– Мы бы не хотели терять людей зря, – сказал ему Эндрю Уилсон. – Поэтому полагаемся на тебя, Ренно, скажи, где в крепости самые слабые места?
Ренно задумался.
– Отправьте меня вместе с солдатами, – ответил Ренно, – и я покажу им.
Первыми на ночное задание пошли ополченцы Тома Хиббарда. Как только стемнело, Ренно взял дюжину воинов-сенеков и повел отряд Тома к той части крепостной стены, которая проходила вдоль жилого городка. Пока гражданские, которые решили не покидать остров, не вмешивались в военные действия. Генерал Пепперелл приказал не трогать их, если они будут держаться в стороне. Ренно предположил, что французы не ожидают атаки с этой стороны.
Ночь стояла темная. Ренно немного задержался у небольшой церквушки, где они в ночь побега встречались с сэром Филиппом Рандом.
К нему присоединился Том Хиббард.
– Теперь все должны соблюдать тишину, – сказал Ренно.– Скоро мы подойдем к Луисбергу. Увидите две маленькие башни. Мои воины из лука уберут французов на башнях. Им на смену прибегут другие. Но пусть твои солдаты не стреляют без моей команды.
– Договорились, – ответил Том.
– Сделаете один залп, потом уходим. Если останемся, на башни прибежит много солдат. Много наших воинов погибнет.
Том объяснил ситуацию своим людям. Ополченцы выстроились по шесть человек, впереди шли сенеки.
У Рене Готье сердце бешено колотилось в груди. Он идет в бой впервые со времени высадки на острове Кейп-Бретон. Вот его шанс отомстить за те гонения, которые ему и его семье пришлось пережить во Франции, а также за бессмысленную смерть жены в Массачусетсе.
Ренно шел осторожно, Эличи крался слева от него. В первый раз они будут вместе в бою, и Ренно невольно вспоминал все их совместные охотничьи вылазки. Что ж, сегодня они тоже охотятся, только на людей.
Вдруг Ренно почувствовал, что Эличи внезапно остановился. Кругом было темно. Остальные воины-сенеки тоже почувствовали, что один остановился, и без лишних приказов замерли на месте. Ренно предупреждающе поднял руку. Том Хиббард заметил его знак и задержал своих ополченцев. Все молча ждали.
Со стороны Луисберга на них шли два воина гурона. Оба были вооружены, но забыли о бдительности.
Эличи метнул томагавк, и один из гуронов упал. В то же мгновение метнул томагавк второй воин, слева от Эличи, и второй гурон тоже упал замертво.
Первый гурон был сильно ранен, но жив, и Эличи быстро прыгнул на врага и ударил его ножом.
Ренно остался доволен, но выждал еще какое-то время. Он дал время Эличи и второму воину снять скальпы со своих врагов. Он не мог отказать им в этом и жалел только, что нельзя взять с собой и оружие гуронов.
По еле заметному движению слева Ренно понял, что Эличи вернулся в строй. Они снова пошли вперед.
Впереди вырисовывались стены Луисберга. Опять Ренно замер. Ворота в город были закрыты. Он не знал еще, что с внутренней стороны ворота заложили новой каменной кладкой. Две одинаковые башни высились по обе стороны ворот на расстоянии около двадцати футов друг от друга. Ренно внимательно пригляделся и различил по два солдата на каждой башне. Все четверо, казалось, не ожидали нападения.
Молодой вождь прошел еще несколько шагов вперед, чтобы его воины лучше видели, куда стрелять. В другое время он бы и сам натянул тетиву, но Ренно уже понял, что у предводителя много других обязанностей. Воины и сами прекрасно справятся с этой задачей.
Индейцы не подвели своего вождя. Сквозь выемки в башнях на солдат обрушился поток стрел, и они тут же исчезли из виду.
Один француз громко стонал.
Ренно понимал, что на звук прибегут другие солдаты. Его индейцы отошли на второй план, а вперед по знаку Ренно вышли ополченцы.
Они встали в два ряда напротив стены, те, что стояли в первом ряду, опустились на одно колено. Рене Готье был во втором ряду. Он вскинул мушкет к плечу и ждал. Еще минута, и он отомстит.
На башнях показались французские солдаты, другие бежали по стене. Они всматривались в темноту.
Теперь место Ренно занял Том Хиббард, он выждал нужный момент, потом скомандовал:
– Огонь!
Тишину прорезали мушкетные выстрелы. Никто не мог точно сказать, сколько французов они убили, только потом выяснилось, что упало пять врагов.
Том сразу после выстрела отдал приказ отходить, и ополченцы побежали назад. Перед ними бежали индейцы.
Французы открыли огонь, но стрелять по движущимся, неясным мишеням было сложно, и англичане не понесли ни единой потери.
Рене Готье испытал чувство горького, мрачного триумфа. Он знал, что попал в одного из солдат, но совсем не радовался этому. Он понял, что успокоится только тогда, когда Луисберг будет повергнут, а колонии Массачусетс больше не будет угрожать опасность нападения.
Воины-сенеки кольцом окружили ополченцев, чтобы никто не отбился в темноте. Ренно привел их в лагерь другим путем, он быстро бежал всю дорогу и остановился только тогда, когда они достигли своих сторожевых постов.
Индейцы и ополченцы разошлись по своим палаткам. Ренно вместе с Томом отправился в штаб доложить об успешном завершении операции.
– По-моему, неплохо получилось, – сказал ему Том. Ренно улыбнулся:
– Убили двух гуронов. Четырех караульных. Еще пятерых французов убили или ранили. Теперь Золотой Орел не будет спать по ночам! Хорошо!
Осада крепости продолжалась. Французы периодически пытались прорваться через пролив Канзо за продуктами, но англичане потопили столько лодок, что фермеры Акадии больше не решались рисковать. Французам для нормального существования в крепости нужно было пополнить запасы продовольствия. Повода для серьезных волнений еще не было; главный квартирмейстер генерала де Мартена доложил в штаб, что в крепости имеется достаточный запас муки, бобов, кукурузы и соленого мяса. На этом запасе они спокойно могли протянуть до зимы.
Англичане еженощно устраивали вылазки, выбирая при этом разные места крепости. В вылазках каждую ночь участвовал очередной отряд ополченцев, но вели их все время индейцы Ренно. Иногда им ничего не удавалось сделать, иногда вылазки заканчивались успехом, несколько раз ранения получили и англичане. Однако обе стороны прекрасно знали, что такие вылазки никоим образом не могут решить судьбу крепости.
