Между тем промышленники на Колыме не оставались праздными. Вскоре после неудачного покушения Михаила Стадухина к отысканию реки Погычи узнали, что название оной Анадыр, что устья ее по северному берегу Чукотской земли искать должно и что кратчайший путь туда лежит по горам, через которые провести их взялись пленные ходынцы — народ, покоренный казаками в 1650 году в верховьях реки Анюя. Составилось общество охотников из казаков и промышленников, получивших дозволение итти к Анадыру и объясачить тамошние народы. В 1650 году, марта 23-го, Семен Мотора, предводитель сих охотников, взял на Анюе одного старшину из ходынцев, выступил в путь и апреля 23-го соединился на Анадыре с Дежневым, к обоюдному удивлению. Михайло Стадухин[29] пошел вслед за Моторой, провел семь недель в пути, обошел стороною зимовье Дежнева и действовал от него отдельно. Дежнев и Мотора, стараясь избежать неудовольствий с завистливым Стадухиным, готовились перейти к реке Пенжине, но вместо них пошел туда Стадухин, о котором не получено никаких известий.
Дежнев и Мотора не оставались в бездействии. Они построили суда, на коих намеревались делать новые поиски. Хотя в одном из сражений с акаулами, в исходе 1651 года, Мотора был убит, Дежнев не унывал и летом 1652 года пошел вниз реки к ее устью и на северной стороне открыл отмель,[30] на которой собирались обыкновенно моржи в великом множестве. Добыв несколько моржовых зубов, возвратился он в зимовье, почитая свое приобретение достаточною наградою за все перенесенные им труды.
В 1653 году Дежнев готовил лес для построения коча, на котором предполагал отправить в Якутск морем собранный им ясак, но недостаток в прочих необходимых потребностях и известие, что берега Чукотской земли не всякое лето бывают так чисты от льдов, как во время его плавания в 1648 году, понудили его оставить свое намерение.
В следующем году Дежнев предпринял вторичное путешествие к вышеупомянутой мели, на которой было много моржей, и взял с собой казака Юшку Селиверстова, недавно прибывшего из Якутска с предписанием в пользу казны промышлять моржовые зубы. Селиверстов утверждал, что он и Стадухин открыли сию мель, названную Анадырскою коргой, будто бы ими найденною в первое морское путешествие с Михаилом Стадухиным (в 1649 году), но Дежнев доказывал противное. Возникшему от того между ними несогласию обязаны мы известием о знаменитом плавании Дежнева. Опровергая утверждения Селиверстова, он приводит в донесениях якутскому воеводе разные обстоятельства своего путешествия, которые в 1736 году собраны Миллером из подлинных бумаг Якутского архива.
Дежнев, продолжая плавание к корге, держался берега, видел коряков и между ними узнал якутку, жившую прежде с Федотом Алексеевым; она сказала ему, что Федот и Герасим (Анкудинов) от цынги умерли, многие из их товарищей убиты, а малое число спаслось на лодках, но куда и что с ними случилось, она не знала. Впоследствии открылось, что они достигли реки Камчатки, где, живши некоторое время в великом уважении у камчадалов, пали наконец жертвами собственных раздоров, подавших корякам и камчадалам случай их убить.
После сего нет дальнейших сведений о Дежневе, который провел 6 лет (с 1648-го по 1654 год включительно) в неутомимой деятельности, среди дикого народа, в стране, им открытой и частью покоренной. Возвратился ли он в свою отчизну, или сделался жертвой своей смелости, не находим известия в сочинении историографа Миллера.[31]
Каким великим опасностям подвергались простиравшие плавание по Ледовитому морю, читатели усмотрят из следующего в «Сибирском вестнике» помещенного описания путешествия нескольких казаков под начальством казака Булдакова.
В 1649 году Булдаков послан из Якутска на реку Колыму приказчиком. Прозимовав в Жиганске, он прошел июня 2-го 1650 года в устье Лены, но за восточным и северным ветрами, нанесшими к берегу множество больших льдин, принужден был стоять четыре недели. По наступлении благополучного ветра отправился он под парусами в Омолоеву губу, где встретил льды, между коими коч его был восемь дней и немало повредился. Приближаясь к островам против усты Лены, решился он пристать к одному из них; двое суток пробивались между льдинами. Булдаков, по продолжавшимся ветрам то с моря, то с берега, простояв на месте шесть дней, увидел, что море ото льда как будто очистилось, и пустился вторично в Омолоеву губу, но, к несчастью, опять попал между льдинами, которые препятствовали итти далее, а потому и пошел он к реке Лене. При ее устье стояли восемь кочей, принадлежавших казакам и промышленникам, готовых выступить в море. Когда настал ветер с берега и море очистилось ото льда, все кочи вместе пошли к Омолоевой губе, в которой был также наносный лед; сквозь него пробивались не без затруднений. На другой стороне губы находится остров; протоком между сим островом и берегом обыкновенно хаживали кочи, но в то время проток был совершенно затерт льдом, осевшим на дно моря; путешественники с усилием разломали лед и вывели свои кочи; в сем месте встретили еще четыре коча, которые шли с Колымы на Индигирку.
Июля 15-го по выходе кочей из протока настал попутный ветер, и все суда в одни сутки достигли устья реки Яны. Здесь опять они встретили столько льда, что могли быть раздавлены, ежели бы по отлогости морского берега, препятствующего большим льдинам приближаться к нему, не оставался для них свободный путь. Следуя подле берега, они благополучно миновали Святой мыс, который по северному его положению с давних лет мореплаватели считали самым опасным местом.
На другой день Булдаков достиг Хромской губы. Она была наполнена строчными льдинами, затруднявшими плавание кочей, особливо когда от ночных морозов намерзал новый лед, которым 30 августа покрылось все море: тогда пять кочей находились недалеко от берега, на глубине одной сажени. Предприимчивый и отважный Булдаков, надеясь, что лед уже достаточно тверд, вздумал груз перетаскивать на берег: но надежда его обманула, ибо 1 сентября, когда лед был толщиной на полпядени,[32] подул с берега жестокий ветер, которым лед изломало, кочи занесло далеко в море и носило пять дней; потом ветер стих, море замерзло, и на третий день можно было ходить по льду. Тогда Булдаков послал несколько человек, чтобы узнать, как ближе подойти к берегу. Они нашли в расстоянии на один день езды бывший с ними коч казака Андрея Горелова, стоявший во льду, и хотели перенести скарб и запас на сей коч, дабы ближе быть у берега, но вдруг в море прибыла вода, и лед изломало; к тому же поднялся сильный ветер, которым занесло кочи, вместе со льдом, еще далее в море, и так быстро, что под парусами невозможно итти скорее. Через пять дней ветер утих, и кочи в третий раз замерзли во льду. От стечения стольких бедствий спутники Булдакова были в отчаянии и, чтобы избавиться от очевидной гибели, взяв каждый из своего скарба и съестных припасов, сколько мог везти на санях, отправились к берегу, но не избегли преследовавшего их несчастия. Лед изломало, и они принуждены были санки свои перетаскивать с одной льдины на другую, а сами перебираться с помощью шестов и веревок. Между тем видели, как кочи их, один после другого разбивало льдом. Напоследок, изнуренные цынгой, стужей, голодом и трудом, вышли на берег близ устья реки Индигирки и при разных бедственных случаях продолжали путь вверх по ней, до Уяндинского зимовья, где нашли себе успокоение от болезней и трудов и провели всю зиму.
