верой доброго человека, который жил среди нас, кого миллионы людей называли Гандиджи, кто всегда обращался к лучшему, что заложено в человеческом сердце.
Шелест травы под стенами старого форта. Шепот ветра, смутный лепет далекого прошлого, отголосок недавнего. Неразрывная связь времен. Зазвенели гонги в скромном шиваистском храме, где над белеными воротами полощутся красные флажки. Разворачиваясь для посадки в международном аэропорту, над Красным фортом с громом пронесся «Боинг». Как разобраться в мешанине эпох, верований, укладов? Как разглядеть в невероятной головокружительной кутерьме истинное лицо Дели? Да и есть ли оно? Что, если город так же многолик, как и его боги? Что, если он, как Брахма, обратил свои очи ко всем временам: прошедшим и будущим? На все, даже взаимоисключающие, вопросы он дает утвердительный ответ.
Разрушенный храм
Храм Дурги
Вот покинутый, полуразвалившийся храм, куда от нечего делать забредают городские коровы, уставшие пережевывать - в прямом значении слова - старые газеты. А в двух кварталах от него - новый, что называется, с иголочки, чья лубочная роспись сохранила еще запах краски. Сооружен он на средства богатейшего клана Бирла, о чем свидетельствует медная табличка. Видимо, с точки зрения финансовых королей, единственное, на что смеют надеяться миллионы обездоленных индийцев, - это лучшее перерождение в будущей жизни. Но совсем иначе думают передовые люди индийской столицы. Они считают, что миллионы, израсходованные на строительство храма, следовало направить на удовлетворение первостепенных нужд беднейшего населения. По данным официальной индийской статистики, только в Дели насчитывается 50 тысяч нищих, 70 тысяч бездомных, 200 тысяч обитателей трущоб. Когда блуждаешь в пыльном, продымленном лабиринте старого города, статистика обрастает горькой плотью. Не случайно ликвидация нищеты стала главнейшей общенациональной задачей. Разглядывая румяные лица ярко раскрашенных богов, исполинских слонов, львов и прочих королевских зверей, я мысленно прикидывал, во сколько обошелся этот грандиозный балаган с садами на террасах, фонтанами, искусственными пещерами. Он был очень похож на сингапурский парк «Тигрового бальзама», построенный в рекламных целях братьями Ау, составившими себе фантастическое состояние на снадобье, которое ныне завоевало всю Азию. Но в «Тайгер Балм-парк» всевластный чистоган выставлял себя в самом откровенном и наглом облике, здесь же - пытался спрятаться за мистическую вуаль богов тримурти - индийской троицы.
Я следил за тем, как скатывались беззаботно хохочущие ребятишки с гладкой спины каменного носорога и тут же снова карабкались наверх или, расталкивая друг друга, стремились поскорее проникнуть в пасть исполинского крокодила, окруженного тенистыми пальмами, шпалерами малиновых, желтых, белых цветов. Знали ли они, сколько домов, школ и больниц отняли у них занятные аттракционы, завлекающие под сень роскошнейшего из храмов, сберегаемого великанами, затребованными в наш век из сказочных далей Рамаяны. Вызванные из небытия силой денег, эти ярмарочные истуканы так и не обрели живой плоти.
Дели - рабочий город. Особенно ясно это видно, когда выезжаешь за его пределы. На многие километры тянутся вдоль дорог фактории, бесконечные цехи, склады, мастерские. На безлесной равнине уже издали видна каждая заводская труба, каждый виадук над полотном железной дороги, по которому со стуком пролетают платформы, груженные машинами, нефтеналивными цистернами, рудой, камнем.
Если раньше Дели пользовался широкой известностью как город мастеров, поставлявших на мировой рынок филигранные изделия из золота и серебра, богато тисненные кожи, резную слоновую кость и непревзойденные по тонкости вышитые гобелены, то теперь тут производятся еще и всевозможные радиодетали, электромоторы, кондиционеры воздуха, станки, буровые машины, запасные части к автомобилям. Здесь сосредоточены предприятия хлопчатобумажной, кожевенной, обувной, пищевой и химико-фармацевтической промышленности. В потоке транспорта, запруживающего проспекты столицы в час пик, с каждым днем становится все больше индийских «Амбассадоров». Щедро разукрашенные, как и повсюду в этой части мира, могучие грузовики перевозят из конца в конец исконные продукты экспорта: драгоценное дерево, металлические слитки, рулоны тканей, копру, цветное стекло.
Дели быстро растет и расширяется. В новом городе повсюду видны ажурные каркасы многоэтажных банков, деловых контор, универсальных магазинов, отелей. Но башенных кранов, экскаваторов, бульдозеров не видно. Почти все работы выполняются вручную.
Окруженные бамбуковыми лесами, стальные остовы небоскребов поражают чудовищным смешением далекого прошлого с реалиями сегодняшнего дня. Каменотесы, облицовщики, подсобные рабочие деловито снуют с этажа на этаж, постукивая зубилами и мастерками.
Не только в рабочих кварталах, но и в центре нового города, на кольцевой Коннаут Плейс, заборы, стены и даже колонны домов оклеены плакатами, щедро разрисованы всевозможными лозунгами. Это живое зеркало острых социально-политических конфликтов четырехмиллионного города, занимающего по плотности населения первое место в стране. Разобраться в особенностях здешней политической жизни далеко не просто. И уж меньше всего можно доверяться знакам и символам, начертанным на стенах углем либо мелом. Серп и молот, например, может сопровождать авантюристические призывы каких-нибудь безответственных леваков, абсолютно далеких от марксизма, а свастика совсем не обязательно означает принадлежность к организации фашистского толка типа «Шив Сен».
В книгах на индийскую тему, в газетных и журнальных статьях часто встречается заезженная сентенция: «Дели - это не Индия». Такой журналистский штамп, претендующий на оригинальность видения, свидетельствует лишь о шаблонном подходе. Разумеется, столицы отличаются от других городов страны темпом жизни, приметами державного величия, большей этнической пестротой и т. д. Это сразу бросается в глаза. И все же надо быть слепым, чтобы не разглядеть за оболочкой очевидного глубинной сути. Столица непроизвольно вбирает в себя самую динамичную часть населения. Недаром говорят, что все дороги ведут в Рим. Все характерные особенности страны, ее неповторимый характер яснее всего видны под увеличительным стеклом столичного неба. Под ним раньше всего пробиваются из пластов истории ростки будущего. Я абсолютно уверен, что столица - зеркало государства. Да и может ли сердце пребывать в разладе с организмом? Дели - это именно Индия. Чтобы убедиться в этом, достаточно потолкаться в толпе, снующей по Чандни-чоук.
Когда-то это была чуть ли не самая богатая улица мира. Да и теперь здесь можно купить уникальные бриллианты, баснословно дорогие украшения из платины и белого золота, тройку рабочих слонов, эротическую скульптуру из нефрита. Не случайно торговцы, разбогатевшие на местном базаре, не спешат расстаться с тесными лавчонками, положившими начало бурному процветанию. А ведь у многих из них есть роскошные магазины в Новом городе, офисы в Бомбее, охотничьи домики на гималайских курортах. И дело тут не в суеверии и не в сентиментальных мотивах. Чандни-чоук - все еще главная «толкучка» Индии. Здесь совершенно неожиданно может подвернуться сделка, которой бы не побрезговали даже дельцы с Уолл-стрита. Я знаю одного
