Далекое облако пыли приближалось, кажется, бандиты увидели его, потому что вдруг все разом вспрыгнули на коней и, рассыпавшись, поскакали прочь.
Двое проехали рядом со мной в сторону каньона, где находились другие воровские убежища.
Когда они скрылись, я шагом вывел лошадей из зарослей и опять подъехал к дому. Там осталась только мексиканка, у которой при виде меня загорелись глаза.
- Вы знаете, где золото? - мягко спросил я. - Вы могли бы здорово помочь мне, если скажете.
- Я не собираюсь тебе помогать! - Она вскинула голову. - Когда приедет сеньор Саккетт, он все равно оставит тебя в дураках.
- Ему стоит поторопиться. Вот едут мои друзья.
Она ничего на это не ответила, но мы уже слышали скачущиих лошадей.
- Если вы передумаете, найдите меня, - сказал я. - Стыдно такой красивой девушке, как вы, связываться с бандитами.
Она хотела было что-то сказать, но затем поджала губы.
Вместе с Родриго подъехали 20 крепких, сухих вакерос, и все они, казалось, расстроились, когда выяснилось, что драки не будет.
- Вам надо поехать с нами, - сказал Родриго. - Старик Бен хочет видеть вас.
- Бен Мандрин?
- Да. - Он улыбнулся.- И сеньорита Робизо.
Дом на ранчо Бена Мандрина представлял собой длинное глиняное здание с несколькими дверьми, выходящими на окружавшую его веранду. Ранчо было старым и обжитым. Здесь росли огромные древние дубы и сикоморы. Тень от них показалась очень приятной после поездки под жарким открытым солнцем, и я натянул поводья и пару минут просто сидел в седле и осматривался.
Если у Старого Бена не отнимут ранчо, оно перейдет к Родриго, и я понимал, почему он так его любит. Здесь везде царила атмосфера доброго спокойствия от запаха трав и жасмина, росшего вдоль стен, до тени под огромными старыми деревьями.
Дом был построен в виде буквы "Г", из него открывался вид на уходящее вдаль море за круглым склоном холма. Между морем и домом росла пожухлая от засухи трава с несколькими рядами маиса, бобов и других растений.
Дверь открылась, и я увидел стоящую в проему Доринду в легком красивом платье и выглядевшую от этого еще прекраснее.
- Проходите, пожалуйста, в дом. Мистер Мандрин ждет вас.
Она повернулась.
- Хуан, позаботься, пожалуйста, о коне джентльмена.
Спешившись, я смахнул шляпой пыль с одежды и прошел через двор, чувствуя затылком, что за мной пристально наблюдают, но не Доринда и не Хуан.
Девушка с улыбкой протянула мне руку. Это была широкая, приятная улыбка, приоткрывшая белоснежные безупречные зубы, но глаза ее не улыбались. Они излучали настороженность и беспокойство.
- Благодарю вас, мистер Саккетт. От всей души благодарю за все, что вы сделали. Когда те люди приехали за мной, мы подумали, что вы мертвы.
- Годится.
- Что вы имеете в виду?
- Иначе они могли бы поехать и проверить.
Она на секунду задержала на мне взгляд, как бы стараясь угадать, насколько я умен или насколько опасен.
- Все это ошибка.
- Людям, погибшим в Мохаве, интересно было бы услышать ваши слова, откровенно сказал я.
Когда она попыталась ответить, я ее оборвал:
- Мэм, я приехал не к вам. Я приехал к Бену Мандрину.
Раздался глубокий и сильный голос.
- Так оно и есть! Входите, мистер Саккетт! Прошу, входите!
Он сидел в большом старом кресле-качалке и совсем не был похож на пирата. Он никогда не был высоким - во всяком случае таким высоким, как я, - но в свое время был широкоплечим и, кажется, очень сильным человеком. Его запястья были такими же широкими, как мои, дюймов десяти в окружности, а руки - сильными, с плоскими костяшками... руки драчуна.
У него было широкое, скуластое лицо и глубоко посаженные глаза; густые черные волосы перемешаны с седыми. Ему должно быть уже за 70, но выглядел он намного моложе. Однако, бросались в глаза разбитые параличом больные ноги. Они были закрыты одеялом, но я увидел, что ноги у него тонкие, почти несуществующие.
Над глазом белел старый шрам, а другой рассекал щеку, но шрамы не портили его. Бен Мандрин выглядел, как сильный, волевой старик, проживший богатую, полную приключений жизнь.
- Так ты Саккетт? - сказал он. - Дорри рассказывала мне про тебя. Похоже, ты боец.
Я остановил взгляд на шраме под глазом, и он заметил это.
- Сабля, - сказал он. - Это случилось давно. Почти целую жизнь назад.
- У Гаттераса, - сказал я. - И они приняли вас за мертвого.
Они оба сильно удивились. Доринда резко повернулась и посмотрела на меня, а Бен схватился за ручки кресла и выпрямился.
- Откуда ты это знаешь? - спрсил он. - Об этом знали очень немногие.
- Вы слишком часто нападали на побережье Каролины, - ответил я. Человек, который ударил вас саблей, - мой дед.
Несколько мгновений он не сводил с меня яростных глаз, затем рассмеялся.
- Он тоже был бойцом, - заметил Бен. - Владел саблей лучше всех... лучше всех, кроме одного.
Он внимательно оглядел меня.
- Здесь у нас есть еще один Саккетт. Это твой родственник?
- Наверное. Он Саккетт с гор Клинч Маунтинз, мы с ними не в ладах, но мы не пираты.
В его глазах пояаилось довольно жесткое выражение... ему было над чем подумать. Если бы Бен Мандрин был чуть помоложе или чуть поздоровее, тогда бы я дважды подумал, прежде чем выдать такое. Но мне показалось, что ему нравится подобный разговор, и я вдруг понял, что давно уже никто не осмеливался разговаривать с ним по-мужски. Благодаря его богатству, благодаря тому, что он калека, перед ним, скорее всего, заискивали.
- Это было давно, - сказал старик. - Я стал владельцем ранчо и добропорядочным гражданином.
Его глаза сверкнули недобрым смешком. - Или ты не слышал?
- Слышал и поверил... но не совсем.
Он снова рассмеялся и, глянув на Доринду, сказал:
- Он мне нравится.
Затем повернулся ко мне.
- Как ты относишься к тому, чтобы поработать на меня?
- Я не ищу работу. Я ищу 30 фунтов украденного золота, а когда найду, возвращусь в Аризону. Более того, - я смотрел прямо на Доринду, - у меня есть идея, кого надо спросить.
О, он сразу все понял. От Старика Бена мало что укрывалось. Он поглядел на нее, потом на меня.
- Ты не прав, мой друг, она все время была со мной.
Он указал на кресло.
- Садись, немного поговорим о кораблях, саблях, береге Каролины 50 лет назад, а может и больше. Что рассказывал тебе дед?
Он повернулся к женщине.
- Доринда, принеси нам бутылку вина - очень хорошего вина, которое навевает воспоминания.
Потом мы сидели молча, слушая, как удаляются ее шаги. Судя по звукам, вино должно храниться в другом конце дома.
