Ознакомительная версия.
Пройти здесь в ряд могут не больше пяти лошадей, подумал он, и дорога слишком неровная, чтобы ехать верхом. Им придется спешиться и вести лошадей в поводу. Это хорошо, потому что лози доказали свою ненадежность при нападении кавалерии.
Однако в стрельбе из укрытий они великолепны и очень опасны. На сотни миль по всей невольничьей дороге нет другого места, которое так подходило бы для засады и нападения того сорта, при котором его люди чувствуют себя лучше всего.
Десять человек под руководством Люка Джервиса осторожно шли по неровной поверхности за тем местом, где сидел Том.
Каждый нес на спине пятидесятифунтовый бочонок с черным порохом.
Том встал и показал им трещину в каменной стене у входа в ущелье. Они сложили возле нее бочонки и легли отдыхать.
Аболи быстро соорудил из доски и веревки боцманское кресло. Три человека постепенно стравили веревку, и Аболи опустился в трещину.
Когда он достиг дна, к нему спустили бочонки с порохом. Том знал, что Аболи справится с этой работой лучше любого другого, поэтому оставил его и по краю обрыва отправился на очередной обход своих позиций, желая убедиться, что путь к отступлению в случае неудачи открыт. Сара с лошадьми будет ждать в заросшей кустами расщелине вдали от места схватки, но достаточно близко, чтобы обеспечить отход в случае провала.
Вернувшись ко входу в ущелье, Том обнаружил, что Аболи закончил размещать взрывчатку и его подняли обратно.
— Я проложил три отдельных запальных шнура, — сказал Аболи Тому и показал на три длинные извилистые змеи, уходящие в ущелье, — на случай если один откажет.
— Двести пятьдесят фунтов, — улыбнулся Том. — Это откроет им глаза и заставит стучать зубы.
Они снова поднялись по неровной поверхности к наблюдательному пункту, откуда могли следить за приближающимся караваном. Задолго до появления колонны они увидели на открытой местности между деревьями облако пыли. Рабы по-прежнему шли по три и четыре в ряд, позванивая цепями.
По бокам шагали арабские стражники, а вожак в синем тюрбане, как и раньше, ехал впереди.
— Не слышно пения, — заметил Аболи.
Действительно, понял Том. Караваны рабов всегда идут с песней.
— Должно быть, не в настроении. Работорговцы их побили.
Но Аболи не унимался:
— Придумай причину получше, Клиб.
Том потер сломанный нос.
— Мы столкнулись с самыми мягкосердечными мусульманами во всей Аравии. Ты зря сотрясаешь воздух, Аболи, и испытываешь мое терпение. Они мои, и я их получу!
Аболи пожал плечами.
— Твоей вины тут нет, Клиб. Твой отец был упрям, и твой дед тоже. Это передается по наследству.
Том сменил тему.
— Думаешь, они остановятся перед ущельем на ночлег или войдут?
Аболи оценил высоту солнца.
— Если попытаются пройти сегодня, когда они доберутся до выхода, будет темно.
— Темнота нас устроит.
— Убери подзорную трубу, Клиб. Они близко.
Дориан остановил лошадь и приподнялся в седле, разглядывая вход в ущелье. Проход открывался постепенно; чем больше понижалась тропа, тем круче и выше становились бока. Дориан хорошо помнил это место: он запомнил его опасности, еще когда проходил по нему впервые. Самое подходящее место для засады. Он чувствовал, как покалывает шею сзади. Этому предчувствию опасности он по опыту привык доверять.
— Батула, возьми двух человек и разведай проход.
Именно так должен поступить благоразумный хозяин каравана.
— Делай вид, что ищешь признаки опасности, но если что-нибудь обнаружишь, не подавай виду. Возвращайся ко мне. Еще издалека крикни, что дорога свободна и безопасна.
Дориан спешился, и длинная колонна за ним остановилась, рабы легли на землю и опустили свою ношу. Мальчик-раб Ясси раскрыл для шейха зонт от солнца, потом раздул угли в медной жаровне, которую вез с собой за седлом.
Угли разгорелись, и Ясси поставил на них котелок с кофе.
Кофе закипел. Ясси с поклоном подал чашечку хозяину.
— Когда начнется бой, держись ближе ко мне, — прошептал Дориан Ясси. — Ни при каких обстоятельствах не бери оружие и не делай воинственных жестов. Если тебе будет угрожать враг, бросайся на землю и моли о пощаде. Если попадешь в плен, не давай им понять, что ты женщина, иначе тебя так и используют.
— Как прикажешь, хозяин. Но когда ты рядом, я ничего не боюсь.
— Помни, что я люблю тебя, малыш, и всегда буду любить.
— А я люблю тебя, хозяин.
Их прервал крик от входа в ущелье:
— Дорога чиста, и опасности нет.
Дориан поднял голову и увидел, что Батула машет копьем, на котором развевается голубой вымпел.
Дориан сел верхом и приподнялся в стременах, отдавая приказ. Больше ему ничего не нужно было делать: каждый человек знал свои обязанности. Караван тяжко двинулся в пасть из красного камня.
Каменные стены сомкнулись вокруг него. Это была старая слоновья дорога, и за долгие века ноги огромных животных выровняли каменный пол.
Дориан плотнее закутал рот и нос синей тканью и, не наклоняясь вперед, чтобы это не стало заметно, принялся разглядывать поверхность в поисках следов разбойников.
На камне следов нет, но это ничего не значит: эти опасные люди не могут быть столь беззаботными, чтобы оставлять заметные следы.
По мере сужения тропы ряды рабов сжимались, и вскоре люди шли плечом к плечу. Никто не разговаривал и не пел, потому что никто из арабов не умел подражать ритмам дикой Африки.
Высоко на стене прохода Дориан уловил движение, легкий промельк серого. Сердце его забилось быстрее. Потом он понял, что это всего-навсего маленькая газель из тех, что живут в горах. Газель стояла на камне, составив вместе все четыре крошечных копытца, подняв прямые рога и насторожив уши; большими испуганными глазами она смотрела вниз, на людей.
На половине прохода начинался крутой спуск. Там тропа проходила между двумя высокими порталами из выветренного камня и дальше тянулась по пролету естественных каменных ступеней. Дориан спрыгнул с седла и повел серого жеребца вниз по опасной тропе. Добравшись до дна, он оглянулся. Его чутье солдата протестовало против того, чтобы загонять людей в такую опасную тесноту: они сгрудились так плотно, что с трудом смогут взмахнуть оружием или поднять мушкет.
Он свел лошадь с тропы и прижался к стене, пропуская ряды рабов и стражников.
Теперь он осматривал стены ущелья в поисках блеска металла или движения головы на фоне неба. Ничего, а половина колонны уже спустилась по каменной лестнице. Вторая половина проходила мимо каменного портала. Сейчас должно начаться.
Ознакомительная версия.
