Ознакомительная версия.
Я старик, готовлюсь к смерти, долго прожил я на земле и много видел и слышал, сколько я прошёл миль на яхте в океане – только Богу ведомо, сколько километров прошёл пешком – только Он знает. Я люблю нашу землю, люблю земную красоту, люблю небо и солнце, люблю море, реки и океан, люблю прекрасные сады, леса и луга, но скучает душа моя о Боге и слёзно ищет Его. Господи, дай мне адамово покаяние и Твоё святое смирение. Я уже говорил, что завидую тем, кто ведёт оседлую жизнь, кто в молодости полюбил девушку, а потом она стала ему женой. Затем построил дом, качал детей, учил их, растил и на старости лет увидел своих внуков и приобрёл житейскую мудрость.
Меня многие хотят обидеть. Я не оскорблюсь злобными словами или укусами. Меня не достигают обиды на палубе моей яхты, где я всегда одинок, но ощущаю близость Господа и Его подлинную любовь, благодаря ей я начинаю ощущать вкус вечности.
Если можете угрожать, то иным, а меня это нимало не трогает, потому что не подлежит описанию имущество того, кто ничего у себя не имеет. Изгнания не знаю, потому что не связан никаким местом. А если заберут мою творческую мастерскую, я перенесу эту потерю благодушно, потому что Бог, без всякого сомнения, распоряжается нашими делами лучше, нежели как предначертали бы мы сами.
Сын Николай, ты не можешь предвидеть будущего, ты можешь позволить ему быть. За свои долгие одинокие дни я много пересмотрел. Теперь я знаю, как воздействует на людей благодать. Я страдаю от неустойчивости своей натуры. Никто не должен знать, о чём я думаю, о чём переживаю, что говорю Господу долгими ночами, когда моя яхта плывёт по океану.
Сын Николай! Никогда не перечисляй свои заслуги перед людьми, да и в душе своей. Преподобный Марк Фраческий за то, что перед смертью тешил свою душу исчислением своих трудов, был задержан в воздухе на один час. А это значит, что существовала опасность так пребывать и далее. Знайте врагов своих, берегитесь их, пресекайте их действия, но злобу на них не имейте.
Знайте врагов своих, берегитесь их, пресекайте их действия, но злобу на них не имейте.
Мои враги помогают в организации многочисленных моих экспедиций, враги обозначают мои возможности в совершении тех или иных походов. Они оберегают и формируют мои экспедиции. Да будет ведомо всем: необходимо иметь врагов, они делают тебя тобой и никем иным. С врагами надо соблюдать правила игры, не нарушая их новыми условиями. «А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (От Матфея гл. 5, ст. 44).
Я снова пребываю в сомнениях: как странно, я много молюсь, а обрести веру не могу. На моей яхте, как в церкви, безлюдно, слышны лишь звуки хора – это поют ванты ангельскую песню, псалмы Давида. Мне бесконечно жаль людей, которые не ходят в церковь, им не дано слышать это пение. А ведь мне не так много нужно – держать за руку сына Николая и смотреть в голубые глаза своей жены Ирины. Получается, что я поступаю жестоко, раз за разом оставляя их одних. Это терзает мою душу.
Предаваясь этим раздумьям, я опасаюсь также предательства со стороны моей памяти: не заставляет ли она меня дважды писать по рассеянности об одном и том же. Я не люблю себя перечитывать и никогда не копаюсь по доброй воле в том, что мною написано. Высказанные здесь мысли обыденны, они приходили мне в голову, может быть, много раз, и я боюсь, что уже останавливался на них. Моя память с годами потихоньку ухудшается. Быть может, Бог восстановит в прежнем виде то, что я расточил. Избавиться от этого я не могу иначе, как избавившись от себя самого. Впрочем, может быть, я не прав. По сравнению с другими людьми меня задевают или, правильнее сказать, затрагивают только немногие вещи.
В этом плавании Южный океан терзает меня жестокими штормами, он мучает, карает меня, сечёт холодными ветрами, хочет повергнуть и погубить. Сотрясает меня видом близких айсбергов и повергает в смятение, обдирает кожу с ладоней при работе с замёрзшими парусами. Ужасает меня приближающимися ураганами у мыса Горн. Обременяет тяготами работы бесконечной. Убивает меня одиночеством. Он суров, жесток, строг и грозен со мной.
Однако я всё же дождался утренней зари, и это всё сделал Господь мой, Иисус Христос. Я пережил ночь, но боюсь, что снова стемнеет. Стоя на палубе у мачты, уставший телом и с истерзанной душой я молю Тебя: «Господи! Если хочешь, можешь меня очистить солнцем и этим юго-западным ветром!» Я читаю молитву не шёпотом, а кричу голосом жалобным: «Верю, что Ты – Бог Неба и Земли и уповаю на то, что Ты прикоснёшься ко мне. Дотронься до меня, грешного, и я исцелюсь, хотя я отделён большим расстоянием от Тебя за мои грехи. Прости меня, грешного, что я просил Тебя дотронуться до меня. Ты, Господь, пребываешь на небесах, а я – здесь, в океане, но Ты можешь сотворить чудеса, за которые, увы, мне нечем воздать, моих прегрешений перед Тобой не счесть.
Господи, сделай меня уверенным в себе, когда я совершаю свои экспедиции. Склонись над моей яхтой с милосердием. Не презирай меня с высоты. Я наказания достоин за то, что все эти сорок лет испытываю свою судьбу и терзаю своё тело. За сорок лет в экспедициях я прожил пять жизней, Ты мне их даровал. Мои ноги – средство передвижения, несущее на себе тяжесть моего тела. Сколько они прошли километров по земле, льду и горам, только Тебе известно, Господи! Ты единственный можешь спасти меня и направить. Уведи меня от экспедиций и дай мне место служить в Церкви Твоей! Я со слезами в очах буду проповедовать истину Святого Духа. Возроди меня к духовной жизни! Протяни мне руку! Слава Тебе, Господи!»
«Чем мельче и ничтожнее внутренний духовный мир человека, тем больше необходимости в материальных средствах» (Рабиндранат Тагор).
Сын Николай, вспомни заповедь Божию, которая говорит: не судите и не судимы будете. Никогда не любопытствуй, что делает один твой друг и чем занят другой.
В течение нескольких дней у меня шли индивидуальные гонки с солнцем, которое катилось на юг, предвещая северную зиму. Озабоченный недостатком воды, я был совершенно спокоен относительно продовольствия: продуктов хватало. Вечером с запада внезапно пришла большая зыбь. Высота волн, пожалуй, достигала пяти метров. Вокруг яхты летало много буревестников, появление которых почти всегда предвещает шторм. Я видел, как птицы на лету хватали что-то из воды, но что именно, разглядеть не мог. Альбатрос, пролетавший над яхтой, сбросил на неё персональную бомбу, которая угодила прямо на крышку штурманской рубки, украсив её белой кляксой.
Я снова размышляю о тщеславии. Тщеславие всегда казалось мне не пороком, а болезнью; но если ты говоришь высокомерно, что ты не тщеславен, значит, ты горд, а гордость есть бо́льший грех, чем тщеславие. Я не одобряю, жизнь скудеет в тщеславном, и такой человек стоит на месте, он ссыхается. Многим не понять путешественника, который делает восхождение безвозмездно, не понять его стараний (он взошёл на вершину горы и остался ни с чем). Он рисковал жизнью, а стоя на вершине, он был горд, но не за себя, за человека. Что Человек в образе его смог преодолеть всё, что встретилось на пути к этой вершине.
Ознакомительная версия.
