зимовку, успели изрядно потрепать авангардные разъезды Аблегерима. И это стало важнейшим козырем в колоде Строгановых. В то время, как Перепелицын лишь строчил жалобы и доносы, Строгановы предъявляли результат. И добились-таки к декабрю 1581 года царской грамоты на создание войска. Перепелицын был во второй раз за год посрамлен «безродными ворами», а дружина Ермака стала, можно сказать, первой в России ЧВК – частной военной компанией.
Дальнейшее все знают. Был эпичный прорыв в Сибирь, во время которого казаки на многотонных стругах «переплыли горы», а Россия приросла укрощенной Азией.
Разбойничья, по сути, вылазка обернулась величайшим политическим событием и географическим открытием. Россия открыла для себя восток – сиречь новый мир. А Ермак стал русским Колумбом и Кортесом в одном лице.
Приведя к покорности и присяге местные народы, Ермак решает подарить Сибирь царю. И выбирает для доставки таких вестей того самого Ивана Кольцо, из-за дел которого в Сарайшыке и начался весь этот сыр-бор.
Все в мире связано тончайшими и крепчайшими связями. И вряд ли случайно вышло так, что Сибирь покорил Ермак, а поднес ее царю на блюде Иван Кольцо.
Ободрав на переправе государева посла Ваську Перепелицына, не думал не гадал он, что судьба выкинет в его жизни такое коленце и самому ему выпадет доля быть посланником к царскому двору.
И получилось, что в два стежка – ногайский и сибирский – этот ухарь и головорез сшил государство Российское сученой красной нитью своей разгульной кровушки. А третьим, уже золотой нити стежком, с Иртыша до Москвы, и сам скакнул из «сватцев» в «святцы».
Автомобиль наращивал ход. Местность вокруг вбирала в себя все больше зеленого цвета, хоть и оставалась плоской, ярко выраженной равниной. И наращивали ход и катились так же ровно мои мысли.
По этим местам века назад шел торговый путь из Хорезма, через Приаралье, реку Урал, Башкирию на мою родину – в Пермский край. В таинственную Биармию, извергающую из своих недр бесценное «серебро закамское». Это серебро – сасанидские и хорезмские сервизы, оказавшееся в Иране и Хорезме под запретом из-за исламских ограничений, – в неимоверном количестве шло на север, в обмен на первосортную пушнину, при всяком боге и всякой власти бывшую ходовым и ценным товаром. И серебро это сгинуло все, почти безвозвратно, в северной нашей Парме.
Оно использовалось в языческих обрядах – лики идолов и подставки под ноги сходящих на землю в шаманских мухоморных бдениях, священные животные. На нем ножом поверх тончайшей чеканки лесные люди рисовали примитивные изображения. Им, бесценным этим серебром, сотнями и тысячами пудов, возами, выплачивали дань Московскому царству. Москва переплавляла его в слитки и чеканила государеву монету.
И все же часть этих древнейших, изумительных по исполнению, искусных ценностей сохранилась. Их выкапывали во время вспашки полей, выворачивая из земли бороной, их находили при строительстве и в половодье, когда размывало берега. Более девяноста процентов серебряных шедевров эпохи династии Сасанидов, что хранятся в музеях мира, извлечено из прикамской земли.
На Северном Урале, на стыке Пермского края и Свердловской области, на водоразделе истоков трех великих речных бассейнов – Волги, Печоры и Оби, неподалеку от печально известного перевала Дятлова, есть небольшое, очень красивое горное озеро Лунтхусаптур, что в переводе с мансийского языка означает «Озеро одинокого гуся».
По легенде манси, одного из коренных прикамских народов, к несчастью, почти исчезнувших теперь, на этом озере во время Великого Потопа спасся один гусь. В поисках пропитания он нырял все глубже и глубже в студеные озерные воды, пока не достиг дна. Со дна на поверхность он поднял в клюве щепотку земли. И уже эта земля родила всю ту землю, на которой стоит наш мир.
Таков удел Перми. Являть из грязи миры. И наша бесплодная, отнюдь не целебная, непролазная грязь и по сию пору исторгает из себя на поверхность чудеса – ценнейшие свидетельства диковинных, древних миров – «закамское серебро».
Караваны с этим серебром – сасанидскими и хорезмскими сервизами – шли вверх по Уралу, затем по рекам Белой и Уфе, а затем через приток Уфы Сарс достигали небольшого волока возле истоков реки Ирень. Это уже пермская земля. Дальше по Сылве, а из нее вверх по Каме к Колве. В Пермь – Великую Чердынь. Позднее этот путь трансформировался в путь по Белой до устья Камы, но это произошло несколькими веками позже. А сейчас мы проделывали на автомобиле путь великого северного ответвления.
Через Каспий, через Мангышлак веками существовал путь на север в пермскую землю. Это можно принять как данность, а можно – как притянутое за уши автором совпадение, а можно считать, что все в мире проворачивается маховиком огромного колеса и взаимосвязано. Мир опутан незримыми тонкими нитями, что держат его единым изделием, произведением, скрепляют обод колеса. Я верю в это.
Я вспомнил чувства, одолевавшие меня в конце восьмого дня нашего пути. Когда мы заночевали в степи возле Долины замков Айракты-Шомонай. Тогда мне казалось, что Мангышлак – это отдельное космическое тело, парящее в бескрайнем своем космосе.
Однако же теперь, когда мы оставили его далеко позади, двигаясь к дому по древним местам шелкового пути, все было иначе. Мангышлак по-прежнему казался отдельным континентом, однако он притянут был к земле прочнейшими узами – путями человечества. Да, конечно, космос. Но космос над всеми нами, над нашими макушками, нужно лишь приподняться, – вы же помните?
Великий шелковый путь. Это судьбы целых народов и эпох, и он жив по сию пору. Он утратил стратегическое, торговое значение, но не утратил значения общечеловеческого, ценностного, соединяя земли, времена, судьбы причудливыми извивами.
Вологжанин по рождению, русский офицер, ученый, государственный деятель, один из героев романа Николая Анова «Ак-Мечеть», Алексей Иванович Макшеев в молодости после окончания академии Генерального штаба предпочел столичной паркетной карьере службу на рубежах родины и отправился служить в Оренбургский корпус. Оттуда вместе со ссыльным украинским поэтом Шевченко, ссыльным русским писателем Плещеевым, ссыльным польским географом и геологом Турно отправился в составе экспедиции Бутакова на исследование Аральского моря. Итогом этого стала первая карта берегов Арала, лоции и несколько географических открытий.
После успешной Аральской экспедиции таланты Макшеева как военного географа, топографа и статиста были оценены по достоинству. Ему поручили ответственное государственное дело – составить военно-статистическое описание Пермской губернии.
Макшеев будто идет по северному ответвлению древнего Великого торгового пути. С блеском справившись с задачей, он возвращается в Азию и вскоре оказывается в числе участников похода на Коканд.
При взятии крепости Ак-Мечеть Макшеев, Плещеев, Турно, Сераковский, Бутаков проявили себя героями, что не замедлило сказаться на их положении. Все
