— С какой свалки ты приволок это бревно? — ухмыляясь, спрашивают они.
— А, пустяки, — равнодушно роняю я. — Бивень мамонта.
— Бивень… чего? — друзья столбенеют.
— Мамонта, — говорю. — Зверь был такой. Млекопитающий.
Друзья весело смеются, но их смех неуверенный и неискренний, нет в нём настоящей жизнерадостности. Подмигивая друг другу, они щупают бивень, с застывающими улыбками осматривают окаменевшую кость, и лица их вытягиваются. Недоверие, минуя промежуточные стадии, переходит в жгучую и чёрную зависть. Это и есть моя высшая награда.
Итак, триумфально вернувшись на материк, я написал первую часть полярных былей и начал подумывать о второй. Куда отправиться на этот раз? О полюсе я старался не думать: один раз опоздал, второй раз где-нибудь на полпути застряну и вместо эпического материала привезу лишь сомнительный авансовый отчёт о командировке. После долгих размышлений я решил принять приглашение друзей: вновь полетать по Чукотке и пожить на острове Врангеля. Уговаривая себя, что это единственно правильное решение, я отправился на почту — дать ребятам телеграмму. Я шёл рассеянно, с трудом, словно меня что-то удерживало, не пускало.
— У тебя что, глаза на макушке? — послышался окрик.
Вокруг моей ступни обмоталась бельевая верёвка, которую я, оказывается, тащил за собой шагов двадцать. Я извинился и пошёл дальше, бормоча про себя. «Глаза на макушке… на макушке… трам-там-там… на макушке». Черт возьми, здесь что-то есть!
И тут в голову вползла одна мысль. Я сразу же вцепился в неё, помчался обратно домой и записал на листочке название, которое вы уже знаете — «У Земли на макушке». И так оно мне пришлось по душе, что я даже прослезился. Конец сомнениям! Ведь название решало все, ибо в нём звучал приказ: собирай, голубчик, манатки и добирайся как хочешь до полюса, поскольку именно он и является земной макушкой.
Я побежал в редакцию. Ответственный секретарь беседовал с посетителем, отвечал кому-то по телефону, дочитывал рукопись, правил вёрстку, пил чай и курил свои неизменные «Краснопресненские» — он был тренированный малый.
— Ну? — спросил он, бросая рукопись в корзину.
— Лечу на полюс! — бодро выпалил я.
— Северный, Южный? — спросил этот робот, марая вёрстку.
— Северный.
— Надя, напечатайте автору удостоверение. Полюс, 30 дней. Счастливого пути.
— Спасибо… — проворчал я. — Человек не в Сочи летит, мог бы прочувственнее…
— Видишь ли, — саркастически заметил секретарь, — я всегда считал, что на полюс попадают только самые мужественные, сильные люди. Но в наше время, когда на полюс летишь ты, восхищаться можно лишь грандиозностью технического прогресса. Вернёшься — не забудь своевременно сдать авансовый отчёт. Алло!.. Да, прочитал. Ваши стихи, товарищ, слишком хороши для нашего журнала…
Я отправился в бухгалтерию.
— Гм, полюс… — бухгалтер наморщил лоб. — Посёлок, сельская местность?
— Как вам сказать… — подумав, проговорил я. — Пожалуй, деревня. Пашни, коровы, виноградники.
— Один рубль тридцать копеек в сутки, — решил бухгалтер. — Гостиница там есть?
— Ещё бы, — обозлился я. — Небоскрёб с трехкомнатными люксами.
— Тише, товарищ, — сказал бухгалтер. — Полетите самолётом?
— Не знаю ещё, — вздохнул я. — Может быть, на собаках.
— Оправдательный документ будет?
— Будет. Запишу на магнитофоне собачий лай, — пообещал я.
— Все острят, — пробормотал бухгалтер. — А прочтёшь их книжки, и хочется плакать.
Я пулей выскочил из бухгалтерии, купил билет на самолёт и отправился открывать Северный полюс.
Из двух убегающих зайцев выбирают того, который пожирнее.
Опытные люди говорили, что кратчайший путь на полюс лежит через Диксон, оттуда наискосок направо, потом прямо и налево за углом. Именно на Диксоне и базируется экспедиция «Север-19», одна из функций которой — завоз горючего, продуктов питания и различного оборудования на дрейфующие станции. Но этого почти что пойманного зайца мне показалось мало. Захотелось ещё увидеть и черских друзей лётчиков, пожать им руки и узнать свежие новости. Тем более что на телеграмму: «Можете ли доставить меня потом на полюс?» — прибыл ответ, смысл которого заключается в том, что куда ещё, а на полюс — пожалуйста, в два счета.
Так я погнался за двумя зайцами. В результате главный, наиболее упитанный заяц юркнул в кусты, откуда время от времени издевательски помахивал хвостиком.
Вначале все шло хорошо. Оказавшись в милом моему сердцу Черском, я жал руки Володе Соколову, его Наташе, Тане Кабановой, Лабусову и с интересом слушал свежие новости. Но одну из них, самую свежую, мне оставили на десерт, когда я уже был сыт новостями по горло. Готовили меня к ней по чеховскому методу. Сначала начал вздыхать Лабусов.
— Да-а, — протянул он, — полюс-то…
— Что полюс? — насторожился я.
— Ничего, ничего, — заторопился Лабусов. — Летим, значит?
— Конечно, — обеспокоенно подтвердил я.
— Ну-ну, — с глубочайшим сомнением произнёс в пространство Лабусов.
Я засуетился, но присутствующие меня заверили, что все в полном порядке.
Спустя минуту командир лётного коллектива Владимир Алексеевич Седляревич тихим голосом заметил:
— И кто бы мог ждать от неё такого подвоха…
— От кого? — спросил я.
— От льдины, на которой «СП-15». Нужно ведь — перемахнула из восточного в западное полушарие, акробатка такая. Смешно, правда?
Может быть, это и в самом деле было забавно, но мне почему-то совершенно не захотелось смеяться. Я вдруг печёнкой почувствовал, что между легкомысленным поведением льдины и моими планами имеется какая-то несимпатичная связь.
— Но вас это пусть не волнует, — весело добавил Седляревич, глядя на меня как на человека, которому сейчас один за другим вырвут три зуба. — Не на полюсе свет клином сошёлся.
Я тут же ударился в панику и потребовал правды, и только правды. Она оказалась на редкость суровой. Несколько часов назад из управления прибыла радиограмма: в связи с тем, что льдина покинула восточный арктический район, обслуживаемый черскими лётчиками, рейс на полюс отменяется.
Когда меня привели в чувство, я обвёл глазами обеспокоенные лица и сказал:
— Все равно полечу на полюс!
— Безусловно, безусловно, — подхватили все. — Разве можно иначе?
Седляревич взглянул на часы.
— Через двадцать минут — срочный санитарный рейс. Хотите принять участие?