Год, в котором не было лета. Как прожить свою жизнь, а не чужую - Ирина Летягина

Поскольку мы были в Ронде, а не в порту, то хлопнуть дверью каюты я могла только мысленно, оставалось взять себя в руки и стараться не накалять обстановку. Капитану после нашего разговора стало значительно легче, он даже начал улыбаться. Мне же смеяться совсем не хотелось. Я чувствовала отвержение, словно меня выбросили из племени сородичей. Я больше не в стае. Что мне теперь делать?

Позже эмоции поутихли и включился разум. Я подумала, что ничего не потеряю, если попробую наладить контакт с капитаном. На Карибы я уже точно не пойду с этой командой, но урок взаимодействия я получу независимо от того, сработаемся мы или нет.

Я вывела капитана на разговор о том, что конкретно ему не нравится во мне и что я делаю не так. Оказалось, что «так» я не делаю ничего. Примерно десять минут я слушала монолог капитана о том, что я не так общаюсь с другими моряками, не так готовлю, все делаю по-своему, что я чрезвычайная эгоистка и не умею работать в команде, что я не заботливая, что мне плевать на остальных членов экипажа. Второй раз я сдержала слезы. Со многим я была не согласна. После того как капитан выпустил пар, мы смогли конструктивно поговорить о вариантах изменения моего поведения. Следующие дни я изменяла поведение, а сердце говорило, что я изменяю себе. Я очень старалась угодить капитану. Но стоит ли говорить, что мы не сработались?

Морально побитая, неуверенная в себе, с очень туманным планом Б, натянув на лицо неправдоподобно широкую улыбку, я шагнула с лодки на пирс. Я была потерянная, уставшая и совершенно не понимающая, как так получилась.

Капитан снял с корабля российский флаг и отдал его мне. Я по инерции приняла его из рук капитана, свернула и положила в карман ветрозащитной куртки. Мне стало невероятно грустно, словно я сама выбросила белый флаг поражения.

Неожиданное чудо и неожиданный провал, которые сменили друг друга, раскачали мои качели жизни. Одно радовало: я снова пиратка, и моя лодка ждет, пока я ее украду и выйду на ней в открытое море. Я поблагодарила каждого на корабле за бесценный опыт и пошла своим путем.

После того как я ушла с лодки, мне нужно было определиться, что делать дальше. Томас, добрая душа, был рад меня поддержать. Томас уже ждал меня у взлетной полосы Гибралтара. У него был свободный дом на побережье, и он с полным доверием предоставил его мне для одиноких раздумий о прошлом и будущем. Он повез заселять меня в свои владения. Мы ехали по той же дороге, по которой месяц назад я, окрыленная своей мечтой, ехала с добрым украинским дизайнером пальм в сторону Гибралтарской скалы. Только в обратном направлении. Я чувствовала, что это мое отступление, сражение проиграно, время потеряно. Все остальные лодки уже ушли в Африку перед атлантическим переходом. Несколько капитанов предложили мне идти с ними на Карибы, но эти капитаны были из тех одиноких морских волков, что ищут себе морскую волчицу для совместного покорения морской стихии, в общем, любовницу. В такой роли я себя не видела. Оставаться в Гибралтаре больше не было смысла. Мне нужно было прийти в себя.

Томас, как обычно, пел за рулем. Это меня подбодрило. Мне нужно было ощущение безопасности и время, чтобы разобраться с собой. Томас дал мне ключи от своего дома. Три дня я была предоставлена сама себе. Я ходила к морю, смотрела в далекую синь, бросала камни в бьющие берег волны и обращала вопрос в никуда: почему океан не принял меня, почему не дал себя покорить? Я чувствовала, что недостойна прикоснуться к великой тайне творения планеты, на которой живу, не готова оказаться на большой воде.

Я обижалась на себя саму. Как можно было упустить такой шанс? Удача была у меня в кармане. Надо было всего-то смотреть сериалы вечерами, не бояться переспрашивать инструкции капитана и стать идеальным исполнителем приказов. Эти мысли тянули меня вниз и вообще не помогали. Я жила прошлым, занимаясь самоедством, пока мне не надоело страдать. А страдать мне надоело примерно через день, я взяла себя в руки. Во мне оставалось нереализованное желание тяжелой физической активности и стремление побыть наедине с собой.

Еще до поездки у меня был план Б. Мой московский друг рассказал мне о Камино де Сантьяго, дороге пилигримов. Тогда в Москве я подумала, что бродить пешком по земле – это отличная идея, и взяла ее на заметку. В доме Томаса я посмотрела карту путей Камино де Сантьяго. Одна из троп начиналась в Португалии недалеко от Лиссабона. Кроме того, Нина, моя бразильская Потеряшка, должна была быть в Лиссабоне, который находится относительно недалеко от Гибралтара.

Так на второй день одиночества я решила пройти португальский путь пилигримов из Лиссабона до города на севере Испании Сантьяго-де-Компостело, предварительно встретившись с моей бразильской Потеряшкой. Принятое решение освободило кучу энергии, которую я тратила на раздумья. На третий день я сообщила своим друзьям об изменении планов, собрала рюкзак, покинула добрый дом ангела Томаса и в хорошем настроении упорхнула в Лиссабон.

Стоп до Лиссабона сразу не задался. Официально автостоп в Испании запрещен. Я это знала. Моего уровня правовой культуры было недостаточно, чтобы исполнять такого рода законы. Недалеко от Севильи, где я вышла на автобан, чтобы поймать следующее авто, откуда ни возьмись появились двое полицейских на мотоциклах. Я извинилась, спрятала картонку с надписью «Португалия» в рюкзак и сошла с трассы. Полицейские не настаивали на штрафе. Я подождала, пока они уедут, и снова начала стоп. Ребята, которые меня подобрали, довезли меня до границы с Португалией, но дальше наши пути расходились. Уже стемнело, а ночью стопить мне не хотелось. Я решила дойти до ближайшей деревни и заночевать там. Идти до деревни нужно было по автобану примерно шесть километров. Через десять минут моего дорожного похода я почувствовала, что сзади меня остановилась машина, я обернулась и увидела полицейских. Нет, ну как это возможно? Второй раз за день. Полицейские оказались очень милы и подвезли до деревни. По дороге они спросили, есть ли у меня друзья в деревне Росиана, куда я шла? Я задумалась. Вспомнила слова героя одного из