Тенцинг Норгей - Тигр снегов

Осенью 1934 года все говорили о состоявшейся летом немецкой экспедиции на Нанга Парбат, в да­леком Кашмире. Разговор был невеселый, потому что там случилось ужасное несчастье. С этой экспедицией пошло много шерпов, причем большинство впервые оказались так далеко от дома, и вот шестеро из них погибли вместе с четырьмя немцами во время страш­ной бури на горе. Не в одном доме в Тоонг Соонг Бу­сти царило горе, но вместе с тем мы гордились стой­костью и выдержкой наших людей. Дава Тхондуп и Анг Тсеринг, которые тоже участвовали, но остались живы, рассказали мне о подвиге их друга Гьяли, из­вестного больше под именем Гайлая. В самый разгар бури Гайлай находился высоко на горе с руководите­лем экспедиции Вилли Мёрклом. Шерпа чувствовал себя хорошо и смог бы, наверное, добраться до нижнего лагеря. Однако по мере того как они спускались, Мёркл все больше ослабевал и в конце концов ока­зался не в состоянии двигаться дальше. Тогда Гайлай предпочел остаться и умереть, чем бросить его одного.

Хотя я еще ни разу не участвовал в восхождении, этот рассказ заставил меня гордиться тем, что я шерпа.

В это время года, конечно, никакие экспедиции не выходили в горы, и мне пришлось вооружиться тер­пением. Как и в Соло Кхумбу, в Дарджилинге прои­зошло землетрясение; я работал одно время на вос­становлении часовни при школе св. Павла. Мне пла­тили двенадцать анна в день – на первый взгляд очень незначительная сумма, но тогда это считалось непло­хой платой; в такое время года мало кто из шерпов мог рассчитывать на лучшее. За исключением горст­ки купцов и торговцев, мы все были очень бедны. Жи­ли в деревянных сараях с жестяными крышами; обыч­но в одной комнате ютилась целая семья. Ели мы рис и картофель. Зарабатывали очень мало, даже в разгар сезона; и если тем не менее ухитрялись сво­дить концы с концами, то только потому, что доволь­ствовались малым.

В начале 1935 года я женился. Мою первую жену звали Дава Пхути, а «пхути» означает «счастливая жена, приносящая детей», что очень скоро оправда­лось. Дава Пхути родилась, как и я, в Соло Кхумбу, я встречал ее там, но ближе узнал уже в Дарджилин­ге. Мы нашли себе в Тоонг Соонг Бусти отдельную каморку и были очень счастливы, однако пробыли вместе совсем недолго, потому что теперь, наконец, после долгой поры надежд и ожиданий, началась моя жизнь в горах.

Говорят, что надо начинать с малого, а затем уже переходить к большому, но не так получилось у меня. Моя первая экспедиция, в 1935 году, была на Эверест. В том году англичане в пятый раз вышли на штурм горы.

Первый отряд ходил в 1921 году; он не ставил се­бе целью взять вершину, а только совершил развед­ку. Тогда-то и нашли путь через Тибет к северному склону Эвереста. Нам, шерпам, казалось странным, что делают такой крюк, чтобы выйти к Чомолунгме. Объяснялось же это тем, что англичане имели разре­шение на въезд только в Тибет, тогда как в Непал вплоть до недавнего времени доступ людям с Запада был совершенно закрыт.

Из района монастыря Ронгбук, севернее Эвереста, экспедиция 1921 года совершила много вылазок на ледники к перевалам в поисках проходов к вершине.

В конце концов решили, что наиболее удобный путь проходит по правой ветви Ронгбукского ледника, за­тем по крутой снежно-ледяной стене к перевалу на высоте более 6600 метров, который назвали Северным седлом. Знаменитый альпинист Джордж Лей-Меллори добрался вместе с несколькими товарищами до этого седла, и хотя сами они не были подготовлены для дальнейшего продвижения, но решили, что нашли под­ходящий путь к вершине. Позднее они попытались все же найти и другие подходы и поднялись к перева­лу Лхо Ла, откуда открывается вид на юго-западный склон Эвереста и почти до Соло Кхумбу. Однако Мел­лори решил, что эта сторона вряд ли подходит для восхождения; к тому же она лежит в Непале, куда они не имели доступа. Только тридцать лет спустя была сделана первая попытка взять вершину с юго-запада.

В 1922 году состоялась первая настоящая экспе­диция. В ней участвовало много англичан и шерпов. Они разбили лагерь на леднике, на Северном седле и на крутом гребне выше седла. Отсюда наиболее сильные восходители достигли высоты 8138 метров. Это значит, что им оставалось всего около семисот метров до вершины и что они поднялись выше, чем кто-либо до них. Но тут по крутым склонам ниже Северного седла пронеслась лавина, и целый океан снега захлест­нул шедших попарно носильщиков. Тогда-то и по­гибло семеро шерпов. Это была самая крупная ката­строфа за всю историю Эвереста.

И все-таки в 1924 году англичане и шерпы пришли снова. Состоялась та самая знаменитая экспедиция, во время которой Меллори и Эндрью Ирвин пропали без вести, пытаясь взять вершину. На этот раз выше Северного седла был уже не один, а два лагеря. Сна­ряжение для второго из них, на высоте 8170 метров, доставили трое шерпов – Лакпа Чеди, Норбу Йишай и Семчумби. Оттуда полковник Нортон и Т. Соммер­велл совершили еще до исчезновения Меллори и Ир­вина смелую попытку взять вершину, причем Нортон побывал на высоте около 8600 метров. Это достиже­ние оставалось мировым рекордом, пока мы с Раймоном Ламбером не поднялись еще выше с другой стороны горы во время первой швейцарской экспеди­ции 1952 года.

Четвертая попытка взять Эверест состоялась лишь в 1933 году, как раз когда я безуспешно старался попасть в экспедицию. Результаты были примерно те же, что в 1924 году, с той разницей, что никто не по­гиб и уже несколько альпинистов – Харрис и Уэджер, а также Фрэнк Смайс (его напарник Эрик Шиптон остановился несколько ниже) – достигли почти той же точки, что Нортон. И на этот раз снаряжение для наи­более высокого, VI лагеря доставили шерпы. Здесь отличились Ангтаркай, Пасанг, Ринцинг, Олло, Дава, Черинг и Кипа. Англичане называли их «тиграми». Только с 1938 года это стало официальным почетным званием, и тем носильщикам, которые забирались вы­ше всех, вручали медали Тигра. Однако неофициаль­но звание «тигра» бытовало уже с двадцатых годов, и наши люди носили его с гордостью.

Но вот пришел 1935 год и с ним мой первый шанс.

С самого начала года шло много разговоров о пред­стоящей новой экспедиции, но, как всегда, начались трудности с разрешением на въезд в Тибет, и прошло много времени, прежде чем Эрик Шиптон, руководи­тель экспедиции, прибыл в Дарджилинг. Решено было не ходить на штурм вершины, а ограничиться, как в 1921 году, разведкой. Дело в том, что муссон, кото­рый начинает дуть с юга в июне месяце, застиг бы восходителей на Эвересте, а это означало почти вер­ную смерть: южный ветер приносит с собой бури и ла­вины. Вместе с тем разведка не явилась бы пустой тратой времени; англичане надеялись найти лучший путь для экспедиции следующего года, нежели обыч­ный, через Северное седло.