Не слишком решительно я осведомился, знает ли девушка, кто они и чего добиваются. Она ответила отрицательно, но я как-то не вполне ей поверил и предупредил, что мы в опасности.
— А, эти! — Полно презрения. — Я все видела. Вы отправили их восвояси и снова отправите, если сунутся. Когда вы говорили с ними, они прямо тряслись!
Вот так так. Дело происходило немного по-другому, но в силах ли я был употребить свой скромный дар красноречия с целью убедить эту восхитительную леди, что я не столь грозен, как ей кажется? Моей соображалки хватало, чтобы понимать: недруг удалился попросту потому, что у меня оказалось случайное преимущество. Дойди до действительной стычки, их главарь погиб бы — но и я пал бы тоже. Последняя возможность ни малейшего восторга у меня не вызывала.
В дамском седле моя новая знакомая выглядела изящно и лихо, высоко несла голову, и, если в нашем мире существовал страх, до нее сей факт не доходил.
Но бывают вопросы, которые необходимо задавать.
— Кто был человек, ехавший с вами?
Она обратила взор ко мне.
— Как и мой отец, служил в Ирландской бригаде. Он доставил меня к отцу в Мехико и, когда отца убили, предложил помочь мне уехать.
— Вам надо бы рассказать об этом подробнее.
— Всему свое время, — невозмутимо ответила девушка. И вдруг резко остановила лошадь. Так же как я и мальчик.
Семеро индейцев преградили нам дорогу, каждый на своей лошади, вооруженные и готовые к нападению.
Неожиданно один из них рванулся вперед и оказался нашим приятелем Ходит Ночью.
— Мы едем встречать друга, — сказал он.
— Я счастлив, что вы здесь. Если бы произошла битва, мы разделили бы честь. Я был бы польщен драться рядом со Псами-Воинами шайенов.
Индейцам моя речь пришлась по вкусу, хотя они старались этого не показывать. Воины окружили нас, словно почетный караул, и так мы въехали в лагерь.
Совсем другой лагерь. Мои друзья со своими индейскими попутчиками сошлись с основной группой шайенов, которую искали. Лагерь вырос в десять раз, и в нем находилось по меньшей мере пятьдесят воинов, все как на подбор.
Сразу стало ясно, что Ходит Ночью — не последний человек среди соплеменников. Не вождь, но боец, охотник и оратор, пользующийся авторитетом.
Лошадиный гурт насчитывал много сотен голов, в большинстве крепкие маленькие горные лошадки. Многие выглядели хоть куда, и я поймал себя на задумчивом их разглядывании. На Моем Росинанте интенсивная езда на одной траве начинала сказываться.
Лусинда Фолви не отставала от меня, и я не имел ничего против. Храбрость храбростью, а диких индейцев она видела в первый раз и явно нервничала.
Дэйви Шанаган выехал нам навстречу, взглянув на Лусинду с изумлением и удовольствием.
— Привет, мэм! Доведись мне отгадывать, я бы сказал, вы из прежних краев, прямо оттуда!
— И вы оказались бы правы, сэр! — задорно прозвучал ответ.
Белые устроились вместе неподалеку от маленького ручейка. Дегори Кембл переводил взгляд с Лусинды на меня.
— Разузнал как и чего? — спросил он меня. — Такая девушка в западных прериях диво дивное!
— А почему нет? Чего тут бояться? Если и есть чего, я все равно не боюсь! — объявила Лусинда. — Чтобы ирландская девушка да не смогла куда отправиться, быть такого не может!
Этим вечером, поджаривая над костром кусочек мяса, она поведала нам свою историю.
Ее отец дослужился в испанской армии до полковника. Как многие кроме него, он покинул родную страну, где не мог надеяться ни получить землю, ни продвинуться по службе, и влился в ряды смелых ирландских юношей, прозванных «дикие гуси» и пополнявших армии Испании, Италии, Франции и Австрии. Изрядное число их выбилось в офицеры, к примеру генерал Алекзандер О'Рейли в Испании, побывавший комендантом Нового Орлеана, пока за ним не послали, чтобы вести войска против Наполеона. При возвращении он умер на корабле, и этим кончилась его карьера, но был еще генерал Самого Наполеона, Мак-Магон, а другим был бравый парень, давший свое имя самому изысканному из коньяков, — Аннесси.
Полковник Патрик Фолви прибыл в Новый Орлеан вместе с О'Рейли, и потом его послали в Мехико.
— Что же там случилось? — не терпелось Кемблу.
— Отец служил успешно, будучи храбрым человеком и прирожденным вождем, но его отправили на север подавить свирепое племя, убившее священника и сжегшее церковь, построенную для распространения христианства. Он все выполнил и при этом спас жизнь старого индейца, которого другой офицер пытал.
Из этого вышли какие-то неприятности, не знаю точно, каким образом, но тот офицер не находился под командой моего отца и раздул факт, что отец являлся ирландцем.
Мексиканцы любили моего отца и вовсе не любили того, -другого, но у него нашлись влиятельные друзья, которые вмешались и потребовали передать пленного индейца любителю пыток.
У отца не было выбора, кроме как подчиниться. — Девушка заколебалась и, совершенно очевидно, решила что-то скрыть. — Почти немедленно ему приказали ехать на север. Прошло несколько месяцев, и вдруг я получаю письмо от отца, чтобы прибыть к нему, и по приезде обнаруживаю, что он его не посылал.
Отец объяснил: меня заманили в Санта-Фе для использования против него. Я говорю, не может такого быть, а он отвечает: кто должен оберегать других, не так силен, как одинокий человек, и что на него хотят давить, угрожая мне.
Я предложила побег, и он сказал, что именно об этом он думает. Той ночью он вышел и вернулся с Хорхе и лейтенантом Конвеем. Возьму лошадей, говорит, и карты из штаба. Потом поскачем на север к манданам, а дальше — в Канаду, там у нас друзья.
Хорхе пошел с ним. Мы ждали, ждали, почти светало, когда Хорхе вбежал и рассказал, что отец убит и его последние слова были: «Бежать… « Так мы и сделали.
Последовали дебаты. Что бы ни являлось причиной всех неприятностей, Лусинде Фолви здесь не место, и нам следует переправить ее в Канаду, где она может получить помощь.
— Бросать ваши дела вам ни к чему, — говорил я. — Я довезу ее, по крайней мере, до манданских селений, а понадобится — дальше.
Рядом с нами присел на пятки Улибарри.
— Дорога длинная, и индейцев невпроворот, но я обещал полковнику, что пойду — и пойду. — Оглянулся через плечо на меня. — Я сам воспитывался у индейцев.
— У хопи?
— У апачей, — ответил он, — но я знаю много Indio… много языков. Говорю на языке сиу, и пауни, и шошонов. Я мало еще жил на свете, но поездить успел.
— Я тоже с вами, — неожиданно произнес Дэйви. — Она из Ирландии, далеко от дома, а я ирландец.
— Я — нет, — вступил Кембл, — но тоже поеду.
— Пушнина есть и на севере, — заметил Соломон Толли, — не только здесь. Можно ставить силки по дороге. Добычу у нас закупит Компания Гудзонова залива.
