В течение нескольких последующих лет продолжались энергичные попытки осуществить мечты Джона Кабота. В 1500 году португалец Гашпар Кортириал вышел в плавание из Лиссабона, поставив целью обойти материк, открытый на западе. Кортириал прошел на север по Девисову проливу по крайней мере до 63-й параллели [26], а затем высадился в Гренландии, где повстречался с «белыми туземцами», вероятно потомками гренландских норманнов, еще не окончательно смешавшимися с эскимосами. Но, как и Джона Кабота, льды остановили Кортириала и заставили его повернуть обратно.
В 1509 году Себастьян Кабот (сын Джона Кабота) тоже пытался найти Северо-западный проход, но до нас не дошло почти никаких подробностей о его плавании [27]. Тем временем все больше судов басков, португальцев и англичан ходило к берегам Лабрадора в поисках новых рыболовных угодий, и есть основания полагать, что в течение последующих 30 лет некоторые из них встретили и преодолели льды в Гудзоновом проливе и даже, возможно, проникли во внутреннее море — Гудзонов залив.
Думается, что и после Каботов, на протяжении семи десятилетий XVI века, совершались серии новых попыток отыскать Северо-западный проход. Но, за исключением сообщения о такой попытке, сделанной в 1527 году англичанином Робертом Торном, никакие другие сведения до нас не дошли. Да и о самом Торне мы почти ничего не знаем, кроме того, что он отплыл на северо-запад и, вероятно, потерял одно из двух своих судов во льдах Гудзонова пролива. Вплоть до 1576 года непроницаемая пелена, окутывавшая на протяжении 1500 лет большую часть истории плаваний во льдах северо-западных вод, по-прежнему столь же эффективно скрывала подвиги людей, как туманы полярных льдов — тайны и опасности неведомого северного мира. Только с 1576 года эта пелена стала понемногу рассеиваться.
ПЕРВАЯ ГЛАВА
Ледовитые моря
1540 год, когда родился Мартин Фробишер, был зарей елизаветинской эпохи, и непреодолимая тяга англичан к морю, которая должна была вскоре привести британские корабли во все океаны, уже давала о себе знать.
Фробишера, уроженца Йоркшира, предки которого были выходцами из Уэльса, как и всех жителей Западной Англии, тянуло к морю, и он, не теряя времени, отдался любимому ремеслу. Будучи 14-летним парнишкой, он уже плавал на торговых судах к берегам Гвинеи, возможно, юнгой, но скорее полноправным матросом, ибо в те дни мальчики спешили стать мужчинами. В 1558 году, когда восшествие Елизаветы на престол придало особый отпечаток эпохе, Фробишер с энтузиазмом воспринял новые веяния. Возможно, он оказался чересчур восторженным, ибо в 1566 году его привлекли к ответственности по обвинению в явном пиратстве у берегов Гвинеи.
Впрочем, по тем временам пиратство считалось довольно безобидным баловством. Как только преходящие неприятности официального следствия остались позади, беспокойный ум Фробишера обратился к перспективам приключений иного рода и в иных широтах.
По свидетельству его современника, Фробишер пришел к выводу, что «осталась всего одна цель на свете, достигнув которой, незаурядный человек может стать знаменитым и богатым». И стремление самому достичь этой единственно достойной цели стало навязчивой идеей Фробишера. «Сначала он вынашивал свои планы в уединении, а затем стал советоваться с друзьями и показал им картосхему, из которой следовало, что плавание на северо-запад не только возможно, но, как он и брался доказать, легко выполнимо».
Фробишер был убежден, что там, где Джон Кабот и его преемники потерпели неудачи, он сумеет пройти кратким путем через ледяную шапку мира к «Катаю» [Китаю] и «Индиям».
К несчастью, слишком уж много неудач потерпели предшественники Фробишера. Да и дух его современников легче было воспламенить перспективой захвата трофеев у испанцев, чем сомнительной надеждой покорить северные льды. Поэтому-то Фробишер в течение десяти лет упорно, но безуспешно пытался найти меценатов, которые поддержали бы его предприятие. «Несмотря на его решимость совершить это достопамятное плавание, на которое он сильно уповал в мыслях своих, он нуждался в средствах, чтобы подготовить и совершить задуманное. Долгое время он вел беседы со своими близкими друзьями и посылал предложения своих услуг разным купцам нашей страны. Но, увидев, что они едва удостаивают его вниманием (ибо известно, что купцы думают о доблестных делах, только если они обеспечивают им верные, гарантированные и немедленные доходы), он обратился ко двору. Здесь замыслу его уделили известное внимание, и понемногу с немалой затратой сил и труда он собрал необходимое для морской экспедиции число искателей приключений и нужные деньги».
Долго вынашиваемый Фробишером план удалось осуществить главным образом благодаря содействию графа Уорика. Однако те «искатели приключений», которые рисковали только деньгами, но отнюдь не жизнью и здоровьем, видимо, очень скупо финансировали экспедицию, как обычно бывает в таких случаях. Для Фробишера были снаряжены два судна и пинасса [28], причем оба корабля были 30-тонными, то есть чуть побольше современной хорошей яхты для увеселительных прогулок, а пинасса — 10-тонной скорлупкой. Команды всех судов, вместе взятые, не превышали 35 человек. Отсюда ясно, что суденышки Фробишера отнюдь не были обременены излишними людьми. Судя по всему, суда были плохо подобраны и снаряжены. По своим мореходным качествам они явно уступали биреме Пифея и «драконам» древних норманнов. Неуклюжие, с малым ходом и предельно плохо приспособленные к борьбе со льдами, эти суда в глазах Мартина Фробишера все же были лучше, чем ничего.
Помещаемый ниже отчет о первом плавании Фробишера заимствован из рукописи одного из его покровителей — Майкла Лока.
СООБЩЕНИЕ МАЙКЛА ЛОКА О ПЕРВОМ ПЛАВАНИИ ФРОБИШЕРА
О причинах, побудивших меня организовать и поддержать эту экспедицию капитана Фробишера и рискнуть такими большими деньгами, скажу вкратце.
Во-первых, я очень надеялся доказать, что наши английские моря сообщаются с морями Восточной Индии через Северо-западный проход и потому мы смогли бы достичь этих богатых стран и наладить с ними торговлю; вот главное, что меня привлекало. Во-вторых, у меня была уверенность на основе многих надежных доказательств разных путешественников и их рассказов, что в Канаде и на вновь открытых и прилегающих к ней землях проживает многочисленное население и там полно тех товаров, которые имеются в таких странах, как Лапландия, Руссия и Московия, то есть мехов, шкур, воска, сала, масла и других. Поэтому если бы даже оказалось, что вновь открытые страны простираются до Северного полюса и нам не удастся найти
