Ознакомительная версия.
– Механик, – не выдерживает командир дивизии, – немедленно доложить, что за хуйня!
– Эдуард, – пасует мне механик, – доложить, что за хуйня!
– Тащ контр-адмирал, – докладывает Эдуард, то есть я, – нога лага отвалена.
Как он кинул в штурмана дыроколом каким-то:
– Ещё на механиков моих любимых бочку катит!
Завалили ногу лага, легли на дно, расслабились, полежали, на касаток в камеры попялились. Надо бы и всплывать.
– А давайте, – неожиданно встрепенулся командир дивизии, – якорь заодно отдадим!!! Потренируемся!!!
– Какой якорь? – искренне удивился комсомолец.
Был у нас такой человек на корабле – замполит электромеханической боевой части. Замполита корабельного называли "замполит", а этого – "комсомолец", типа маленький замполитик. Наш к нам только перевёлся из Феодосии, где служил начальником клуба, ну, то есть, профессиональный подводник. Но даже не считая его, процентов тридцать подводников и не подозревали о наличии у нас устройства под названием "якорь".
– Ты чё, Вова, матчасть свою не знаешь? – презрительно щурится командир дивизии
– Да какая у него матчасть? – отмахивается командир, – рот закрыл, матчасть в исходном. Я против отдачи якоря, – в задаче этого нет, к чему эта самодеятельность?
– Йа вам, командир, сейчас же и немедленно ставлю такую задачу :"Встать, блядь, на якорь". Кто тут самый главный? Я – самый главный!
– Тащ, контр-адмирал, – вмешивается механик, – я тоже категорически против. Этот якорь с момента постройки корабля никто не отдавал ни разу. Как там всё получится – неизвестно.
– Да что вы меня, подъёбываете, что ли все тут? Наркоманы, что ли вы, а не солдаты, – командир дивизии начинает кипеть, – Немедленно встать на якорь!!!!
Якорь у нас это такая железная плита массивная, которая в носу отдаётся и на цепи потом обратно втаскивается, в теории. А в первом отсеке как раз мой старшина команды по боевой тревоге сидит и три доктора. То есть та ещё команда молодцов- удальцов. Подвсплыли немного. Механик в "Лиственницу" командует им:
– Первый
– Есть первый
– Отдать якорь
Минута молчания
– Первый, как поняли
– Не поняли, что сделать?
– Якорь отдать!
Минута молчания. Командир дивизии выхватывает микрофон у механика и орёт в него:
– Первый, блядь, я сейчас приду и вас нахуй с этим якорем за борт отдам!!!
– Есть отдать якорь.
Проходит пять минут в гробовой тишине:
– Центральный, первому
– Есть центральный
– Якорь отдан
Командир дивизии радостно потирает ладоши:
– ХаХа, ссыкуны, а я вам говорил, что всё заебись будет!!!
– Ну во-первых не говорили, – встревает командир, – а во-вторых мы боялись за вопрос обратно его затянуть, а не отдать.
Командир дивизии его не слушает:
– Так, там, эта, давайте-ка поманеврируем потихоньку, посмотрим, как держит!!!
Все на него смотрят молча вопрошая "ну ты совсем с катушек слетел?"
– Ай, бля, ну вас в жопу, сипаторщики! – командир дивизии явно обижается, – ладно, затягивайте обратно.
– Первый
– Есть первый
– Втянуть якорь обратно
– Есть втянуть якорь обратно.
Через пару минут
– Центральный первому
– Есть центральный
– Якорь обратно не идёт
– Как не идёт?
– Как идёт, только наоборот.
Театральная пауза. В центральный входит связист
– Товарищ командир, через час сеанс связи.
А сеанс связи эта такая штука, которую пропускать нельзя. Лодка должна по расписанию выходить на связь со штабом флота и докладывать, что всё, мол, хорошо, продолжаем бороздить просторы и шлём вам пламенный привет. Тогда в штабе продолжают радостно пить водку и хватать за жопы секретчиц. Если лодка на связь не выходит вовремя, то никакой паники ещё не начинается, так как есть запасной сеанс связи, но радостно пить водку прекращают и начинают искать бланки похоронок и думать, как бы подольше не докладывать Главкому ВМФ о чрезвычайном происшествии. То есть сеанс связи – штука обязательная.
– Первый, пробуйте ещё раз!
– Пробуем перманентно – не идёт сука.
И тут, вроде как жопа происходит, а на всех веселье какое-то нападает и все начинают друг над другом юморить.
– Эдуард, – хлопает меня по плечу командир, – одевай гидрокомбинезон и прошвырнись-ка по дну на предмет наличия симпатичных русалок!
Остальные начинают рассуждать, что, в принципе в реакторных отсеках картошку можно растить, в зоне отдыха – укроп, из минёра сделать живца и ловить на него рыбу через торпедные аппараты, а за блестящие шильдики с приборов можно обменивать у жителей морских глубин морскую капусту и что-нибудь ещё.
Не шутит только командир дивизии:
– Антоныч, – говорит он грустно командиру третьго дивизиона, бери своих чертей трюмных и пошли все вместе в первый разбираться.
– Есть, тащ контр-адмирал! А можно я без вас пойду?
– Ну я же старший на борту, Антоныч, ну чё ты наглеешь-то?
– Я ж поэтому и спрашиваю, а не ставлю перед фактом.
– Ну вас, удоты, – обижается командир дивизии и уходить грустить в штурманскую рубку.
Что уж они там делали с этим якорем, на коленях его умоляли, или в привода механизмов целовали – не знаю. Но медленно-медленно он начал выбираться. Каждые десять сантиметров докладывали. А как мы потом всплывали на сеанс связи за пять минут!!! Это был полнейший восторг, должу я вам. Дали ход и сразу продули весь балласт на ста пятидесяти метрах. Летели вверх, как на ракете, – из воды выскочили, как ковбои в кино из прерий, но успели. Говорю же вам, – весело было, когда в море ходили, только спать всё время хотелось.
Вот он, этот якорь, кстати:
С Вовой мы учились вместе в Севастополе и очень дружили. Спали с ним на соседних койках и тусовались всегда вместе. Вова был из Черкасс и относился к той категории людей, которые притягивали к себе всякие нелепые ситуации, как магнит шурупы. Но был всегда честен, открыт, добр и обожал жизнь во всех её проявлениях – не любить его не было просто никакой возможности. Расскажу вам пару историй про Вову.
Пошли с Вовой на пляж однажды. По дороге нужно было зайти к его девушке, которая болела и не могла идти с нами и занести ей банку как-то добытого малинового варенья. Для того, чтоб она быстрее выздоравливала и возвращалась к нормальной половой жизни. Зашли, – а у них гости: бабушки дедушки, братья какие-то и тётя Света из Херсона.
– Ой, мальчики, заходите! – сразу с порога засуетилась девушкина мама, – у нас тут праздничный обед, посидите с нами!
"Ых!" – сразу довольно заурчал мой желудок. В двадцать один год в военно-морском училище есть хочется всегда, а тут праздничный обед: курица, котлеты, салат оливье и сало, которое тётя Света из Херсона привезла вот прямо вот только что. А Вова, смотрю, что-то тушуется: краснеет, глазки бегают и всё отнекивается, ссылаясь на то, что у нас чрезвычайно срочные дела. И это тот Вова, который имел звание "Проглот"? Странно. Но мама была так настойчива, что даже памятник Казарскому не смог бы ей отказать.
Ознакомительная версия.
