— Нет, нет! — бормотал во сне Каин. — Он должен умереть, и твоя мольба не поможет. Я убил тебя, и он тоже умрет от моей руки.
В одной из серебряных плошек горел маленький фитилек, и его свет едва освещал каюту. Когда Франсиско услышал последние слова Каина, он вошел в каюту и подошел к кровати.
— Мальчик, не надо! — продолжал Каин. Он лежал на спине и тяжело дышал. — Женщина, оставь свои мольбы. Завтра он должен умереть!
Наступила пауза, как будто спящий прислушивался к ответу.
— Да, как я убил тебя, так убью и его.
— Чудовище! — произнес Франсиско глухим голосом. — Так это ты убийца моей матери?
— Это был я. Да, это был я, — отвечал Каин, не просыпаясь.
— А почему ты убил ее? — продолжал спрашивать потрясенный и уже ничего не боявшийся Франсиско.
— Я сделал это в гневе. Она мучила меня, — отвечал Каин.
— Дьявол! Теперь ты, наконец, признался! — громко воскликнул юноша, и голос его разбудил капитана. Тот резко поднялся на кровати, но, прежде чем к нему вернулась ясность сознания, Помпей погасил фитилек. Воцарилась полная темнота. Крумен прикрыл Франсиско рот рукой и вывел его из каюты.
— Кто здесь? Кто здесь? — громко спросил Каин.
Офицер, несший вахту на палубе, быстро спустился к нему.
— Вы звали меня, сэр?
— Звал вас? — переспросил капитан. — Мне показалось, что в каюте кто-то есть. Зажгите свет, и больше ничего, — продолжал он, успокаиваясь и вытирая со лба холодный пот.
Франсиско и Помпей возвратились в свое убежище. С этого момента душа юноши перевернулась. Если до сих пор он испытывал только глубокое отвращение к Каину, то теперь все его существо преисполнилось жаждой мести. И хотя забрать из каюты свой пистолет он не сумел, юноша был полон решимости при первой возможности убить Каина.
На следующее утро крумены снова отказались подняться на палубу и приняться за работу, о чем Хокхерст доложил капитану. При этом боцман заговорил другим тоном, поскольку заручился поддержкой если не большинства, то нескольких самых стойких и влиятельных пиратов, которые, подобно ему, не один год шли по пути преступлений.
— Должно быть только так, сэр, — заключил Хокхерст. — Иначе вы не сможете больше командовать шхуной. От меня требуют, чтобы я поговорил с вами именно так.
— Вот как? — высокомерно спросил Каин. — Может быть, вы уже и моего преемника выбрали?
Хокхерст сообразил, что таким способом он не достигнет своей цели, и занял другую позицию?
— Я говорю так только в ваших и своих интересах. Если вы не будете командовать этим кораблем, то я тоже не смогу больше оставаться на нем. Если вы покинете корабль, то покину его и я.
Такой ответ удовлетворил Каина, и тема разговора была продолжена.
— Соберите всю команду, — сказал в заключение капитан.
Команда собралась на задней палубе.
— Ребятки! Я сожалею, но наши законы вынуждают меня показать на примере, что бунт и неповиновение должны быть наказаны. Я так же, как и вы, связан законами, принятыми у джентльменов удачи. И пока мы вместе бороздим моря, можете поверить мне, что если пользуюсь ими, то вершу справедливость и хочу быть достойным вашего доверия. Франсиско с детства был со мной, и мне больно расставаться с ним. Но я здесь капитан, я отвечаю за вас и обязан следить за тем, чтобы наши законы исполнялись. Он повторно обвинен в бунте и измене и… теперь должен умереть.
— Он должен умереть! — закричали несколько матросов, выступая вперед. — Мы требуем справедливости! Мы требуем его смерти!
— Не надо больше убийств! — послышалось множество голосов из задних рядов.
— Кто отваживается так говорить?
— Слишком многих вчера поубивали! Больше не надо убийств! — снова раздалось множество голосов.
— Пусть выйдут вперед те, кто придерживается такого мнения! — воскликнул Каин, окидывая всех уничтожающим взглядом.
Никто не вышел.
— Тогда спуститесь вниз, ребятки, и приведите сюда Франсиско!
Почти вся команда кинулась в трюм, но не все матросы имели одинаковые намерения: здесь были и враги, и заступники Франсиско. Сквозь общий шум прорывались возгласы:
— Вниз и схватить его!
— Никаких убийств больше!
Обе стороны схватились за ножи и кортики.
Матросы, принявшие сторону Франсиско, объединились с круменами, в то время как другие стремились вырвать юношу из их рук. Последовала короткая схватка, но силы были равны, и скоро обе группы разошлись.
Франсиско, заметив, что вокруг него объединилось большинство матросов, скомандовал им следовать за ним и, поднявшись через люк на переднюю палубу, захватил ее. Пираты, примкнувшие к нему, дали ему оружие, и он занял удобную для обороны позицию. Хокхерст и его сторонники оттянулись на среднюю палубу и собрались вокруг капитана, который стоял прислонившись к поручням трапа. Обе стороны были теперь в состоянии определить свои силы. Группа Франсиско как будто имела численное превосходство, но на стороне капитана находились взрослые моряки, опытные и решительные бойцы. Однако капитан и Хокхерст чувствовали себя не очень уверенно и посчитали благоразумным вступить в переговоры, чтобы затем напасть на них, застигнув врасплох. Некоторое время противные стороны негромко совещались. Затем Каин вышел вперед.
— Ребятки мои! — начал он, обращаясь к тем, кто окружал Франсиско. — Я не думал, что на этом корабле может возникнуть ссора. Моим долгом, как вашего капитана, было напомнить, что наши законы должны исполняться. Скажите же мне, чего вы хотите? Я здесь, чтобы услышать мнение всей команды и затем, как капитан, исполнить вашу волю. Меня не раздражает этот юноша. Я любил его, нежно любил, но в благодарность за это он, как ядовитая змея, набросился на меня. Не лучше ли нам объединиться, чем с оружием в руках противостоять друг другу? Я вношу предложение. Если хотите, можете открытым или тайным голосованием вынести свой приговор, и каким бы он ни был, он послужит мне руководством к действию. Надо ли говорить еще?
— Друзья мои! — взял слово Франсиско, когда капитан закончил свою речь. — Я полагаю, что лучше принять это предложение, чем проливать кровь. Моя жизнь мало чего стоит. Скажите же, хотите ли вы принять это предложение и следовать законам, которые, как сказал капитан, введены для поддержания порядка на корабле?
Пираты, принявшие сторону Франсиско, огляделись и, убедившись, что их большинство, проголосовали за внесенное предложение. Но тут вышел Хокхерст и заметил:
— Конечно, крумены не имеют права голоса, поскольку они не являются еще членами команды.
Это замечание имело важное значение, поскольку круменов было двадцать пять человек, и таким образом число голосов сторонников Франсиско сразу же уменьшалось и его группа оказалась бы в меньшинстве. Поэтому они воспротивились замечанию Хокхерста и снова заняли позицию для обороны.
