— Пойдем, — наконец тихо сказала Устя, — Тут не страшно. До этих мест ребятня за ягодой ходит. Мы же и на Кавергу поднимаемся.
— Мне чем дальше, тем лучше, — бодро отозвался Валик. — Может, там метеорит, и пробы укажут потом к нему дорогу.
Они снова устремились за Майором, который тенью скользил впереди. Устя по ходу высматривала ягодники. Урожай обещал быть хорошим, и белки с бурундуками частенько дразнили Майора. Он становился на задние лапы возле дерева, передними скреб кору и повизгивал в тайной надежде, что хозяин выстрелит. Но Валик проходил мимо пса быстрым шагом: не до забав теперь было — недалеко шел, может статься, кладоискатель с магнитометром. Не в его интересах научная разгадка аномалии, иначе один бы он не припожаловал в тайгу. Хочет с помощью прибора засечь ящики с металлической кладью и воспользоваться богатством по своему усмотрению. И надо, выходит, теперь ухо держать востро.
Шли быстро и молча. Спустились в распадок. Майор вдруг кинулся в самую гущу кустов и оттуда послышалось хлюпанье. Валик раздвинул прикладом краснотал — в лицо ему хлестнули брызги. Майор плескался в ручье!
— На сегодня, пожалуй, хватит. — Валик сбросил рюкзак и ружье на траву, шагнул к бережку и упал в ручей лицом.
— Ручей Сохатиным не зря называется, — сказала Устя, тоже обмывая лицо. — Отсюда начало настоящей охоты... И дедушкин надел здесь начинается.
Валику разговаривать не хотелось: тело требовало отдыха, как после четырех таймов подряд. И ступни горели. Пришлось по совету Усти снять кеды, разбросать пропотевшие насквозь носки по кустам и засунуть ноги в холодную траву. Валик положил голову на рюкзак и закрыл глаза.
Где-то невдалеке раздалось шлепанье крыльев по воде.
— Майор погнал утиный выводок, — объяснила Устя. — Говорила же — собака летом тайге во вред.
— Еще разобраться надо, кто больше вреда приносит: собака или иные люди... — пробормотал Валик.
Скоро пес вернулся и, отряхиваясь, обдал хозяина каскадом брызг. После купанья он стал забавным: лохматый зверюга на тоненьких ножках.
— Марш отсюда, пустозвон! — все же прикрикнул на него Валик.
Пес отскочил к Усте, которая разжигала костер. Та приласкала его, и он успокоенно лег у костра.
Валик снова закрыл глаза. Его ноздри ощущали запах тины, дыма, потом печеной картошки...
Тайга поглотила огненный ком солнца. Стало легче дышать: спрятались оводы и мошкара. И лишь комары тоненько позинькивали в воздухе.
— Иди, капитан! — позвала Устя, выкатывая из костра печеную картошку. — Кушать подано.
Валик подвинулся к тряпице, разостланной на траве. Устя выложила из своей котомки каравай хлеба, пучок лука, вареные яйца, холодное мясо, пакетик соли. Он схватил обгорелую картофелину и разломил ее. В ноздри ударил вкусный пар. На зубах захрустела корочка.
— Никогда не ел такой вкусной картошки, — признался Валик, заталкивая в рот и стебель лука.
— У нас всем картошкам картошка, — ответила Устя. — Земля потому что особенная, папа говорил: в ней много полезных элементов.
— Все элементы здешние мы должны выявить, — напомнил Валик. — И как они распределяются в направлении Небожихи.
— Считаешь, в ваших лабораториях нашу землю просветят? — спросила Устя, надламывая над котелком с булькающей водой плитку чая в обертке из фольги.
— Еще как, — ответил Валик и взялся за яйцо с хлебом. — И, может быть, такое откроют, что целую экспедицию сюда направят.
— Нужны нам эти экспедиции дальше некуда, — Устины зубы снова блеснули в усмешке. — Только урон тайге.
— Опять из тебя лезет твоя домоседная мудрость, — ответил Валик. — Вон даже научник ваш выдал деду Гордею про жизнь, от которой ничего не укроешь.
— А нам и нечего укрывать, паря Колокольчик.
— Это мы еще посмотрим.
— Смотри, сколько влезет. А пока пей чай, капитан!
Устя налила Валику полную кружку.
После еды Валик отяжелел. Отполз к своему рюкзаку, расстелил дедову телогрейку и улегся на ней, поджав ноги.
— Ночью замерзнешь, — сказала Устя. — Нашенские так не ночуют.
— А поисковики должны закаляться, — ответил Валик. — Особенно изнеженные городом.
— Закаляйся. — Устя разбросала костер, наломала пихтовых лап и настелила на жаркую землю. В небольшой с виду ее котомке оказался целый склад нужных вещей. Она извлекла оттуда скатанную в рулон шкурку и меховое одеяло. — А мы устроимся по-нашему, по-деревенски.
И Майор улегся в ее ногах.
Валик зябко пошевелился под своей курточкой, увидев, как Устя накрывается одеялом. В темноте гасли разбросанные угольки, белел нос девчонки и разгорались звезды. Трели сибирского соловья неслись из темных кустов, да сонно шелестела вода в завалах. И вдруг донесся треск, будто сильные руки ломали сушняк.
Сразу же вскочил Майор, не раздумывая, метнулся на треск, наскочил на кого-то, и по тайге разнесся его жалобный визг.
Валик скатился с телогрейки, лихорадочно стал хватать траву.
— Где ружье? — паническим шепотом спросил он Устю. — Где мое ружье?..
Наконец, вспомнил, что ружье бросил за рюкзаком. Нащупал мокрый от росы приклад, схватил, метнулся к Усте, упал на хвойную кучу и прицелился в темноту.
«И-и-и!» — затихал скулеж Майора.
— Медведь, что ли? — отстучали зубы Валика.
— Похоже, человек, — прошептала Устя, прижимаясь к нему.
— Эй, кто ты, отзовись! — крикнул в темноту Валик, но ответа не последовало.
Он повел ружье на треск, но шум стал удаляться.
— Стрелять?
— А вдруг убьешь? — Устины глаза высветились зыбучим светом луны.
— Кого?
— У-y-y! — отозвалась тайга.
Хрустнул где-то в отдаленье сучок, еще дальше вверх по течению раздался всплеск, будто кто-то шел по воде. И все смолкло.
Но Устя и Валик напряженно слушали. Майор не возвращался. И то одному, то другому начинало казаться, что кто-то подкрадывается к ним, приходилось поворачивать ружье то в одну, то в другую сторону. Наконец, они так измучились, что не заметили, как уснули, тесно прижавшись друг к другу.
4
Валик раскапывал клад. Он разгребал руками холодную землю, которая пахла прелой хвоей, рвал крепкие корни. И вот его ногти скребнули о железную крышку сундука. Быстрее, быстрее! Иначе спохватится геофизик, прибегут они вместе с дедом Гордеем с лопатами и выкопают клад. Вот и край крышки. Ящик похож на гроб. Ну, не все ли равно? Главное — клад!
Валик расставил ноги пошире вдоль раскопанного гроба-сундука и рванул крышку за край. Но что это?! Вместо золота — шевелятся какие-то волосы. Да это же борода! Чья-то бородатая физиономия ухмыльнулась ему... Он закричал и бросился наутек. Деревья хлестали мокрыми лапами так больно, что он проснулся.
