На следующее утро почти все жители селения проводили нас к пристани. Старшие юноши дружно подхватили вещи и уложили их в большие лодки, а затем подплыли к судну и погрузили все в идеальном порядке. На прощание, которое оказалось очень сердечным, каждая девушка и женщина принесла какой-нибудь мелкий, но порой ценный подарок. Так, я получила ожерелье из раковин, браслет из серебристой раковины рао, изящно гравированную носовую палочку, серьги, какую-то красивую переливчатую раковину и даже великолепный передник, чрезвычайно искусно изготовленный из луба бумажного дерева[16], который подарила мне Лилиекени. Ваде преподнес очень красивую и, вероятно, дорогую набедренную повязку из раковин, а когда я отказалась принять столь ценный подарок, муж Лилиекени засунул его в один из наших мешков и убежал! Другие мужчины также делали подарки. Халу Харере принес красиво вырезанную из орехового дерева статуэтку духа Каринга Пвиси; Оху Сеу — три старинных, искусно вырезанных из красного дерева боевых копья. Мы получили кремневые топорики и долота; каменные навершия для палиц; ложку из бамбукового ореха; дудки из бамбуковых трубок и много других интересных предметов. Мальчики, знающие страсть Анджея к коллекционированию, подарили ему яйца разных птиц, губки и раковины, а также целую кучу разных мелочей, среди которых попадались весьма интересные предметы.
На подарки, которые нам преподнесли на пристани, в самые последние минуты перед отъездом, мы должны были, разумеется, как-то ответить. Отец поблагодарил жителей селения на их родном языке и передал Оху Сеу довольно солидную сумму в фунтах стерлингов в качестве прощального подарка на угощение. В знак благодарности островитяне хором затянули песню.
На пристани присутствовал и весь персонал миссии. Элен прощалась с нами со слезами на глазах, но и при этом оставалась настолько обаятельной, что папа был, пожалуй, не прочь обнять ее отнюдь не по-отцовски, не говоря уже об Анджее, который глядел на Элен, как кот на сметану. Миссис Джексон держала под руку миссис Хоу, которая вела себя очень сдержанно. Мистер Перкинс попрощался второпях, так как был занят по горло приемкой доставленных товаров.
К судну нас подвез Ваде на своей красивой новой лодке. Море сильно штормило, лодку качало, но гребцы прекрасно справлялись со своим делом, и, хотя нас изрядно обрызгало водой, мы прибыли благополучно. Подняться на борт «Вангуну» было нелегко: лодка прыгала на волнах как мячик и приходилось проделывать прямо-таки акробатические номера, чтобы взобраться на трап.
Когда судно подняло якорь и поплыло, ловко огибая опасные скалы, я, опираясь на поручни, еще долго всматривалась в берег, где островитяне продолжали махать нам руками. Глядя в бинокль, я видела молоденькую Лилиекени, ожидавшую возвращения мужа; Даниху и ставшего рядом с ней Варичу; Элен с белым платком, а также других наших знакомых, к которым я так привязалась за несколько месяцев пребывания на острове. Но вот пристань скрылась за неровностями суши, и Улава превратилась в мглистую полоску на горизонте. Я пошла в кубрик, где сложили наш багаж, так как не было смысла опускать его всего на четыре часа в трюм. Папа и Анджей возились с мешками, а я принялась заканчивать письмо тебе, чтобы отдать капитану, который в Хониаре отправит его авиапочтой.
Плавание было бы очень приятным, если бы нас так не качало. Океан продолжал штормить, и пенящиеся на гребнях волны то высоко подбрасывали судно, то снова кидали его в водную пучину. Порой волны ударяли в форштевень «Вангуну» и разлетались над ним мириадами капель, которые на мгновение окутывали судно до самых верхушек мачт белой пеленой, а затем падали дождем на палубу и надпалубные надстройки. Отмели мы обогнули с восточной стороны. На месте давно затопленного острова волны обнажали опасные коралловые рифы, над которыми парили целые стаи птиц, находящих там обильный и разнообразный корм. Вскоре показались очертания островов Трех сестер.
В составе архипелага три островка — Алите, Малалало и Малауиалма. Они одиноко возвышаются над океаном и вплоть до самых берегов поросли густыми субтропическими лесами. Я бывала здесь во время экскурсий на «Матаупите» и должна признать, что, хотя жителей этих островков считают дикарями, я не обнаружила там никаких признаков «дикости». Конечно, местное население, быть может, больше привязано к старинным обычаям и не очень доверяет европейцам, но в этом нет ничего удивительного. У этих людей было достаточно горького опыта, они немало натерпелись сперва от китобойных судов, затем от насильственных наборов на плантации, с которых им уже не суждено было вернуться па родные острова. Не меньшие беды принесла им вторая мировая война.
Жители островков Трех сестер — низкого роста, коренасты, крепкого телосложения, но нередко страдают различными тропическими болезнями, такими, как малярия, слоновая болезнь, хону око (туберкулез), а также желудочными заболеваниями. Встречаются также больные, страдающие конвульсиями. Местные жители — мужественные люди, отличные рыбаки, а в прошлом — неустрашимые воины. Девушки здесь пользуются большей свободой, чем на Улаве и раньше завязывают отношения с юношами. Никго им не препятствует и не ставит это в укор.
Вскоре на горизонте показались очертания огромного острова Сан-Кристобаль. Глядя в бинокль, я рассмотрела сперва высокие горные цепи, покрытые сплошной зеленью тропического леса, а затем низины, заросшие рощами кокосовых, саговых и арековых пальм. «Вангуну» плыл вдоль восточных берегов острова, держась от них, однако, на приличном расстоянии, так как они сильно изрезаны, кругом скалы и коралловые рифы. Несмотря на довольно большую волну, было видно много рыбачьих лодок. Начался сезон лова крупных морских черепах и летучих рыб, целыми стаями удиравших от прожорливых тунцов, золотистых макрелей, а также дельфинов, которые сопровождали нас с островов Трех сестер и словно хвастали своими забавными прыжками.
Миновав довольно большой участок коралловых рифов, мы обогнули мыс Сюрвиль, причем справа от нас простирались далеко выдававшиеся в море коралловые банки, а слева остался островок Санта-Ана, также окаймленный кораллами. Прошло еще полчаса, и мы достигли наконец места назначения — островка Санта-Каталина или, как его называют местные жители, Ова-Рики. Судно стало на рейде близ селения Токоре. Доступ к островку здесь также преграждают широкие коралловые банки, но в них есть проходы, как бы «окна в мир», благодаря которым жители острова получают выход в море. Не успела еще команда нашего мотобота бросить якорь, как от берега отчалило несколько лодок, плывущих к нам словно наперегонки. Когда борта лодок коснулись корпуса судна, экипаж бросил канаты, по которым с ловкостью обезьян вскарабкалось более десятка темнокожих статных, мускулистых, в узких набедренных повязках юношей. На них было приятно смотреть. В густых копнах кудрявых волос красовались пурпурные гибискусы. Юноши худощавы, у них широкие носы и полные губы. Запомнились их живые, смышленые черные глаза и ослепительно белые зубы.
