судна и 143 соймы; бревен сплавлено 91,060 концов и 172 плота; при этом дров сплавлено 17,080 куб. сажен, а досок 436,464 фута; при этом деле кормилось рабочих 1,756 человек.
Кроме леса, главная масса которого, в бревнах и досках, идет в р. Свирь, судовые грузы заключаются в хлебных и других товарах, доставляемых из Вытегры и Вознесенья в Петрозаводск, Повенец, Пудож и значительные прибрежные селения. На пудожском и петрозаводско-повенецком прибрежьях находится уже до пяти лесопильных заводов, а лесу гибель, — ясно, что число этих заводов возрастет до большего количества, когда явится возможность безопасно следовать по Онеге. Богатство леса по берегам Онего до того велико, что горбыли и браковые доски сжигаются, так как их некуда девать; по берегам же расположены превосходные ломки гранита, порфира и мраморов. По всему озеру производится обширное рыболовство, так что напр. в местности между Климецким островом и южною частью Повенецкого уезда, около группы Песочных островов, бывает в одно время в действии до 500 неводов и кереводов. Предметы всех этих промыслов сплавляются по озеру к Петербургу; озером же доставляется в столицу рыба и весь пушной товар, привозимые с Поморья, а также идут и толпы богомольцев, направляющихся в Соловецкий монастырь.
При таком-то важном торгово-промышленном значении, Онежское озеро, в морском отношении, находится в самом первобытном состоянии. Оно не промерено и не описано; на географических картах очерчивается совершенно неправильно с фиктивными заливами и мысами и в тоже время с огромными пропусками (напр. пропущены три Ивановских острова и целая группа островов Песочных); для предостережения от подводных камней и мелей плавающим по нем торговым и промысловым судам не сделано решительно ничего. Правда, между Вытегрою и Вознесеньем имеются какие-то две башни с едва мигающими огнями, освещающими сажени на 2 по радиусу, но назвать их маяками было бы решительною дерзостью;, что касается до Брусничного маяка, то он поставлен недавно, да и то фонарь на шесте в странах цивилизованных не принято называть маяком. Понятно, что такие первобытные маячные огни не могут быть полезны, когда наступают на Онеге темные, мглистые осенние ночи. Отсутствие промеров Онежского озера, отличающегося разнообразным до крайности строением дна и представляющего то глубокую падь, бучило, то подводные скалы и отмели с громадными валунами, неимение меркаторских карт и морских предохранительных знаков препятствуют безопасному, а следовательно и вообще правильному судоходству. Опасности эти увеличиваются еще частыми бурями, особенно осенью, и туманами, при которых суда должны укрываться в немногочисленные природные бухты, или же, за отдалением этих тихих пристанищ, пускаться в озеро на произвол бури. Не говоря уже о значительном числе погибнувших торговых и промышленных судов, случаются несчастья и с пароходами, так на пр. потерпел крушение частный пароход на пути от Петрозаводска к Вознесенью, попав на подводный камень; в другой раз товаро-пассажирский пароход «Александр Свирский» двое суток блуждал по озеру близ западного его берега и только случайно был загнан в удобное и безопасное место, где и выстоялся; наконец, в нынешнем году пароход «Петрозаводск» стал на луду по счастью близ берега у Яндомозерского погоста на северном берегу озера. Только плававшие по морям могут вполне понять, насколько такое плохое состояние вод Онежского озера в гидрографическом отношении может замедлять и даже парализировать всякую попытку в развитии судоходства, а следовательно и торговлю, принужденную пользоваться этими неизведанными водами; только благодаря известному русскому «авось, небось да как-нибудь», еще сколько-нибудь существует здесь судоходство; размышляющий же, осторожный человек едва ли бы рискнул пройти с грузом по этой «aqua incognita». И действительно только недавно учредилось Петрозаводское пароходство; всего года два, как пароходы рискнули пройти до Повенца, но в Пудож и Вытегру их не заманить никакими калачами, так как идти почти на верную гибель по крайней мере не расчетливо. С другой стороны, нет никакого сомнения, что с изданием меркаторских карт и установлением морских предостерегательных знаков судоходство на озере Онего будет постоянно развиваться, так как, с устранением опасностей плавания к северо-восточным и восточным берегам, на них возникнут новые виды промышленности, из которых главнейшие — добыча металлических руд и техническая разработка лесных продуктов, ожидающие для своего развития только удобных и безопасных путей сплава в места сбыта. Развитие судоходного движения, с своей стороны, не замедлит несомненно привлечь капиталы и предприимчивость на устройство морских судов и на распространение научной морской практики между местным населением, которое даст прекрасных, природных, так сказать, моряков для нашего будущего коммерческого флота. Сомневаются в возможности при всеобщей военной повинности добыть матросов и в тоже время не хотят ровно ничего сделать для того, чтобы страна могла дать всегда известный контингент бодрых мореходов-практиков! Еще большее значение получит Онежское озеро, когда, наконец, хоть один из проектов соединения Поморья с Онежским озером перейдет в область действительности и от Белого моря к Повенцу пройдет или канал, или железно-конная дорога. Наконец нельзя не заметить, что затраты казны на исследование Онежского озера в гидрографическом отношении отнюдь не будут не производительны и вознаградятся в народной, а, следовательно, и в государственной экономии первыми же грузами, спасенными от погибели.
Издалека еще начинают выясняться на горизонте очертания живописных Ивановских островов, а затем из-за леса показывается и купол вновь строящегося Петрозаводского собора и колокольня собора Петропавловского, выстроенного Петром Великим, который счел более полезным утилизировать ее и устроил на ней для себя небольшую обсерваторию. Наконец пароход входит в узину между левым берегом Онеги и Ивановскими островами (7-8 верст, и подъезжает к пристани, где его ожидает чуть ли не весь Петрозаводск, которому нечего делать и который или приносит посильный доход воспитательному дому, или же является поглазеть на приезжающих. Подходя к пристани, пароход расцвечивается флагами и вымпелами, а капитан почему-то считает долгом облечься в новенький пиджак; полагать надо, что все это творится ради Петрозаводского бомонда и фланеров, для едущих же все это считается излишним: полюби нас, дескать, серенькими. Полицейский офицер останавливает вас еще на пароходе вопросом: «кто вы?» — вы сначала немного ошалеваете, так как такой вопрос со стороны блюстителей порядка звучит чем-то в роде: «ага! попался, голубчик!» но тем не менее вы отвечаете и удовлетворяетесь наконец вполне, когда вам объясняют, что это делается для вашего же личного спокойствия и удобства, чтобы полиция могла потом помочь вам чем может, вам новоприезжему и следовательно незнакомому с местностью. Затем извозчики вырывают у вас багаж, просят: «что пожалуете!» Вы говорите, что знаете, что это значит, они улыбаются, назначают цену весьма умеренную и чуть не
