— Не знаю.
— И я не знаю.
Друзья задумались над очень сложным вопросом: чем же это так привлекательна профессия авиатора? Может, ощущением полета, свободы? Может, тем, что видишь красоту земли сверху, с необычной точки? Может, ощущением собственной необходимости?
— Это болезнь воздухом, — сказал Водопьянов. — Вот тянет человека в небо, и тут хоть тресни.
А ВОТ КАК выбирались на Чукотку пилоты Леваневский и Слепнев и уполномоченный правительственной комиссии известный полярный исследователь Георгий Алексеевич Ушаков.
Ушаков и Слепнев, как мы помним, вылетели в Берлин. За ними вдогонку последовал 18 февраля Сигизмунд Леваневский.
Утром 20 февраля все вместе вылетели из Берлина в Лондон, чтоб успеть на трансатлантический пароход «Олимпик», который шел из Саутгемптона в Нью-Йорк. 10 марта все были в Нью-Йорке. Пересекли на поездах Америку с востока на запад и на пароходе «Аляска» вышли из Сиэтла, что на берегу Тихого океана, в порт Скагуей. 21 марта пересели на поезд до города Уайтхорз, последний пункт железной дороги на канадской территории. Там их встретил известный американский летчик Джо Кроссен и в тот же день доставил их на Аляску, в город Фэрбенкс. Тут наши летчики впервые увидели закупленные для них аэропланы.
Это были очень красивые машины с глянцевитыми красными крыльями и синим фюзеляжем и обитые изнутри красным бархатом.
Чтоб их не перепутать — ведь они были совершенно одинаковые, — на борту одного самолета американцы вывели черной краской SL (Сигизмунд Леваневский), а на другом MS (Маврикий Слепнев).
Тут же, в Фэрбенксе, стало известно, что самолеты эти называются «Консолидейтед Флейстер», на них установлены моторы воздушного охлаждения «Райт-Циклон» мощностью в 600 лошадиных сил. Отличные машины, ничего не скажешь. Вот только не известно, как они поведут себя в мороз и на посадке. Если садишься на снежные заструги.
Америка в то время переживала национальный траур. Американцы, очень деловые люди, наладили перевозку почты на самолетах, и за очень короткое время, буквально один за другим, разбились десять самолетов с экипажами. Авиация превратилась в слишком уж рискованный бизнес.
Наши пилоты, оба подтянутые и веселые, и скромный, сдержанный Ушаков, герой освоения Северной Земли, по своей популярности затмили кинозвезд и даже коронованных особ. Их повсюду сопровождали толпы корреспондентов и зевак. Американцы никак не могли понять бизнеса этих русских: отправиться за тридевять земель на верную смерть, как на праздник. Вон король воздуха Маттерн упал на Чукотке, великий Эйльсон упал там же. Тут разбились десять аэропланов. Нет-нет, это не бизнес, а черт знает что.
После двух пробных полетов в качестве пассажира Слепнев сказал:
— Попробую теперь полетать самостоятельно.
Он некоторое время сидел в кресле неподвижно — привыкал
Ванкарем — основная база спасения челюскинцев.Летчик М. Бабушкин (справа) и бортмеханик Г. Валавин отремонтировали свой самолет и перелетели в Ванкарем.Валериан Владимирович Куйбышев — председатель правительственной комиссии по оказанию помощи челюскинцам.О. Ю. Шмидт на самолете Молокова был доставлен из лагеря в Ванкарем.В лагерь стали прибывать летчики Слепнев, Каманин, Молоков, Водопьянов, Доронин.Челюскинцы были переправлены в бухту Провидения. Там их ждал пароход «Смоленск».Первые Герои Советского Союза — А. В. Ляпидевский, С. А. Леваневский, М. Т. Слепнев, В. С. Молоков, Н. П. Каманин, М. В. Водопьянов, И. В. Доронин.Гордо развевается красный флаг Страны Советов.Поезд челюскинцев в пути.Пионеры встречают героев челюскинцев.Пятилетняя девочка дарит цветы матросу «Челюскина».Летчик М. В. Водопьянов стал почетным пионером.Радостно приветствует Москва своих героев.Герои челюскинской эпопеи на Красной площади.к своему рабочему месту, поглядывал на приборы, примеривался к кранам и тумблерам, чтоб, в случае необходимости, дотянуться до них почти не глядя. И слышал, между прочим, как толпа зевак и корреспондентов устремилась куда-то в конец полосы.
«Чего это они там потеряли?» — подумал он безо всякого интереса и, продолжая глядеть на приборную доску, сказал механику:
— Ну-ка, Билл, запускай мотор, поедем. «Гоу мотор», одним словом. Так, что ли, по-вашему?
— Ес, сэр!
— На взлете будешь мне подсказывать скорость. То есть тэл ми спид, вен ай буду делать, ап, то есть взлет. Фэрштейн?
— Ес, сэр!
Оказалось, что Билл прекрасно понимал все, что ему говорил Слепнев.
Когда мотор был запущен и прогрет, Слепнев дал газ — самолет сперва медленно, а потом все скорее и скорее пошел на взлет. Механик, свесившись над пилотом, диктовал ему на ухо скорость.
«Скорость отрыва», — отметил про себя Слепнев и плавно взял штурвал на себя. Самолет очутился в воздухе. Впереди мелькнула толпа. Чего это они там нашли? Мотор тянул нормально, машина была более или менее устойчивой. Земля стала заволакиваться дымкой.
Когда Маврикий Трофимович вернулся, он, между прочим, спросил переводчика:
— Чего это все побежали в конец полосы?
— Чтоб сфотографировать.
— Что там фотографировать?
— Обломки вашего самолета, сэр.
— Очень сожалею, что я не оправдал надежд, — с притворной скорбью произнес Слепнев.
— Мистер Слеп, как вам понравилась наша машина?
— Ничего. Летать можно.
— Вам, наверное, еще не приходилось летать на таком скоростном современном самолете?
Слепневу этот вопрос не очень понравился, и он небрежно бросил:
— Отчего же? У нас подобные самолеты еще кое-где сохранились. На окраинах России.
