Осмотр бухты Разочарования.— Медвежья гавань.— Проекты возвращения во Френч-ден.— Разведка на севере острова.— Северный ручей.— Буковый лес.— Страшная буря.— Ночь галлюцинаций.— На рассвете.
С утра Донифан, Кросс, Уилкокс и Уэбб прежде всего опустились к самому устью реки и стали жадно всматриваться в океан.
Он был пустынен, как и на западной стороне острова.
— И все же,— сказал Донифан,— если, как мы думаем, остров Чермен недалек от Латиноамериканского континента, то корабли, плывущие Магеллановым проливом в порты Чили и Перу, должны проходить именно здесь. Это еще одна причина, почему нам надо жить на берегу этой бухты Разочарования. Хоть Бриан и назвал ее так, но я надеюсь, что она недолго будет оправдывать свое мрачное прозвище!
Быть может, говоря это, Донифан искал оправдания или, по крайней мере, предлога для разрыва с товарищами из Френч-дена. Впрочем, корабли, идущие в южноамериканские порты, действительно могли появиться как раз в этой части Тихого океана, то есть восточнее острова Чермен.
Оглядев горизонт в подзорную трубу, Донифан решил затем обойти побережье у устья Восточной реки. Мальчики, как и Бриан, увидели, что природа создала здесь маленькую гавань, укрытую от ветра и прибоя. Если бы шхуну принесло к этой части острова, то, может быть, она избежала бы крушения и могла послужить возвращению юных колонистов на родину.
Позади скал, прикрывающих гавань с моря, сразу начинался лес, который тянулся не только к Семейному озеру, но и дальше на север. Бриан был совершенно прав и относительно пещер в гранитном массиве: Донифану оставалось только выбирать.
Он решил поселиться поближе к реке и быстро нашел целую пещерную анфиладу[137], усыпанную мелким песком, где можно было устроиться всей колонией, даже удобнее, чем во Френч-дене: здесь — цепочка отдельных комнат, а во Френч-дене — только две большие пещеры.
За день мальчики обошли побережье бухты на расстоянии двух миль. Донифан и Кросс подстрелили несколько тинамусов, а Уилкокс и Уэбб удили в Восточной реке в ста шагах от устья. Они поймали с полдюжины рыб тех же пород, что водились в Зеландской реке, в том числе двух довольно больших окуней. В бесчисленных расщелинах прибрежных скал было полно моллюсков — мулей и съедобных ракушек. Здесь они были буквально под руками, как и морская рыба, которая мелькала меж водорослей у рифов.
Во время своего похода на восточный берег Бриан поднялся на высокий утес, похожий на гигантского медведя. Донифану также бросилось в глаза это сходство, и он назвал маленький заливчик, прилегавший к утесу, Медвежьей гаванью, занеся это наименование на карту острова.
К вечеру Донифан и Уилкокс поднялись на Медвежий утес, чтобы получше осмотреть бухту и горизонт. Но ни земли, ни корабля в море они не увидели. Не приметили и беловатого пятна на северо-востоке, которое привлекло внимание Бриана. Быть может, заходящее солнце стояло уже слишком низко, а может быть, этого пятна и вообще не существовало, и Бриан поддался обману зрения.
Вечером Донифан и его друзья поужинали у реки под сенью огромных вязов, нижние ветви которых свешивались над водой. Мальчики обсуждали, возвращаться ли во Френч-ден за багажом немедленно, чтобы поскорее устроиться в пещере у Медвежьего утеса.
— Я думаю,— сказал Уэбб,— не нужно тратить времени. Чтобы добраться сюда с грузом через южный конец озера, уйдет немало дней.
— А не лучше ли вернуться сюда по озеру, а потом — по реке? — предложил Уилкокс.— Ведь Бриан-то приехал сюда на ялике.
— И время выгадаем, и труда меньше,— поддержал его Уэбб.;
— Что скажешь, Донифан? — нерешительно спросил Кросс.
Донифан задумался. Этот вариант был, конечно, удобнее.
— Ты прав, Уилкокс,— ответил он.— Возьмем ялик. Править будет Моко.
— Если только он согласится,— заметил Уэбб с ноткой сомнения в голосе.
— Как это он не согласится? — воскликнул Донифан.— Разве я не могу ему приказывать, как Бриан? Ведь он должен только перевезти нас через озеро.
— Конечно, ему придется подчиниться,— вскричал Кросс.— Ведь, если тащить весь этот груз посуху, нашему переезду конца не будет! Да, наверное, повозка и не пройдет через лес.
— А если нам все-таки не дадут ялик? — настаивал Уэбб.
— Не дадут? — вскричал Донифан.— Кто это посмеет нам отказать?
— Бриан… Ведь он — глава колонии…
— Бриан! — с негодованием повторил Донифан.— Да разве он один — хозяин этой лодки? Пусть только попробует…
Он не закончил фразу. Но чувствовалось, что честолюбивый мальчик ни в чем не подчинится приказанию соперника.
Однако Уилкокс справедливо заметил, что спорить об этом бесполезно. По его мнению, Бриан охотно окажет им любую помощь и нечего заранее волноваться. Оставалось решить, возвращаться ли во Френч-ден немедленно.
— Мне кажется, это необходимо,— сказал Кросс.
— Значит — завтра же? — спросил Уэбб.
— Нет,— возразил Донифан.— Прежде чем уйти отсюда, я хочу сходить подальше к северу, за бухту, и осмотреть ту часть острова. На это нам хватит двух суток. Может быть, там есть земля, которую француз не заметил. Было бы неразумно переселяться сюда, не зная этого наверняка.
Все согласились с его справедливым соображением и решили задержаться на два-три дня, но поход совершить обязательно.
На следующий день, четырнадцатого октября, четверо мальчиков, встав на заре, отправились берегом на север. На протяжении трех миль между лесом и побережьем тянулся скальный массив и у его подножия оставалась узкая — не более ста футов — песчаная полоса. Примерно в полдень друзья, миновав последний утес, остановились позавтракать.
Здесь в бухту впадал еще один водный поток. Судя по его направлению — с северо-запада на юго-восток, он, очевидно, вытекал не из озера, а брал свое начало где-то в возвышенной части острова. Донифан назвал его Северным ручьем. Быстро переправившись через него на надувной лодке, мальчики пошли по левому берегу. Но около трех часов пополудни Донифан заметил, что Северный ручей слишком отклоняется к западу, и, чтобы спрямить направление, им пришлось углубиться в лес, который сплошным зеленым массивом простирался, видимо, до северной оконечности острова, застилая горизонт. Здесь пышно разрослись сотни буков, отчего Донифан и назвал его Буковым лесом, занеся наименование на карту вместе с Северным ручьем.
К вечеру юные путешественники прошли девять миль, примерно полдороги. На следующее утро они пустились в путь уже на заре. У них были причины спешить: погода явно стала меняться. Западный ветер все свежел, надвигались густые облака; правда, пока они не нависали низко и могло обойтись без дождя. Сильный ветер и даже буря не испугали бы мальчиков, но грозовой шквал с ливнем заставил бы их поневоле повернуть обратно.
