Внезапно в церкви воцарилась тишина. В следующее мгновение все помещение озарилось светом. Вздох изумления прокатился по толпе. Огромный купол превратился в колоссальный золотой шар, у основания которого можно было разобрать надпись «Tu es Petrus, et super hanc petram aedificabo ecclesiam meam…» («Ты есть Петр и на камне сем Я устрою Свою церковь…»). Со стороны центрального нефа донеслось шарканье ног. Монахи в коричневых, белых и черных рясах, характерных для разных орденов, шли с зажженными свечами, другие несли крест. По левой и правой сторонам трансепта следовали священники. Цветные знамена с ликами новых святых плыли над головами.
Теперь у подножия папского престола собрался весь двор, не хватало только сюзерена. Коллегия кардиналов расположилась справа и слева, а от апсиды до алтаря, лицами друг к другу, в два ряда сидели архиепископы, епископы, генералы и прокураторы религиозных орденов, настоятели, имеющие право на ношение митры, — все в белых одеяниях, в митрах, обтянутых белым льном или дамастом. С высоты над входом в собор доносилась величественная музыка папского марша, которую играли прекрасные серебряные трубы, и на звук этот вся толпа в храме отозвалась радостным приветствием: папа входил в собор Св. Петра. Сквозь фанфары различались стук каблуков, позвякивание шпор и бряцание доспехов. Я пока ничего не видел, поскольку перспектива нефа была перекрыта высоким алтарем и большим количеством иереев вокруг него, но я мог уверенно сказать, где именно находился папа, по восторженным возгласам, чуть опережавшим его продвижение. Рокот становился все ближе, а потом утих, когда процессия достигла высокого алтаря; и тогда я увидел, как папский двор входит в апсиду. Люди в одеждах из красного дамаста несли папу, во всем белом, который сидел на sedes gestatoria, поминутно поднимая руку в благословляющем жесте и осеняя всех знаком креста. Носильщики-седиари шествовали удивительно гладким, скользящим шагом, так что величественный паланкин словно плыл по водной глади. Над папой высился белый балдахин на шестах, которые несли другие служители, палафрениери, а позади шли опахальщики с длинными веерами из павлиньих перьев. Были там и швейцарские гвардейцы, алебардщики, меченосцы, управляющие, привратники и жезлоносцы, — все шагали медленно, размеренно, а во главе этой живописной группы в исторических костюмах плыл преемник святого Петра, облаченный в белое: длинная белая фалда под белой ризой, митра из золотой парчи на голове.
Носильщики медленно прошли к престолу и опустили опорные шесты. Папа сделал шаг с паланкина к своему креслу и развернулся лицом к пространству собора, в котором сияли тысячи огней, образуя арки, скопления и длинные, сверкающие линии. Настоящие свечи горели только на алтаре. За спинкой престола неподвижно стояли два офицера Благородной гвардии, воздев мечи в салюте.
К престолу приблизился кардинал в сопровождении церемониймейстера и адвоката консистории. Адвокат преклонил колени и обратился к папе на латыни:
— Святейший отец, самый почтенный кардинал, присутствующий здесь, искренне умоляет ваше святейшество вписать Андреа Бобола, Джованни Леонарди и Сальваторе да Орта в перечень святых Господа нашего Иисуса Христа и объявить всем верующим, что они должны почитаться как святые всеми христианами.
Секретарь, стоявший на ступенях престола, ответил, что его святейшеству необходимо больше узнать о добродетелях блаженных, но, прежде чем принимать решение, он заклинает всех присутствующих помочь ему умолить Небеса принять новых святых. Затем кардинал и адвокат возвратились на свои места.
Папа опустился на колени на специальную скамью, а два кантора начали литанию святых, к которой присоединились все иерархи.
Кардинал и адвокат вновь приблизились к престолу и повторно обратились с той же просьбой, и снова папа призвал клир молиться. Помощник принял у папы митру, а его святейшество надел на голову маленькую белую шапочку, встал на колени и запел «Мизерере». Потом, не вставая с колен, он начал молитву «Вени Креатор Спиритус», затем встал и закончил гимн стоя. В третий раз кардинал и адвокат обратились к нему с просьбой, и на сей раз папа ответил, что согласен исполнить их просьбу.
Надев митру, он воссел на престол и прочитал торжественную декларацию, назначив праздничные дни новых святых. Затем зазвучал «Те Деум», церемония канонизации подошла к концу. За ней последовала литургия.
Папа дал знак к началу мессы, которую должен был проводить один из кардиналов. Я был слишком далеко от алтаря, чтобы рассмотреть все детали сложного ритуала, но много раз видел, как служивший кардинал, облаченный в белое, ходил перед алтарем, оборачиваясь лицом на восток, следуя исторической традиции, установленной в IV веке Латеранским каноном, ему помогали дьякон и иподиакон, стоявшие на алтарных ступенях. Время от времени кардинал или один из его помощников подходили к престолу, чтобы получить благословение папы. После того как дьякон прочитал отрывок Евангелия, книгу торжественной процессией передали папе для поцелуя. И в это мгновение я с изумлением услышал, как воркуют голуби. Сначала я подумал, что в тишине, которая воцарилась в церкви, слышу птиц на площади; но звук был слишком громким. На самом деле голуби присутствуют внутри собора, и тайна их воркования вскоре раскрылась в ходе самой прекрасной церемонии, которую я видел. Это была церемония церковных пожертвований.
Все пространство апсиды внезапно заполнили монахи, люди в черных придворных одеяниях и прочие, и у всех в руках были маленькие клетки в готическом или барочном стиле из посеребренного дерева, а внутри сидели певчие птицы и голуби-вяхири, которые ворковали и щебетали. Следом шли люди с серебряными и золотыми бочонками, наполненными водой и виной, с золотыми подносами хлеба. Все они медленно приближались в папе, в церкви стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь воркованием птиц.
Перед престолом каждый опускался на колени и оставлял свое подношение, а папа его благословлял. Но птицы не знали, что находятся в присутствии верховного понтифика, и жизнерадостно щебетали, склоняя головки набок и пристально глядя на озеро света, в центре которого находился папа, медленно и многократно осенявший дары знаком креста. Церемонию провели трижды, для каждого нового святого отдельно. Она представляет собой реликт тех времен, когда первые христиане подносили дары в виде пищи, вина и свечей во время службы и оставляли их у алтаря или передавали священникам, а те оказывали помощь бедным. С тех пор при объявлении нового святого подобные дары приносят папе; я уверен, что когда святым был провозглашен Франциск Ассизский, все птицы пели, как майским утром, у самого престола святого Петра.
