом.
На следующий день я расположил свое укрытие футах в сорока от этого гнезда, потом придвинулся к нему еще футов на десять и стал выжидать. Было жарко и душно. Вода доходила мне до щиколоток, но с этим я готов был примириться. Наихудшим из всех зол были пиявки, к которым впоследствии я привык. Хотя они и сосут нашу кровь, но вполне безобидны и справиться с ними не так уж трудно: их можно сбить, оторвать или присыпать солью, от которой они сразу гибнут, а дома смазать укусы антисептической жидкостью. Здесь приходилось иметь дело с водяными пиявками, которые очень неплохо плавали и, еще не напившись крови, уже были размером с большую авторучку. Несколько минут я потратил на отдирание и отбрасывание пиявок в сторону; покончив с этим, я стал устанавливать и наводить аппарат, а когда наконец собрался снимать, оказалось, что пиявки вернулись и, не теряя времени, возобновили пиршество. И снова я отвлекся от работы.
С интересом наблюдал я и за тем, как кормятся бакланы. Они погружаются в воду ниже, чем утки; фактически над водой видна только их шея и часть спины. Бакланы отлично плавают, ныряют и занимаются подводной охотой, вылавливая, кроме рыб, головастиков, небольших крабов и лягушек. Наиболее распространены в Индии некрупные черные бакланы, тогда как большие и средние (индийские длинноносые бакланы) встречаются реже.
Павлины живут здесь повсюду, напоминая о себе громким криком «мэй-оу» ранним утром и вечером. В Западной, Центральной и Северной Индии они охраняются законом, а также народными и религиозными обычаями. Ведь на павлинах, по преданию, путешествовали боги — Сарасвати (богиня красноречия, покровительница наук и искусства) и Картикея (бог войны).
Бережное отношение к этим красочным экзотическим, по нашим понятиям, птицам привело к тому, что павлины стали в этих местах обычным явлением. Они не боятся людей, расхаживают повсюду, свободно заходят в селения и даже гнездятся там. На северо-восточные районы этот закон пока не распространяется, и павлинов там значительно меньше.
Известно, что Александр Македонский вывез из Индии в Грецию двести павлинов. Оттуда они были завезены в страны Западной Азии, Северной Африки, Европы и даже Америки. Красота этих птиц пленяла и могольских императоров. Судя по описаниям, трон Шах-Джехана имел «опоры из изумруда, увенчанные изображениями двух павлинов, осыпанных драгоценными каменьями».
Кстати, великолепный «шлейф» павлина, украшенный глазками, является на самом деле не хвостом, а лишь сильно удлиненным надхвостьем. Во время токования, когда павлин красуется перед самками, эти перья поднимаются и разворачиваются веером. Хохолок индийского павлина имеет веерообразную форму, а у бирманских подвидов — остроконечную.
Именно павлины и обезьяны лангуры первыми чуют в джунглях приближение тигра или леопарда и испускают тревожные крики, предупреждая других животных о том, что к ним подкрадывается хищник.
Каждый год у павлинов происходит смена хвостового оперения. Старые, сброшенные перья подбирают и делают из них опахала на продажу.
«Роскошный павлин — гордость творца», — говорится в санскритской поэзии, и официальное провозглашение павлина национальной птицей Индии вполне естественно для страны с такой красочной, великолепной природой.
Гарны, аксисы и другие дикие животные, населяющие более сухие места Гханского заповедника, делают его еще более притягательным для туристов.
Глава пятая
Индийские замбары в Канхе
Если вам предложат найти середину на карте Индии, вы не раздумывая, вероятно, укажете на Центральное Индийское плоскогорье в штате Мадхья-Прадеш (бывшие Центральные провинции). Волнистые Сатпурские хребты достигают здесь высоты 3000 футов и более, а леса состоят преимущественно из величавых и прекрасных деревьев шореи исполинской, или так называемых саловых деревьев, древесина которых используется для железнодорожных спальных вагонов.
Характерной особенностью ландшафта являются открытые, заросшие травой пространства, так называемые майданы. Зеленые склоны гор с редко разбросанными деревьями напоминают пейзажи парковых лесов Англии. Для полноты этой очаровательной картины не хватает только оленей, но и они здесь есть, особенно много их в Национальном парке Канха.
Парк, занимающий 97 квадратных миль, создан на базе бывшего «заповедника Банджарской долины» и лет пятьдесят назад просто изобиловал дикими животными. По количеству и разнообразию обитающих здесь травоядных и хищных животных Канху можно сравнить с заповедниками Африки. С февраля по июнь на площади не более одной квадратной мили можно одновременно видеть оленей замбаров, аксисов, гарн и гауров; в июле, с началом муссонных дождей, парк закрывается.
Здесь, как и в Африке, животные совсем близко подпускают к себе машины, но
