Так постепенно произошло своеобразное разделение труда между Лобамбой и Лозита. Ингвеньяма сосредоточил в своих руках административную власть, индловукати — ритуальную. Поэтому они нередко решают одни и те же проблемы, но разными путями. Король вместе со своими министрами ведет с правительственной делегацией ЮАР переговоры о предоставлении займа для ирригации и орошения вновь осваиваемых земель, а королева взывает к небу ниспослать на эти же земли тропический ливень. Королевский суд приговаривает кого-то к смерти, а совет беманти, которым руководит королева, ссылаясь на волю предков, постановляет заменить казнь очистительными омовениями…
Кроме того, говорят, что король и его окружение занимаются преимущественно проблемами, связанными с мужской половиной общества а-ма-нгване, в то время как королева — с женской. Особенно много просительниц у индловукати, потому что у женщин в обществе свази есть все основания для того, чтобы быть недовольными своим положением.
Как и у других скотоводческих народов Южной Африки, мужчина, намеревающийся обзавестись семьей, должен пригнать родителям своей избранницы стадо. Такой выкуп, называющийся у всех южноафриканских банту лоболой, в зависимости от достатка жениха и запросов семьи невесты может колебаться от сотни коров до пары коз. Но в отличие от большинства других банту выкуп у свази платят не за невесту, как таковую, а за ее потенциальную способность производить на свет детей. Иными словами, отдавая скот будущему тестю, жених практически лишает всю его семью, в том числе и его дочь, свою невесту, каких бы то ни было прав на будущих детей.
Поэтому, когда умирает глава семьи, все дети вместе с имуществом автоматически переходят к его брату или другому ближайшему родственнику по мужской линии, а вдова практически остается ни с чем. Чтобы «выкупить» собственных несовершеннолетних детей, несчастная женщина должна вернуть лоболу… Но редкая вдова в Свазиленде может найти средства для этого.
Есть, правда, еще один выход, официально предусмотренный кодексом обычного права наследования и распоряжения хозяйством семьи. Если у вдовы нет совершеннолетних сыновей, способных наследовать отцу, она может вступить в так называемый лавиратный брак — союз с одним из ближайших родственников покойного мужа. Хотя кодекс этот принят отнюдь не в средние века, а совсем недавно, в 1965 году, в нем есть и такое положение: «Жена умершего мужчины, имевшего одну жену, может быть унаследована, то есть она может вступить в лавиратный брак… В таком случае хозяйство умершего остается на попечении вступившего в лавиратный брак мужчины, который должен быть также опекуном несовершеннолетнего наследника и жены покойного». Перед тем как вступить в лавиратный брак, вдова должна пройти «испытательный срок» у матери своего будущего супруга.
Подобные анахронизмы в законодательстве Свазиленда уже не раз вызывали недовольство среди населения. Однако требования модернизации жизни общества а-ма-нгване лишь подтолкнули короля к укреплению устаревших институтов власти. В 1973 году Собхуза II отменил действие конституции, на основе которой Свазиленд получил независимость, и сосредоточил в своих руках абсолютную власть. «В парламент, — заявил тогда Собхуза, — проникли подрывные элементы и другие недостойные люди. Выборы только сеют раздор. С нас вполне достаточно обычаев свази, а именно: «Король ведет свой народ, а народ ведет короля». В ответ на недовольство студентов и интеллигенции он в 1978 году ввел новую конституцию, которая функции парламента, избранного в том же году, свела к функциям племенного совета старейшин.
Власть на местах осуществляют советы племенных и деревенских старейшин — так называемые либандлы, беспрекословно исполняющие волю королевского совета — ликоко, который состоит из представителей клана Дламини. Именно они да верховный индуна, или премьер-министр Свазиленда, начали вершить судьбами страны.
В королевстве запрещены политические партии, преследуется оппозиция. «Возвращение к временам управления страной с помощью племенных советов отбрасывает Свазиленд на тысячу лет назад, — заявил председатель действующей в подполье партии Конгресс национального освобождения Нгване доктор Э. Зване. — Я думаю, что советчики, подсказавшие подобное решение, находились в Претории. Демократическое развитие нашей внутриполитической жизни там хотят подменить… «танцами на высшем уровне».
Глава семьдесят четвертая
Инчвала продолжается. — В королевский крааль пожаловал каждый четвертый свази. — В танцы вступают воины. — Ингвеньяма снимает табу на плоды нового урожая. — Вся страна устремляется к праздничному столу. — Прохожие со щитами и копьями на столичных улицах. — Собхуза II поджигает черную шкуру и бросает в костер свой наряд. — «С Новым годом!»
…Однако вернемся в Лобамбу, которую мы оставили в самый разгар четвертого, главного дня инчвалы. Накал страстей на празднике постепенно переносится за изгородь нхламбело. Там, на просторной площади, окружающей королевский крааль, собрались тысячи, десятки тысяч а-ма-нгване, добрая четверть населения страны. Живописнейшее зрелище!
Вокруг нхламбело начинают группироваться воины в праздничных боевых доспехах. Их стройные тела покрывают леопардовые шкуры, в волосах — разноцветные перья, в руках — копье и огромный щит, обтянутый пестрой воловьей шкурой.
Вновь оживают тамтамы. Но на этот раз они играют монотонно, и маримбы, как бы вторя им, выводят заунывную мелодию. Воины склоняют головы, выставляют вперед щиты и медленно начинают приближаться к изгороди нхламбело. В их позах — не то мольба, не то смирение.
— Это воины исполняют танец, в котором просят короля выйти за пределы нхламбело, как бы вернуться к своему народу, — объясняет мне Дламини. — Ингвеньяма подождет, поупрямится немного и согласится.
Так оно и было. С полчаса исполняли свою пантомиму воины. Потом ухнули тамтамы, ворота крааля открылись, и перед восторженно кричащими подданными появился Собхуза II.
Все, кто лишь мгновение назад были танцорами или певцами, замерли и превратились в зрителей. Король танцевал свой сольный танец — танец льва, исполнять который может только ингвеньяма.
Затем, взобравшись на небольшой помост, Собхуза застыл в величественной позе, протянув к северу обе руки.
— Оттуда, с севера, пришли предки а-ма-нгване, — опять пояснил Дламини. — Поэтому именно с севера король получил сейчас священную луселву, которую, как вы видите, вкладывает ему в руки верховный тиньянга. Эта выращенная на самых северных землях свази тыква — первый плод нового урожая, приготовленный для еды. После того как король отведает ее, снимается табу на употребление продуктов нового урожая в пищу.
