Рене де Баржи - В стране минувшего

Это несколько смутило Берана, но у него все же оставалась надежда, что подземелье не все исследовано или что оно, из опасения вторжения в него, в давние еще времена было искусственно закрыто с той стороны. Конечно, и тогда перспектива получалась не из приятных.

— Ну что ж — посмотрим! Если придется копать, будем копать, — с помощью захваченных Мечей орудий — это возможно.

После получасового отдыха путники пошли дальше. Несмотря на протесты Леона Берана, Меча взяла его багаж и понесла его на голове.

Так с небольшими остановками они шли до семи часов вечера. Ученые выбивались из сил. Леон Беран сам чувствовал усталость. Путь в разреженном воздухе становился очень тяжелым. И уже в течение нескольких часов они должны были идти с зажженной свечой, одной из тех, которые приготовил Леон Беран. Дойдя до места, где галерея расширялась и округлялась, они решили остановиться.

— Здесь мы отдохнем, — распорядился молодой исследователь, бесспорный глава экспедиции. — Несколько часов мы соснем и пустимся дальше, когда достаточно восстановим свои силы.

Прикрепив свечу к выдвинувшейся части скалистой стены, он уселся, и Меча заняла место рядом с ним. Их примеру последовали оба ученых и Мадемба.

Из своего мешка исследователь извлек ломти жареной дичи и оделил ими всех. Один ломтик он передал и Мече.

Та, к великому его изумлению, отказалась.

— Меча никогда не ест на пути… Меча ест вот это.

И из маленького мешка, висевшего у ней за поясом рядом с ножом, она вынула какой-то особенный орех, очень твердый, разгрызла его своими стальными зубами, часть отдала своему другу, а остальное начала медленно жевать.

Из любопытства исследователь попробовал. Орех оказался вкусным, слегка терпким, но оставлявшим во рту впечатление свежести. Через минуту он почувствовал, что усталость исчезает, уступая место бодрости.

Он рассказал об этом своим спутникам.

Жан Норе объяснил:

— Без сомнения, по своим качествам этот плод походит на кокосовый орех. В Южной Америке индейцы также пользуются им, когда приходится испытывать сильное утомление. Но частое употребление таких средств несомненно опасно.

По окончании ужина Леон Беран предложил всем уснуть и потушил свечу. Меча улеглась рядом с ним и на ухо ему прошептала:

— Меча довольна.

Спали они долго. Спертый воздух подземелья, бедный кислородом, уменьшал их энергию.

Первая проснулась Меча и разбудила своего друга, погладив его по голове. Он зажег огонь, увидел по своим часам, что они спали десять часов, и предложил немедленно идти дальше.

Они прошли снова более шести часов и не видели еще конца своему путешествию. Оптимизм Леона Берана уменьшался. Он начинал уже задавать себе вопрос, не втянул ли он своих сотоварищей в какую-нибудь безумную авантюру.

— А впрочем, — успокаивал он себя, — в худшем случае мы вернемся. Присутствие Мечи послужит к нашему спасению. Подумают, что мы просто совершали экскурсию вроде тех, какие так часто делали оба ученых. Но, конечно, это не ускорит нашего освобождения и нашего возвращения в Европу.

Наконец они решили отдохнуть и расположились позавтракать. Открыли коробки с консервами — к великому удивлению Мечи. Потом она встала и, указывая на галерею, сказала:

— Меча пойдет вперед.

— Иди, Меча, — согласился Леон Беран.

— Она быстрее нас, — объяснил он ученым, — она осмотрит дорогу, по крайней мере часть ее, пока мы завтракаем. Мы узнаем, не представляет ли дальнейший путь каких-нибудь особенностей.

Четверо путников подкрепились и оказали большую честь бочонку с водой. Легкая лихорадка вызывала у них сильную жажду.

После еды оба ученых улеглись, чтобы дать некоторый отдых разбитым членам. Исследователь, погруженный в думы, закурил свою трубку.

Прошел час. Легкими, неслышными шагами Меча подошла к ним.

— Ну что, Меча? — спросил исследователь.

— Больше нет подземелья, — коротко ответила она.

Леон Беран привскочил.

— Как? Что ты говоришь?

Потом, более мягким тоном, на ее гортанном языке он ее переспросил:

— Что говорит Меча?

— Меча прошла галереей… Меча встретила скалу.

— Пойдем, посмотрим, — сказал он. — Иди, Мадемба.

Обращаясь к ученым, он сказал:

— Я оставлю вам свечу. Вы подойдете к нам. А мы пойдем вперед.

Он спешно двинулся дальше, сопровождаемый Мадембой. Меча шла впереди.

Они шли довольно скоро, в продолжение трех часов.

— Как поразительно быстро ходит этот ребенок, — думал Беран, — если в такое короткое время она успела пройти дорогу в двух направлениях.

Внезапно они очутились перед скалистой стеной. После самых тщательных изысканий со свечей в руках Леон Беран нигде не мог заметить продолжения пути. Но в противоположность тому, что наблюдалось до сих пор, здесь чувствовалась большая влажность. Этот факт вызвал у исследователя крик радости.

— Или я ошибаюсь, — сказал он, — или мы совсем недалеко от земной поверхности… Проникновение влажности несомненно указывает на то, что мы в данный момент находимся под лесом, подпочва которого отличается большой сыростью.

Он стал раздумывать, как им можно выйти на свежий воздух. Нельзя ли где-нибудь прокопать?

Он велел Мадембе взять кирку и постараться проделать вверху отверстие. Но, несмотря на усилия негра, ничего не выходило. Порфир не поддавался стали.

В это время подошли и ученые. Беран объяснил им вкратце, в чем дело и в каком затруднении он находится. Как вдруг он ударил себя по лбу и вскрикнул:

— Черт возьми. Да ведь у меня есть некоторое количество динамита.

Пошарив на дне своего мешка, он извлек оттуда двадцать доз динамита и положил их на землю, в сухом месте.

— Остается заложить мину. Но это не так-то просто.

Он сам взялся за кирку, но результата никакого не получилось.

— Что хочет сделать Вао? — вмешалась Меча.

— Провертеть в скале дыру, вот такую. — И он показал руками, какой величины нужно сделать отверстие.

— Меча сделает, — сказала молодая девушка.

— Чем?

— Вот этим.

Она указала на свой топор.

— Ах, да нефрит, пожалуй, тверже порфира, — проговорил он про себя.

Меча сейчас же принялась за работу. Ей удалось пробуравить скалу, потом после долгих, терпеливых усилий отломать большие куски порфира и, наконец, сделать отверстие около десяти сантиметров ширины, столько же — вышины и в несколько сантиметров вглубь.

— Этого мало, — сказал Леон Беран.

Он показал ей, что отверстие должно быть глубже. Оставив тогда свой топор, Меча вынула свой нож и стала орудовать пилообразной стороной. Она выполнила задание, но на это ушло несколько часов. Исследователь посмотрел на часы и заявил: