— Два черных грифа, семь орлов-могильников, один белоголовый сип, — сказал Костя, поглядев в бинокль, и полез в карман за записной книжкой.
— Костя, хочешь, мы поймаем живого орла? — спросил нашего начальника Аман.
— Для этого нужно задержаться минимум на сутки, — не отрываясь от записной книжки, ответил Костя, — да к тому же еще неизвестно, попадет ли он в петлю. Нет у нас времени на это.
— Ты не понял меня, — возразил проводник, — я говорю тебе о том, чтобы сейчас поймать живыми одного или даже несколько орлов!
— Может быть, ты хочешь подстрелить их?
— Нет. Орлы будут совсем здоровые. Мы возьмем их руками.
— Как же это ты, Аман, поймаешь руками здорового орла? — засмеялся Костя. — Соли ему на хвост насыплешь, что-ли?
— Э-э! — недовольно протянул проводник. — Ученый ты человек, Костя, а такой простой вещи не знаешь! Скажи просто, нужен тебе здоровый орел?
— Особой нужды в орле нет, но если можно его поймать, давай лови!
— Хорошо. Поймаю. А ты разве не примешь участия в охоте?
— Я лучше отсюда посмотрю, как это будет выполнено, — недоверчиво отозвался Костя.
— Леша, ты пойдешь?
— Пойду.
— Ладно. Только иди рядом со мной и делай все так же, как буду делать я. Дай-ка мне бинокль, Костя!
Аман долго разглядывал птиц в бинокль, а потом повернулся ко мне и сказал:
— Мы с тобой спустимся по обратному склону до овечьей тропы и по ней выйдем к дохлому ослу. Возьми с собой крючок, которым прижимают змей.
Мы осторожно подошли к овечьей тропе, горизонтально опоясывавшей склон, и, прячась за камни, стали подкрадываться к птицам, рвавшим на части тушу мертвого животного. Два крупных черных орла копались во внутренностях, а вокруг, нахохлившись, расположились около десятка других, поменьше. Птицы были настолько поглощены ожидаемым пиршеством, что потеряли обычную осторожность и позволили подобраться к ним на полсотни шагов. Когда мы с Аманом выскочили из-за камней и побежали к падали, орлы, сидевшие в ожидании своей очереди, врассыпную бросились вниз по склону и, распустив крылья, один за другим стали взлетать. Орлам, что пировали, бежать вниз уже было нельзя — мы от резали им этот путь. Размахивая громадными крыльями, две большие черные птицы неуклюже заскакали вверх по склону. Однако мы бежали быстрее. Орел, которого преследовал Аман, вдруг резко остановился, опустил голову до самой земли и начал выбрасывать из клюва проглоченные куски мяса. Аман быстро прижал голову птицы крючком к земле и тут же ухватил рукой за шею. Орел забился и свалился на бок. Проводник одной ногой прижал ему крыло, а другой — ногу. Птица старалась повернуться к нему задом, но Аман держал ее крепко.
— Лешка, помоги!
Я подскочил с другой стороны. Тут же мимо меня со свистом пролетела струя помета — птица защищалась всеми доступными ей способами. Вдвоем мы быстро связали птице крылья и опустили ее на землю. Орел поднялся на ноги и щелкнул клювом.
— Берегись! — крикнул мне Аман.
Я отскочил в сторону. Орел, вытянув шею, неуклюже заковылял за мной. Аман отпихнул его крючком. Орел ухватил крючок клювом — и десятимиллиметровое железо согнулось.
— Если этот «друг» схватит клювом твой палец, то считай, что этого пальца у тебя нет, — сказал проводник, показывая мне крючок, — видишь?
Тем временем второй орел взобрался на самый гребень холма, тяжело замахал крыльями и побежал вниз по склону. Тщетно. Взлететь ему не удалось: он был слишком тяжел. Мы с Аманом настигли его в тот момент, когда он, как и первый, пытался отрыгнуть проглоченную пищу. Короткая схватка — и второй орел становится нашим пленником. Костя подогнал ослов.
— Черные грифы, — сказал он, осмотрев птиц.
На головы грифов набрасываем мешки, затем завертываем их в мешковину, и спустя немного времени они уже болтаются, как переметные сумы, на передней луке у Амана.
— Эти птицы могут голодать неделю, но уж когда находят пищу, то наедаются так, что не могут взлететь, и отсиживаются в укромных местах, пока не переварят съеденное, — коротко объяснил причину нашего успеха Аман.
С того дня прошло несколько лет, но в одном из зоопарков нашей страны эти орлы живут и сейчас.
У КОЛОДЦА АИ-ГЮЛЬ
Третий день мы идем в глубь пустыни Каракумы к колодцам урочища Ай-Гюль, там еще сохранились нетронутые очаги кобры.
Наше имущество и канистры с водой несет четверка ослов. Идти нелегко: ноги по щиколотку тонут в мягком песке. Если утром после ночного отдыха шагаешь свободно, то уже к полудню каждый шаг дается с трудом. Солнце печет. Едкий соленый пот заливает глаза. Все время хочется пить, но пить много нельзя, во-первых, потому, что запас воды у нас небольшой и каждый получает строго ограниченное количество, а, во-вторых, сколько ни пей, на жаре не напьешься. Вода будет булькать в животе, вызывая тошноту, мокрый от пота быстро потеряешь силы и не сможешь идти. Без воды же пересыхают рот и горло. Это так же неприятно, как и булькающая в животе вода. Чтобы рот не пересыхал, мы все время сосем гладкие камешки (Аман набрал их на берегу речки). Язык перекатывает камешек, и слюна смачивает рот. Очень помогает этот простой древний способ, но пить все же хочется. Каждый из нас мечтает о той минуте, когда можно будет напиться досыта.
Вечером третьего дня, когда мы плелись уже в густых сумерках, ослы вдруг насторожили уши и оглушительно заревели.
— Держись бодрей! Колодец близко! — радостно воскликнул Аман.
Ослы оживились, как по команде свернули с тропы и затрусили куда-то в темноту. Мы последовали за ними и вскоре вышли к сардобе — постройке, защищающей колодец от заноса песком. Вода в колодце была солоноватой, отдавала сероводородом, но и она казалась нам нектаром. Однако, едва мы выпили по кружке, как Аман сказал, что больше сегодня воды нам не даст.
— К этой воде привыкнуть надо, — загадочно улыбаясь, сказал он. — Это святая вода!
Мы возмутились и попытались получить еще по кружке, но Аман больше воды все-таки не дал. Через несколько часов мы были ему за это благодарны: «святая вода» действовала как отличное слабительное.
Ослы были привередливее нас. Они не стали пить воду из колодца, горестно ревели и тянулись к единственной канистре, где осталась вода из Ай-Бадама.
— Ничего, — усмехнулся Аман. — Завтра вас за уши не оттянешь от воды из этого колодца.
На другой день ослы стали пить воду из колодца, да так, что дежурному приходилось изрядно потрудиться, прежде чем они напились досыта.
Урочище Ай-Гюль (Лунный Цветок или Лунная Роза) — большая котловина, окруженная высокими барханами. Вдоль котловины с запада на восток протянулись ровные глинистые площадки — такыры. По краю такыров устраивали свои колонии маленькие зверьки песчанки. Возле этих колоний и следовало искать кобр. Здесь змеи живут в колониях песчанок: лазят по норам и поедают их хозяев.
