Так было на тот момент, когда солнце скрывалось за горизонтом и корабли едва можно было различить даже с помощью подзорной трубы.
— Что дальше, капитан Каин? — спросил Франсиско.
— Будем действовать хитростью. Я хочу приблизиться к фрегату и спрятаться за него. А когда мы окажемся под его защитой, там точно подумают, что другой корабль является пиратским и мы обращаемся к ним за помощью. Тогда оторваться от них нам не составит большого труда. Луна взойдет не ранее часа ночи.
— Придумано здорово, капитан! Но что будет, если они заподозрят нас, когда мы окажемся вблизи них?
— Тогда мы уйдем от них. Меня не беспокоил бы фрегат и его широкие борта, если бы у нас не было с другой стороны этой шхуны.
Взяв курс прямо на фрегат, «Эвенджер» через час после наступления сумерек подошел к нему. На шхуне медленно убирали паруса, создавая видимость, будто на ней мало людей. Каин, отдав указание пиратам спрятаться, завел шхуну за корму фрегата, с которого тут же прокричали:
— Эй, на шхуне! Что это за корабль?
— «Элиза», из Балтимора. Идем из Картахены! — отвечал Каин, лавируя судном с наветренной стороны военного корабля. Затем он продолжал: — А корабль, который гонится за нами, пиратский! Надо ли послать к вам шлюпку?
— Нет! Держитесь рядом с нами!
— Это нам подходит, сэр, — отвечал Каин.
— Развернуть корабль! — последовала на фрегате команда вслед за свистком боцмана, и через минуту он стал на новый галс. Вместе с ним изменил направление и «Эвенджер», оставаясь за его кормой.
Между тем «Энтерпрайз» тоже приблизился к ним, но Эдвард Темплмор и его люди были полностью введены в заблуждение их маневрами. На «Энтерпрайзе» то считали, что произошло недоразумение и преследуемый ими корабль не пиратский, то предполагали, что команда на нем взбунтовалась и сдалась фрегату, и Эдвард продолжал сближение, чтобы разобраться в действительном положении дел.
Капитан фрегата ни на мгновение не выпускал приближающийся корабль из виду и так же был удивлен отвагой предполагаемых пиратов, как и капитан «Энтерпрайза» объединением фрегата с настоящими пиратами.
— Не хочет ли негодяй попытаться взять нас на абордаж? — произнес капитан фрегата, обращаясь к первому лейтенанту.
— Не исключено, сэр. Вы знаете его характер. По слухам, у него на борту около трехсот человек. Это примерно столько же, сколько и у нас. Но, может быть, он попытается проскочить мимо нас с наветренной стороны, дать по фрегату полный бортовой залп и затем скрыться?
— На всякий случай наши пушки должны быть в боевой готовности, — решил капитан. — Открыть бортовые порты и подготовить залп! Свистать канониров к орудиям!
«Энтерпрайз» приближался к фрегату с наветренной стороны, намереваясь обойти его с кормы и стать на тот же курс.
— Он все еще не убирает паруса, сэр! — произнес первый лейтенант, когда шхуна приблизилась до одного кабельтова.
— И там полно людей, сэр! — добавил квартирмейстер, всматриваясь в подзорную трубу.
— Открыть по нему огонь из одной пушки! — приказал капитан.
Грохнул выстрел, и, когда дым рассеялся, стало видно, что фок-марс-парус на шхуне лежит уже на другой ее стороне. Ядро попало в фок-мачту и повредило ее. На некоторое время «Энтерпрайз» был выведен из строя.
— Эй, на шхуне! Кто вы?
— Сторожевой корабль Его Величества «Энтерпрайз»!
— Сейчас же прислать шлюпку к борту!
— Есть, сэр!
— По местам стоять! Убрать паруса!
Брамсели и нижние паруса на фрегате убрали, оставив лишь большой парус.
— Сигнальщик! В какой стороне другая шхуна?
— Шхуна, сэр? По ветру четыре румба! — отвечал сигнальщик, который, как и все на фрегате, был слишком увлечен наблюдением за «Энтерпрайзом» и не приглядывал за мнимым американцем. Матрос отвечал наугад и лишь теперь попытался выяснить, где же шхуна. Но она уже ушла. Каин внимательно наблюдал за тем, что происходило между кораблями, выжидая удобного момента для бегства, и когда фрегат дал выстрел по «Энтерпрайзу», он развернул «Эвенджер» и подставил ветру все паруса. В ночную подзорную трубу с фрегата увидели, что она находится от них уже в полумиле. Хитрость стала очевидной, но была разгадана слишком поздно. Паруса на фрегате тотчас же были подняты. Шлюпке Эдварда было приказано возвратиться, так как она задержала бы фрегат. Корабль развернулся и устремился в погоню. Но «Эвенджер» быстро оставил его позади, и на рассвете с фрегата его уже не было видно.
Подняв паруса, Эдвард Темплмор последовал за фрегатом, возмущенный тем, как его провели, и поклялся в глубине души, что добьется удовлетворения. Перед обедом следующего дня фрегат возвратился. Все были очень удручены случившимся и в то же время невольно, как опытные моряки, не могли не восхищаться отвагой и хладнокровием пирата.
Выяснилось, что поврежденную на «Энтерпрайзе» мачту можно восстановить. С фрегата на «Энтерпрайз» послали плотников, и через два дня мачта была восстановлена. Эдвард Темплмор бросился в погоню за «Эвенджером».
«Эвенджер» под всеми парусами шел на север. Своих преследователей он оставил далеко позади. Ни единого пятнышка не было на горизонте, когда на второе утро после описанного в предыдущей главе события Франсиско, который снова занял свое место в каюте капитана, появился на палубе. Несмотря на просьбу Каина, он не хотел принимать участия в командовании кораблем и рассматривал себя в качестве пассажира или отпущенного под честное слово пленника. Он недолго находился наверху, когда заметил на носовой палубе двух испанских рыбаков из имения дона Куманоса, занятых беседой между собой. Он совсем забыл, что те взяты пиратами в плен, и теперь подошел к ним. Их удивление, когда они увидели его, было очень велико и не прошло до тех пор, пока Франсиско не разъяснил, что произошло. Со своей стороны они рассказали, что пережили, и показали скрюченные пытками пальцы рук. Франсиско вздрогнул и заверил их, что они скоро получат свободу и смогут вернуться домой.
Возвращаясь на корму, юноша повстречался на средней палубе с Хокхерстом. Они посмотрели друг на друга враждебно. Хокхерст выглядел бледным из-за потери крови и явно больным. Ему сообщили о примирении Франсиско с капитаном, и дольше оставаться на койке он не мог. От него не укрылось, что капитан уклонился от встречи с «Энтерпрайзом». Кое-что другое также говорило ему, что в душе командира шхуны произошли глубокие изменения. Несмотря на боль, он все же решил посмотреть, что происходит, и за всем внимательно понаблюдать. Как против Франсиско, так и против Каина в его душе затаилась смертельная злоба, и он ждал только случая, чтобы дать волю своей ненависти. Пока противник был силен, но он чувствовал внутреннюю уверенность, что время его триумфа придет.
