На следующий день на рассвете Донифан, Уилкокс, Уэбб и Кросс простились со своими товарищами, весьма огорченными предстоящей разлукой. Быть может, и уходящие волновались больше, чем хотели показать, но упрямо решили выполнить свое намерение. Переправившись на левый берег Зеландской реки в ялике, который Моко потом пригнал обратно, они не спеша пошли вперед, оглядывая равнину Южных болот и берег озера, суживавшегося к своей южной оконечности.
По дороге они подстрелили несколько птиц; Донифан понимал, что нужно экономить патроны, и ограничился добычей, достаточной на один день. Погода была облачная, но дождя не предвиделось; бриз тянул к северо-востоку. В этот день мальчики прошли всего пять-шесть миль, и к шести часам вечера, добравшись до оконечности озера, решили сделать привал.
Итак, Донифан с друзьями были теперь далеко от своих товарищей, с которыми ни при каких обстоятельствах не должны были разлучаться. Чувствовали ли они себя одинокими? Может быть! Но, решившись выполнить свои планы до конца, думали лишь о том, как заживут по-новому в другой стороне острова Чермен.
На следующий день, после холодной ночи, заставившей их жаться к костру до самого рассвета, мальчики отправились дальше. Южная оконечность острова образовывала острый угол меж двумя берегами. На восточной стороне почва еще была болотистой, хотя вода уже не заливала ее травянистой поверхности, лежащей всего лишь на несколько футов выше уровня воды в озере. Это была низина, усеянная бугорками, где росли тощие деревца. Донифан окрестил ее Бугристой низиной. Отложив на будущее подробное исследование местности, он решил идти до истока Восточной реки берегом озера.
Однако по этому поводу друзья поспорили, прежде чем тронуться в путь.
— Если расстояния на карте помечены верно,— сказал Донифан,— то отсюда до Восточной реки по берегу самое большее — семь миль.
— А почему бы нам сразу не пойти на северо-восток и выйти к устью в самой бухте? — возразил Уилкокс.
— Правильно! Там мы сократим путь на треть,— поддержал его Уэбб.
— Да, конечно,— ответил Донифан.— Но зачем нам пробираться по незнакомому болоту, рискуя повернуть назад? А если мы пойдем по берегу, то почти наверняка не встретим никаких препятствий.
— А кроме того,— добавил Кросс,— интересно будет пройти по течению Восточной реки.
— Разумеется,— подтвердил Донифан.— Ведь это — прямое водное сообщение с озером. К тому же, спускаясь вдоль реки, мы осмотрим окрестный лес.
Порешив на этом, мальчики бодрым шагом двинулись вперед.
Узкая полоса берега возвышалась на три-четыре фута с левой стороны — над водой, а справа — над болотистой низиной. Но дорога постепенно шла вверх, и следовало ожидать, что дальше характер местности изменится. И действительно, около одиннадцати часов друзья остановились позавтракать на берегу маленького заливчика, который порос высокими буками. А дальше на восток тянулась лесная чаща, закрывшая горизонт.
Утром Уилкокс убил агути, и Кросс, на которого возложили обязанности повара, кое-как справился со стряпней. Наскоро съев поджаренное на углях мясо и утолив жажду, мальчики не теряя времени отправились далее по берегу озера, ставшего теперь опушкой леса. Здесь росли те же деревья, что в лесу Западни, с той разницей, что вечнозеленых приморских сосен, каменного дуба и елей было больше, чем буков и берез.
Донифан, к своему великому удовольствию, заметил, что здесь много всяческой дичи: несколько раз пробегали вигони и гуанако, показалась стайка нанду, а зайцы мара, кролики тукатукас, пекари и различные пернатые так и кишели в чаще.
В шесть часов решили остановиться. Как раз здесь из озерной излучины вытекал поток. Это и оказалась Восточная река: Донифан увидел под деревьями следы привала — пепелище костра. Именно тут Бриан, Жак и Моко останавливались в первую ночь своей экскурсии в бухту Разочарования. Донифан с друзьями расположились в том же месте, разожгли потухшие угли и, поужинав, растянулись под теми же деревьями, которые приютили их товарищей.
Быть может, оказавшись здесь, вдали от удобной пещеры Френч-дена, Кросс, Уэбб и Уилкокс немного пожалели о своем необдуманном поступке. Но они неразрывно связали свою судьбу с Донифаном, а тот был слишком горд, чтобы признать свою ошибку, слишком упрям, чтобы отказаться от задуманного, и слишком завистлив, чтобы уступить сопернику.
Утром Донифан предложил сразу же переправиться на левый берег реки.
— Покончим с этим делом,— сказал он,— и за день пройдем до устья. Тут не больше четырех-пяти миль.
— А кроме того,— добавил Кросс,— на левом берегу Моко нашел шишковые пинии, и мы тоже наберем орехов по дороге.
Мальчики надули резиновую лодку, и, спустив ее на воду, Донифан направился к противоположному берегу, травя за собой веревку. Переплыл он очень быстро — ширина реки была здесь всего тридцать — сорок футов. Затем Уилкокс и Уэбб притянули лодку за веревку обратно и по очереди переправились сами.
Конечно, было гораздо легче плыть вниз по течению реки, чем идти пешком, но резиновая лодочка поднимала лишь одного человека.
Переход оказался трудным. Густой лес, почва, поросшая жесткой травой и засыпанная буреломом, чащобы, которые надо было обходить,— все это замедляло путь к бухте.
Незадолго до полудня они остановились позавтракать как раз в том месте, где росли шишковые пинии. Кросс набрал довольно много плодов, которыми все полакомились. Потом на протяжении двух миль им пришлось продираться через заросли кустарников и даже прорубать себе дорогу, чтобы не удаляться от реки. В результате они вышли из леса только около семи часов, когда уже темнело, и Донифан не мог толком разглядеть побережье бухты. Он видел только пенистую полосу и слышал глухой рокот моря, бившего о берег.
Мальчики решили остановиться здесь же и спать под открытым небом. В следующую ночь они, конечно, найдут себе приют в одной из пещер неподалеку от устья.
Устроили привал, быстро съели обед, вернее ужин, зажарив на костре пару птиц. Из осторожности решили поддерживать огонь всю ночь. Первым с вечера дежурил Донифан. Трое его друзей, улегшись под ветвями зонтичной сосны, очень уставшие после целого дня ходьбы, сразу же уснули. Донифан с трудом боролся со сном, однако устоял. И когда пришло время разбудить кого-то из трех, все они так сладко спали, что Донифан решил их не тревожить. К тому же в лесу царило полное спокойствие: казалось, что здесь так же безопасно, как во Френч-дене. Подбросив в костер несколько охапок хвороста, Донифан тоже растянулся под деревом, и глаза его сомкнулись вплоть до того момента, когда солнце показалось над горизонтом, там, где море касалось неба.
