находился в пяти часах езды. Короткие выходные Фарух проводил у Лауры, ведь у нее был большой дом и красавица-дочь, а к нам приезжал только в отпуск. Так сложилось, что сын не называл имени женщины, которой был обязан жизнью, а мне и в голову не приходило спросить.
Отслужив, Фарух вернулся к нам с будущей женой – дочкой своей спасительницы. После свадьбы они отправились путешествовать. Я так и не видел мать моей невестки. Мы встретились с Лаурой только два месяца спустя, на торжестве по случаю дня рождения Фаруха.
Для Лауры наша встреча не была удивлением: она давно знала, что Фарух мой сын. Только я, вечно пьяный идиот, не догадывался о том, что породнился со своей первой женой!
Вскоре я стал дедом, а Лаура бабушкой: у Фаруха родился сын. Я смотрел на внука и никак не мог осознать это волшебное сплетение генов и случайности. В этом младенце были частицы Лауры и меня, но при этом он не был нашим ребенком. Кроме нас, в нем текла кровь моей жены и мужа Лауры, моего сына и ее дочери. Но и это было не все. Сколько чудесных совпадений таится в моих генах? И в генах каждого из нас? Сколько поколений назад нужно отмотать, чтобы увидеть, что у нас с Лаурой – один предок? Вдруг не так много, как мы привыкли думать? Может, нас объединяет не древний человекоподобный орангутанг, а более свежие связи?
И если так, то где заканчиваюсь я и начинается другой человек? Где границы моего и чужого? Есть ли она вообще, моя персональная жизнь, или она растворяется в общем потоке, который мы называем реальностью?
Помню, эти мысли чуть не свели меня с ума. Я бросил пить в надежде, что мой ум перестанет так пугать меня. Но без алкоголя ясное понимание того, что все связано, только усилилось. Для меня исчезало понятие отделенности. Границ больше не было. Я съедал яблоко, и оно становилось мной, и я никак не мог уловить момент, когда исчезало яблоко и появлялся новый я. Выдыхаемый мной воздух содержал молекулы меня и отправлялся в странствие по миру, и тот, кто вдыхал его, на микрочасть становился мной. Я знал, что все вокруг состоит из одних и тех же атомов, и получалось, что я есть скала, а скала это я.
Я ни с кем не делился своими наблюдениями, а просто жил в новом безграничном мире, и это было хорошо. По-настоящему хорошо. Лаура действительно принесла мне счастье, как я и ожидал много лет назад, когда отправлялся в Австралию на ее поиски.
Ностальгически улыбаясь, старик умолк.
– И-и-и? Как всё закончилось? – нетерпеливо спросила Ася после затянувшейся паузы.
– Что закончилось?
– Ну, ваша история.
– А она не закончилась, – развел руками старик. – Это не кино, в котором свадьба и титры. Жизнь продолжается.
– Но ведь… – она замялась, подбирая тактичную формулировку. – Но ведь ваша жена уже…
– Умерла? – помог он ей. – Да, моя жена умерла. Или ты про Лауру? Она тоже умерла. Но даже на этом наша история не заканчивается. Ведь я-то ещё жив. Со мной жива и наша история. Вот я ее рассказываю тебе, это ещё одно звено, ещё один поворот этой истории. И кто знает, что с ней будет дальше. Как она повлияет на тебя, или на того, кому ты ее передашь…
Они помолчали немного.
– Каждая судьба живая, она не умирает вместе с человеком. Она словно вплетается в общий узор. Нет отдельно тебя и отдельно меня, мы все – одно целое, один мир. Ты, я, Мухаммед, Наохам, эта буря – все мы штрихи на одном полотне. Понимаешь?
Ася неуверенно кивнула.
– Понимая это, невозможно быть несчастным, – продолжил старик. – Точнее, перед тобой больше не стоит вопрос о твоем личном, единичном счастье. Ты просто есть и все. Существуешь как частица гигантской жизни. И никакого персонального рецепта счастья тебе не нужно.
Это было красиво и глубоко. То, что открыл ей старый араб, походило на абсолютную истину, на сокровенное знание.
Правда, Ася не понимала, как это можно применить к жизни. Хорошо было сидеть здесь под шум ветра и рассуждать о безграничной вселенной. Но разве все это применимо к реальности? Разве это сделает Асю счастливой каждый день?
Нет, Ася искала такой рецепт счастья, который работал бы на практике. Ей не нужны были умные мысли и философские речи. Ей нужен был ответ, который покрыл бы все вопросы в обычной жизни. Ася искала такой секрет счастья, который выжил бы при столкновении с обидами, тоской, несправедливостью.
Но, конечно, она вежливо покивала и сделала восхищенные глаза. Откровенность деда глубоко тронула ее.
Буря бушевала всю ночь. В сарае нашлись старые матрасы и несвежие покрывала, и, несмотря на холод, дискомфорт и храп старика, Ася довольно быстро уснула. Ей снился мудрый Наохам в сиреневых одеждах с белоснежной головой: он раскачивал небесные качели, на которых счастливо смеялись маленькие Ася и Света.
К середине следующего дня, когда ураган утих и выход из сарая был расчищен, Ася наконец осталась со стариком наедине.
– Я отвез Наохама в Пакистан, – сообщил он.
– Куда именно? – спросила Ася.
– В Исламабад. Но Наохам не собирался там задерживаться, планировал двигаться вглубь страны.
Отлично, подумала Ася. Ценность информации зашкаливает.
– Давно это было?
– Зришь в корень! – пришел в восторг араб. – Давно. Когда еще ашрам стоял.
– И вы думаете, Наохам все еще в Пакистане?
– Не думаю, – радостно ответил он.
– Супер, – пробормотала Ася устало.
Провести сутки в пыльном сарае, чтобы получить неточные данные десятилетней давности.
– Но я знаю, через кого можно это узнать! – с сияющим видом сообщил дед.
– Правда? И через кого?
– Я сам все выясню, – горделиво сказал он. – Тебе нужно подождать. Я свяжусь с нужными людьми в Пакистане, и мы точно узнаем, там сейчас Наохам или нет. И если уехал, то куда.
– Это было бы здорово… Но откуда у вас такие связи в Пакистане? – недоверчиво спросила Ася.
– А, не веришь, – досадливо отмахнулся старик. – Думаешь, дряхлый дед, сидит в своей норе, связь с миром потерял?
– Нет, что вы! – испугалась Ася. – Я ничего такого не имела в виду! Просто вы рассказали мне историю своей жизни, и там не было ни слова про Пакистан…
– Там много про что не было ни слова, – пробормотал араб. – Так узнавать для тебя про Наохама или нет?
Ася почтительно склонила голову.
– Узнайте, пожалуйста.
– Тогда оставь свой телефон Мухаммеду и
