пытался разглядеть его с Тигрового холма. Как и подавляющее большинство простаков, я принимал за него Макалу или даже Лхотсе, которые выдвинуты на передний план и несколько заслоняют собой такую невзрачную издалека вершину мира.
Все это мне объяснил потом альпинист-англичанин, с которым мы завтракали за одним столиком в гостинице «Маунт Аннапурна». Недавно я узнал из газет, что он погиб при штурме Эвереста.
Так что особых надежд на успех у меня на сей раз не было. Да и какая, в сущности, разница: видел я «самую-самую» с расстояния в столько-то километров или не видел? Разве что потом приятно будет отвечать на вопросы. В утвердительной форме, разумеется. И без излишней детализации. Нет уж, увольте! - я будил в себе злость.
- Не видел, а если видел, то проглядел! - вот каков будет мой ответ.
Но самолюбие тут же готовило добавку:
- Зато удостоился лицезреть Годуин Ос-тен. Это вторая вершина мира. Не слыхали? Расположена на северной границе Кашмира. Альпинисты называют ее просто К-2. Серьезная горка.
Погруженный в суетные мысли, без тени отрешенности в душе, я плелся по каменистой дороге, натыкаясь на ямы и осыпи.
- Ты ничего не слышишь? - остановил меня приятель.
- Нет. А что?
- По-моему, звонят.
- Тогда сними трубку, - неуклюже пошутил я.
Но тут и я услышал тоненький прерывистый звон.
- Это дрилбу!
- Что? - не понял он.
- Ламаистский колокольчик! Этот серебряный зов ни с чем не спутаешь.
- А что я говорил?! Приободрившись, мы зашагали с удвоенной силой.
Шерпа поджидал нас возле обо, куда я поспешил бросить каменную плитку, подобранную возле оставленной машины.
- Я как только услышал, что вы идете, - сказал он по-английски, - так сразу же начал звонить.
- Спасибо, - кивнул приятель и, обращаясь ко мне, сказал: - Это и есть мистер Анг, знакомься.
- Туджи чей! - выпалил я слова благодарности, так как шерпские приветствия напрочь вылетели из головы.
В облачных сумерках Анг (по-шерпски это означало любимый) показался мне необычайно фундаментальным. Но вскоре я разглядел, что ошибся, принимая за толстый живот чубу, которую он спустил с плеч и обвязал вокруг бедер. На его груди висели чеканное гау с образком, золотая медаль «Тигра» за покорение семитысячника и призматический бинокль. К поясу были приторочены огниво, трубка и закопченный алюминиевый котелок. Чашку он, как все горцы, по всей видимости, держал за пазухой.
- Хотите чаю? - предложил Анг, перехватив мой взгляд. - Пока вас не было, я собрал немного аргала. На костерок хватит.
- Ап ке укам [1], - по складам выговорил я и с торжеством покосился на приятеля.
[1 Делай, как знаешь (тибет.).]
Анг заботливо расстелил на земле шейный платок, достал полплитки чаю, тряпицу с серыми кристаллами соли и мешочек с ячменной мукой. Потом извлек из котелка флягу с водой и принялся укладывать в пирамидку сухие ячьи лепешки.
- Это правда, что Эдмунд Хиллари помог шерпа построить несколько школ в Соло Кхумбу? - спросил я, когда короткое жаркое пламя стало лизать камни, которыми был обложен костер.
- Правда. Первую школу построили еще лет десять назад. В деревне Кхумжунь, откуда родом проводники, ходившие с Хиллари за йети.
- За йети? - оживился мой друг. - А он существует? Как вы-то думаете, мистер Анг?
- Той йе! [1] - Анг сплюнул через плечо и прикоснулся к своему гау. - Не место тут для таких разговоров! Вы же о школах спрашивали?
[1 Что-то вроде «черт возьми».]
- Да-да, о школе, - поспешил вставить я.
- Ее привезли на самолете. Дом такой из алюминия. - Он показал на котелок, под которым уже лопались в огне камни.
- А учителя?
- Прилетели из Дарджилинга. Главный лама освятил школу.
- Из монастыря Тьянгбоче?
- Он самый. После открыли еще две школы. А когда Хиллари готовился к восхождению на Тхамсерку, привезли сразу три складных дома. Теперь школы есть и в деревне Намче Базар, и в Чаунрикарка, и в Джунбе-си. Многие смогут учиться. Я тоже учился, в Тами. - Он улыбнулся, обнажив крупные и крепкие зубы, желтые от табака. - Сначала мне было неловко сидеть вместе с шестилетними малышами, но я себя пересилил. Таких, как я, было еще несколько.
- Сколько вам было лет, когда вы закончили школу?
- Тридцать два. После я ходил с японцами на Нанга Парбат, которую прозвали «Смерть альпинистов», и получил вот это. - Он погладил свою медаль. - У моего отца тоже была такая. Он помог Булю покорить вершину Нанги, но погиб на обратном пути. Ему не пришлось научиться грамоте.
- А как сейчас обстоят дела? Все шерпа могут учиться?
- Конечно же нет. Если все наши дети пойдут в школу, то кто станет помогать по хозяйству? Только самому смышленому мальчику удается получить образование, любимцу семьи. Богатые люди, конечно, могут позволить себе обучать сразу двух сыновей, а иногда даже дочку. Еще очень много времени пройдет, пока наш народ научится читать и писать. Даже в Дарджилинге едва ли один шерпа из десяти знает грамоту. Все бы хотели стать учеными, да не все могут. Хиллари это хорошо понимает. Он провел воду в наши горы и обещал помочь построить площадку для самолетов. Жизнь тогда станет легче. Ведь дорог к нам нет. Все приходится носить на себе. К тому же горные тропы длинны и опасны. Недели, а то и месяцы уходят на то, чтобы доставить груз из ближайшей долины. Когда позапрошлой зимой вымерз картофель на полях, людям пришлось очень туго. И с докторами у нас плохо. Ламы едва успевают лечить всех заболевших, а если приходит оспа, то и они не могут помочь.
Мне посчастливилось побывать в тех местах, где создается будущее Непала, увидеть ростки той нови, которая властно соединила некогда замкнутые и недоступные Гималаи с остальным человечеством. Поэтому я с особым интересом слушал рассказ Анга о новых дорогах и школах, построенных в долинах Джомолунгмы.
На карте, которую мне любезно предоставили в министерстве образования и здравоохранения, различными цветами были обозначены районы с разным уровнем состояния школьного дела: от сравнительно благополучных, голубых, до белых пятен почти стопроцентной неграмотности. Особыми значками показаны школы английской, иначе говоря, современные, и санскритской грамоты. Не зная местной специфики, столь характерной для всех без исключения отраслей непальской жизни, трудно оценить грандиозность разработанного министерством просвещения плана.
Приведу в виде примера расположенную за северным склоном хребта Аннапурны высокогорную область Мустанг. На Долину молитв, естественно, тоже распространяется просветительная система, и на министерской карте эта наиболее удаленная точка страны отмечена соответствующим
