костлявые руки и выпустила жертву. Патриция упала бы с высоты и могла разбиться или переломать себе кости, но дракон не дал ей упасть. Его коготь подхватил ее и осторожно посадил на кабинку дозорного на мачте. Неужели дракон проявил галантность? Патриция была ошеломлена, но в тумане рассмотреть дракона и Беатриче ей уже не удавалось.
Вместе с Беатриче с палубы исчез и отряд ночных захватчиков. Команда дралась с ними всю ночь и выбилась из сил. Оказывается, что даже волшебных существ можно утомить. Патриция думала, что они неутомимы.
Зачем дракон спас ее? Может, это другой дракон, а не тот, который подкинул на палубу огненное письмо с угрозами? Мало ли драконов летает над морем?
И почему она решила, что письмо было от дракона? Подписаться драконом мог какой-то маг-мошенник, который создал пылающее письмо с помощью чар, а не драконьим дыханием.
Золотой дракон был великолепен! Он ее спаситель! Патриция послала в небеса воздушный поцелуй и запоздало вспомнила, что в том виде, в каком она сейчас милостью знак ее внимания никто не сочтет. Одежда на ней порвана, бриджи заменили аристократический наряд, а старый плащ обвязан вокруг талии и напоминает оборванную юбку. Разве только волосы у нее по-прежнему красивые. Вероятно, дракон принял их за пламя, поэтому и спас ее. Драконы ведь уважают огненных богинь.
Патриция слышала, что огненные богини обитают на берегах Тиории. Из-за них все водопады у берегов стали огненными, и их теперь принято называть огнепадами.
Может, и корабль-дракон выплыл из Тиории, и им управляет какая-либо богиня огня? Хотя об огненных кораблях даже в Тиории пока никто не слышал.
Ночных захватчиков точно подослал король Опала. Только ему, собирающему вокруг себя магию и магических существ, было под силу наколдовать нечто подобное. От короля можно было всего ожидать, но вот от собственной сестры Патриция не ожидала вероломства.
На палубе остался сияющий след туманной феи. Он был похож на отпечатки сияния лунных фей. Патриция хотела прикоснуться к нему, но кто-то вдруг перехватил ее за руку.
— Нетопырина! Пусти! — Патриция вырывалась, но отбиться от громадных крыльев летучей мыши-феи было невозможно.
— Погибнешь, если прикоснешься, — предупредила Нетопырина. — Это след мертвенной феи.
— Это след моей родной сестры!
— Она уже не твоя сестра.
— По-твоему, я не способна узнать в лицо собственную сестру? — возмутилась Патриция.
Иногда Нетопырина слишком много на себя берет. Мышиная фея завернулась в свои крылья, будто в темный плащ, и недовольно шипела, косясь на сверкающий след на палубе.
— Это опасные существа. Они приходят вместе с туманом, ураганом или лунным сиянием. Сами они вышли из мира мертвых и их цель увести за собой живых. Но та, которая была на нашем корабле, еще опаснее их. Она какая-то неестественная, будто ее создали искусственно. Даже магия порой бывает не типичной.
— Уже не важно! — отмахнулась Патриция.
— Так ты перестала верить, что мертвенная фея твоя сестра?
— Туманная фея, а не мертвенная. Ее занес на наш корабль туман.
— Скорее магия.
— Ты считаешь, что какая-то фея из опалского склепа могла принять облик моей мертвой сестры?
— Я не об этом! — Нетопырина поморщилась. — Мертвое тело точно принадлежит какой-то опалской аристократке, вполне вероятно, что твоей сестре, но дух внутри него посторонний.
— То есть в тело Беатриче вселился какой-то злой дух?
— Я не уверена, — Нетопырина замялась. — Тут что-то новенькое, с такой магией я не знакома.
— Если здесь и присутствует магия, то лишь на четверть. Сознание и речь Беатриче остались такими, как были при жизни. Только ее прежняя честность сменилась хитростью.
— Ну, такое случается с людьми и без магии. У некоторых людей характер может испортиться с возрастом или под давлением обстоятельств, — с апломбом философа заявила Нетопырина. — Люди — слабые существа.
— Беатриче предательница! — Патриция до сих пор не могла это переварить.
— Она могла попасть под влияние мага и сама не понимает, что творит, — утешила Патрицию подлетевшая Зелигена. — Видала я стражей усыпальниц и кладбищенский фей! Обычно ими руководит дракон, то есть император магии.
Зелигена путалась в показаниях и невероятно смущалась, что язык у нее заплетается. Вероятно, и она слишком сильно устала против бессмысленного сражения с неуязвимыми воинами.
— Тебе еще повезло, капитан. Могильная фея могла тебя убить всего лишь поцелуем в лоб, — запоздало припомнила Неторыпина. — Если б она чмокнула тебя в щечку, то твое тело начало бы сереть и разлагаться, появились бы черные пятна.
— Обычно могильные феи используют поцелуи, как оружие уничтожения, — кивнула Зелигена. — Девушек, забредших на погост ночью, они целую в щечку, а парней в губы, и наутро люди превращаются в гниющие мощи.
— Ты наблюдала за кладбищем, не вылезая из болота? — удивилась Патриция.
— Я не постоянно сидела в болоте. Болото — мой дом, но из дома иногда выходят погулять. К тому же знала я одно кладбище, которое потом стало болотом.
— А я видела фей, которые и девушек целуют прямо в губы, — усмехнулась Нетопырина. — В губы можно запустить могильного червя, которые выест мозги. Этому приему научила всех могильная фея по имени Амнезия.
— А название болезни, связанной с потерей памяти, не от нее пошло? — насторожилась Патриция. Такое ощущение, что она про эту фею уже откуда-то знала. Но откуда?
— Верно от нее, — кивнула Нетопырина.
Патриция подняла саблю, которая в отсутствии битвы, спокойно лежала на палубе, будто и не была волшебной. Зато едва где-то запахнет кровью, как сабля проснется и сама полетит в бой. Удобно иметь волшебное оружие, но еще удобнее иметь своего дракона. На нем всегда можно просто улететь, если некуда деваться от вражеских войск. Дракон ведь еще и огнем пальнуть может. Если б пролетая над «Кровососом», он дохнул вниз, то спалил бы весь корабль в отрытом море.
Может ли магический корабль сгореть от драконьего огня? Патриция об этом как-то не задумывалась, но тема стоила обсуждения.
— Может ли дракон сжечь своим дыханием мертвенную фею? — спросила она у Нетопырины и Зелигены. Обе засомневались с ответом.
— Живую точно может, — ответила Зелигена. — Русалок вот он сжигает даже в воде. Стоит дохнуть огнем на волны, и от них лишь обгорелый скелет остается. А вы хотели бы попросить, чтобы он сжег ночную гостью?
Как его попросишь! Патриция уныло вздохнула. Ее подружки-феи такие мечтательницы!
— Беатриче было всего семнадцать лет, когда она погибла, — припомнила Патриция.
— А сколько лет тебе? — живо заинтересовалась Нетопырина.
— Девятнадцать.
— Всего-то! Мне вот уже давно минуло девятнадцать столетий.
— Такой старой ты не выглядишь!
— Феи не стареют! Ты разве
