самую красивую даму Опала и вонзили в ее тело столько шипов, что красавица скончалась в муках. А одного певца фривольных песенок они заманили в овраг с розовыми кустами, где бедняка погиб от ран. Феи долго смеялись над ним, подобрали его лютню и слагали озорные песенки о его гибели среди роз и шипов.
Ревность, злость или зависть розовых фей приводит к травле. Патриция научилась избегать любого общения с феями роз. Для этого приходилось обходить стороной розарий опалского королевского сада.
— Неужели фея роз пробралась на мой корабль? — Патриция смогла выдавить лишь шепот. Губы и язык онемели.
Огненный юноша печально покачал головой.
— Роза ключ ко всему, — тихо произнес он.
— Она простая смертная, — из темноты каюты выступила грациозная женщина в роскошном пурпурно-черном платье. — Да еще и бандитка!
Патриция моргала ресницами. Откуда тут взялась дама? Она будто сформировалась из темноты, как привидение. При дворе Опала обитало множество призраков, но такой высокомерной красавицы среди них не было. Кажется, гостья королева, ведь в ее угольно-черных волосах сверкает великолепная корона.
— Терпеть не могу грабительниц и воровок! — дама перекривила прекрасное личико. — Эта девка уголовница! Если б не магия ее корабля, я бы немедленно ее казнила. Мои летучие мыши могут это сделать всей стаей!
Дама приготовилась сделать пассы руками. С кончиков ее ногтей сыпались черные блестки.
— Прекрати, Медея Шаи! — велел огненный юноша. Его голос зашипел, как пламя. Или это змеиное шипение?
Патриция моргала, а двинуться не могла. Магический ступор не проходил. Кажется, на коже гостя образовались оранжевые чешуйки, будто внутри него сидит дракон.
Если Патриция не ошиблась, то гость сильный маг.
— Прямо на нас идет корабль-дракон! Выручи нас! — мысленно взывала Патриция, потому что губы не двигались.
Высокомерная гостья тряхнула длинными змеящимися локонами. Они напоминали смолянисто-черных змей, рассыпавшихся по пурпурному платью. Во лбу дамы сверкал красный корунд. Кажется, он рос прямо из кожи.
— Ты разве не должна быть на своем корабле, королева фей? — обратился к спутнице юноша. — Вроде бы ты дух, привязанный к кораблю «Медея Шаи». Как же ты смогла покинуть свой корабль?
— Полетела за тобой, Эдвин! Если помнишь, мы теперь тесно связаны!
— Только не говори, что планируешь поступить со мной, как с Тамлейном!
— Если только это допустимо! — дама двинула крылом и задела полку в каюте. Компас упал с нее и разбился.
Патриция только сейчас заметила, что у дамы есть крылья. Они были черными, как мрак, поэтому пока они не пришли в движения, их было не рассмотреть. Если дама и дальше станет ими размахивать, то перебьет все вещи в каюте.
— Полетели отсюда! — огненный юноша по имени Эдвин бесцеремонно схватил даму за крыло.
— Ай! Что ты делаешь? — красавица-фея бунтовала. — Ты растерял за века все манеры!
У Патриции кольнуло сердце. Кажется, такое чувство называется ревностью. Присутствие прекрасной дамы рядом с Эдвином было ей крайне неприятно. И почему только Эдвин не мог явиться один?
— Ты разве отпустишь ее просто так? — паниковала дама. Корунд в ее лбу ослепительно сверкал. Черные крылья при ближайшем рассмотрении казались сплетенными из паучьего кружева. Длинные серьги в ушах дамы оказались двумя черными пауками.
— Ты прикована к своему кораблю! Тебе нельзя перелетать на чужие корабли! — читал нотации Эдвин.
— Сожги девицу! Пираток надо сжигать!
— Она не та!
— Сожги ее всё равно! Я хочу, чтобы ты ее сжег!
— Прости, Медея Шаи, но сейчас всё твое царство это твой корабль. Феи и эльфы тебя больше не слушаются, как и драконы.
При упоминании о драконах Медею Шаи будто ужалили.
— Один дракон всё еще мой!
— Это спорный вопрос!
Медея Шаи и Эдвин исчезали, погружаясь во мрак. К Патриции вдруг вернулся дар речи.
— Пощади нас! Море пылает! Мы сгорим, если столкнемся с кораблем-драконом!
Почему-то Патриция была уверена, что Эдвин может предотвратить столкновение.
— Пусть пиратский корабль сгорит! — Медея Шаи победоносно рассмеялась, но Эдвин глянул на Патрицию и серьезно кивнул.
— Дракон проплывет мимо, — пообещал он.
Всё море за иллюминатором уже пылало. Эдвин и Медея Шаи исчезли, будто их и не было.
Патриция с трудом переводила дух. Оцепенение сошло с тела. А пожар за иллюминатором вдруг погас. Лишь пепел вихрился над водой. Тонкая полоска пламени и искр сместилась, исчезая за горизонтом. Корабль-дракон сменил курс.
Они спасены! Ей всё еще в это даже не верилось. Патриция готова была танцевать на палубе. Огненная смерть проплыла мимо. Чародей по имени Эдвин дал пиратам шанс на спасение и вольное плавание.
Эдвин! Имя казалось смутно знакомым. Патриция припоминала всех послов и делегатов, с которыми познакомилась при опалском дворе. Ни одного человека или сверхъестественного существа по имени Эдвин среди них не было. К королю Опала часто прибывали с деловым визитом различные оборотни, маги и представители волшебных рас. Неужели Эдвин не из них? Тогда откуда он ее знает? У Патриции возникло чувство, что они с ним давно знакомы.
Эдвин напоминал огненный рассвет. Вот только воспоминание о Медее Шаи будило дикую ревность. Патриции хотелось взять саблю и обезглавить королеву фей. Кажется, Эдвин назвал даму королевой фей. Судя по короне, сплетенной из золотых крыльев, королевой фей она и была. Вероятно, низложенной, потому что нынче феи вольное племя. Поэтому они и зачастили к королю Опала. Многих фей прельщала участь встать под опалские знамена.
Иногда казалось, что король Опала планирует войну против всего мира, а из злобных фей собирается создать магическую армию. С такой армией он мог бы захватить всю вселенную. Патрицие на миг стало страшно от этого предположения.
— Найдутся ли такие чародеи, как Эдвин, чтобы его остановить, если он решит завоевать мир? — вслух подумала она.
На палубе стало как-то очень тихо. Почему команда не радуется, что опасность миновала. Патриция вышла из каюты и чуть не наступила на светящийся оранжевый предмет, который лежал прямо под ногами. Это же письмо! Но почему оно огненное? Кто и зачем его поджег? И почему палуба не горит под ним? Пылает лишь письмо.
— Не трогай! — предостерегла Нетопырина. — Я обожгла об него лапки!
Неужели фея называла свои изящные коготки с перепонками лапками? Патрицию это рассмешило. Феи, жившие при дворе Опала, даже чешуйчатые клешни лапами не называли. Нетопырина прямолинейнее.
Патриция наклонилась и осторожно тронула край письма. Огонь был горячим, пальцы обожгло. И вправду, настоящий огонь! Или всё же магический? Ведь пылающие строки, которые можно прочесть это ни что иное, как магия.
— Моря мои, — прочла вслух Патриция. — С
