Наконец новый артиллерийский салют возвестил о часе обеда, и молодежь весело уселась за стол, покрытый прекрасной белой скатертью. Посередине стола в большом горшке стояла рождественская елка, убранная цветами и зеленью. На ветках висели маленькие флажки соединенных цветов Англии, Америки и Франции.
Моко поистине превзошел самого себя! И был очень горд сыпавшимися на него и Сервиса похвалами. Меню было таково: тушеный агути; рагу из тинамусов; жаркое из зайца, начиненного ароматическими растениями; жареная дрофа с распростертыми крыльями и раскрытым клювом, словно хорохорящийся фазан; пудинг[134] — и какой пудинг! — в форме пирамиды, с традиционной коринкой и плодами альгароббе, которые целую неделю мокли в бренди; затем — кларет, шерри, ликеры, чай и кофе на десерт. Да, надо признаться, нашлось чем достойно отпраздновать Рождество на острове Чермен!
Бриан провозгласил тост за Гордона, а тот в ответ предложил выпить за здоровье всей колонии и за отсутствующих родных.
И наконец — что было очень трогательно — встал маленький Костар и от имени младших детей поблагодарил Бриана за доброту и внимательность.
Бриан не мог скрыть глубокого волнения, когда в его честь раздалось громкое «ура», однако оно не нашло отклика в сердце Донифана…
Подготовка к будущей зиме.— Предложение Бриана.— Поход на ялике.— По ту сторону Семейного озера.— Восточная река.— Маленькая гавань.— Море на востоке.— Тайна Жака.— Возвращение во Френч-ден.
Через неделю наступил 1861 год. Для Южного полушария он начинается в самый разгар лета.
Прошло уже более десяти месяцев, как потерпевшие крушение мальчики были заброшены на остров в тысячу восемьсот лье от Новой Зеландии. За этот срок их положение понемногу улучшилось, и теперь, казалось бы, они имели возможность обеспечить свое существование. Но ребята по-прежнему находились на неизвестной земле. Придет ли к ним помощь извне — единственное, на что они могли надеяться,— и свершится ли это до окончания теплого сезона? Неужели придется выдержать вторую суровую антарктическую зиму? Правда, до сих пор никто серьезно не болел, и старшие и младшие были в добром здравии. Благодаря благоразумию Гордона, управлявшего колонией твердой рукой, вызывая иногда нарекания за чрезмерную строгость, не произошло неосторожных выходок или несчастных случаев. Но ведь не всегда можно предусмотреть недуги, которым подвержены подростки в этом возрасте, а особенно младшие дети. В общем, хотя на сегодняшний день все было более или менее в порядке, но будущее по-прежнему оставалось тревожным.
«Во что бы то ни стало,— размышлял Бриан,— надо покинуть остров Чермен. Но ведь если он не входит ни в один из тихоокеанских архипелагов и если ближайший континент отдален на сотни миль, то как пускаться по морю на единственном их суденышке — хрупком ялике? Даже если двое-трое из них рискнут отправиться на поиски земли на востоке, как мало будет у них шансов добраться туда! А построить достаточно большое судно, чтобы плавать в этом районе Тихого океана, они, конечно, не в состоянии». И Бриан тщетно ломал себе голову, придумывал средства к общему спасению.
Значит, оставалось одно: ждать и ждать, пытаясь тем временем получше устроить жизнь во Френч-дене. И еще: если не этим летом, которое уже торопило с подготовкой к зиме, то на следующий год необходимо обследовать полностью весь остров.
Все снова взялись за работу, зная по опыту, как сурова зима в этих широтах, когда приходится неделями, а то и месяцами сидеть безвыходно в пещере. Необходимо было обезопасить себя от холода и голода — двух самых страшных врагов. В течение осени вполне можно было заготовить достаточно дров, чтобы отапливать Френч-ден днем и ночью. Но требовалось позаботиться о домашних животных и птице: придется утеплить их жилье, а также поставить там печку. Этим в первые же дни после Нового года занялись Бриан, Бакстер, Сервис и Моко.
Донифан и его товарищи по охоте взялись обеспечить колонию продовольствием на зимний период. Каждый день они обходили западни, ловушки, силки. То, что не попадало на каждодневный стол, превращалось в запасы вяленого, копченого и соленого мяса. Постепенно накапливался резерв, которого могло хватить на долгую зиму.
Однако, помимо хозяйственных хлопот, существовала необходимость совершить еще одну экспедицию — разведать территорию к востоку от Семейного озера. Что там? Леса, болота или дюны? Может быть, найдутся какие-то новые богатства природы…
Однажды Бриан заговорил об этом походе с Гордоном, выдвинув еще один аргумент.
— Хотя мы убедились, что карта Бодуэна довольно точна,— сказал он,— но все-таки надо посмотреть на Тихий океан с восточной стороны острова. Может быть, мы увидим там землю, которую мой соотечественник не мог разглядеть без подзорной трубы? Вдруг окажется, что наш остров — не изолированный клочок земли в этой зоне.
— Ты по-прежнему стоишь на своем,— улыбаясь, ответил Гордон.— Тебе не терпится уехать?
— Да, и я уверен, что в глубине души ты тоже об этом думаешь! Разве мы не должны как можно скорее выбраться отсюда?
— Ладно,— согласился Гордон.— Раз ты так настаиваешь, Бриан, то устроим такую экспедицию.
— Все вместе отправимся?
— Нет. Хватит шести-семи человек.
— Это слишком, Гордон! Такая большая группа должна будет идти пешком, обходя озеро с севера или юга. А на это потребуется много времени и сил.
— Что ты предлагаешь?
— Переплыть озеро на ялике. А потому — ехать вдвоем или: втроем.
— Кто же будет править яликом?
— Моко. Он знает морское дело, да и я немного в этом понимаю. Пойдем под парусом при попутном ветре или на веслах в затишье. Проплывем пять-шесть миль поперек озера, найдем исток той реки, которая, судя по карте, течет через леса на восток, а там доберемся до ее устья. Вы уже ходили без меня на север, а теперь настал мой черед сделать что-то полезное, и я прошу…
— Полезное! — вскричал Гордон.— Да ты уже тысячу раз был полезным, дорогой мой Бриан, больше любого из нас! Мы все признательны тебе за самоотверженность!
— Полно! Все мы выполняем свой долг. Ну, так, значит, решено?
— Решено. Кого же ты возьмешь третьим? Донифана я тебе не предлагаю, вы с ним не очень-то ладите.
— Да я бы с радостью,— ответил Бриан.— У Донифана сердце не злое, он смел, ловок и, если б не его завистливость, был бы прекрасным товарищем. Но уверен — когда-нибудь он поймет, что я не хочу быть ни впереди, ни выше других, и тогда мы станем закадычными друзьями. Но сейчас я думал о другом кандидате.
